Такси неспешно плывёт по вечерним, Нью-Йоркским улицам, в неведомом мне направлении. За окнами, в свете неоновых ламп, мелькают витрины. На всевозможных экранах, от мала до велика, невероятное количество рекламы призывает что-нибудь купить. Толпы людей спешат кто куда, по своим делам. С работы или на неё. Просто прогуляться или целенаправленно дойти до определённого места. Поток машин везёт своих пассажиров, по известным им маршрутам. И мы - не исключение.
Уличная подсветка создаёт загадочные тени на лице Маши, пробегающие по её профилю и искажающие черты. Девушка, в этой причудливой игре теней, выглядит особенно таинственно и привлекательно. Заглядываюсь на неё.
Маша, почувствовав на себе пристальный взгляд, поворачивает голову, и, глядя на меня своими сапфировыми глазами, ослепительно улыбается.
- Всё будет хорошо, Юна. Я узнавала!
Конец седьмой заточки.
Дайто потерял остроту.
Сёто потерял остроту.
Восьмая заточка
Восьмая заточка - дайто и сёто.
Нью-Йорк. Дом Марии. Ночь на среду. ЮнМи.
Ночь - время для сна или, для любви. Но никак не для посиделок на террасе, в компании нескольких бутылок дорогущего вина, экспроприированного мной из хозяйских запасов.
Самой хозяйки нет дома. Шляется где-то. Она исчезла пока я, наслаждаясь покоем и тишиной, отмокал в ванне.
Вот, не любитель я длительных водных процедур. Обычно, довольствуюсь душем. А сейчас, как будто, подтолкнуло что-то забраться в горячую воду, предварительно, щедро сыпанув в неё ароматной соли из красивого пакета.
Когда подушечки моих пальцев приобретают вид сморщенных сухофруктов, выбираюсь из изрядно остывшей воды, и перемещаюсь в душ. Смываю соль с тела. Накинув халат, выхожу на террасу, заглядываю в гости к Маше. Пусто.
- Карл, где Мария? - обращаюсь я с вопросом к дворецкому.
- Госпожи Лёр нет дома, - отвечает тот.
- Где она? - продолжаю я допрашивать компьютер.
- Её местонахождение не подлежит разглашению, - напускает от тумана.
«Секретные делишки? Никак, очередной банк грабит? Интересно!» - терзает меня любопытство. Но выпытывать у Карла информацию, всё равно что, просить пощады у терминатора.
Пока ночная гуляка отсутствует, решаю провести более детальный осмотр её комнаты. Основанием для него будет служить поиск телефона который был в привезённой Машей коробке с моими вещами.
Начинаю с гардеробной. Подхожу к заветной двери, берусь за ручку и открываю, ожидая реакции дворецкого на вторжение на запретную территорию. На моё удивление, Карл молчит.
«Маша открыла мне доступ к своей сокровищнице? Вот это доверие! Многого стоит» - уважительно думаю я о девушке. - «А я собираюсь им злоупотребить. Нехороший я человек»
Вхожу внутрь и начинаю осмотр. Первое за что цепляется взгляд, конечно, - множество платьев. Прохожу вдоль рейлов, в задумчивости проводя ладонью по плотным рядам свисающих с плечиков нарядов. Ловлю себя на том, что улыбаюсь. Улыбаюсь, представляя ЮнМи примеряющую их. Одно за другим.
Торможу возле одного из рейлов, и, не в силах побороть искушение, снимаю парочку платьев. Потом, поразмыслив, добавляю ещё два…
…Возле большого зеркала - в пол, стоит ЮнМи. На ней, сшитое из тончайшего, нежного шёлка, с кружевной оторочкой, белое летнее платье на бретельках, едва прикрывающее попу. Девушка вертится, пытаясь разглядеть себя подробнее, со всех сторон. Возле неё, на полу, в кучу навалено ещё с десяток, уже перемеренных нарядов. Вот, она заканчивает любоваться своим отражением, стягивает платье и кидает его к остальным. Потом, уходит вглубь гардеробной, и возвращается с новой охапкой вещей. Повторяет процесс примерки…
- Ёлки пушистые! - выныривая словно из забытья, и вновь обретая контроль над своим телом, негромко произношу я нелепую фразу, взятую откуда-то из глубин сознания. Фразу, означающую, по всей видимости, крайнюю степень удивления. Оглядываюсь вокруг, оценивая устроенный мною кавардак, попутно вспоминая пародийную комедию «Горячие головы». Момент, в котором герой Чарли Шина расстреливает подступающих врагов из пулемёта, и, в конце концов, оказывается засыпанным гильзами от патронов. В моём случае, вместо стреляных гильз - платья. Очень много платьев, наваленных, вокруг ЮнМи, неопрятной кучей.
«Маша меня точно прибьёт» - констатирую неизбежный факт, пытаясь понять, смогу ли я развесить всё по своим местам. Приблизительные подсчёты времени, которое потрачу на наведение порядка, намекают на бестолковость занятия. Машу рукой, и перешагнув груду тряпок, углубляюсь в дебри кладовых. Как и ожидалось, на платьях изобилие не кончалось. Полки с самой разнообразной обувью вытянулись на приличную высоту. В основном, туфли на, различной длины, каблуке и босоножки. Присутствовали и более интересные экземпляры. На вроде тех ботильонов, которые мне вручила Маша, к самому первому наряду. Следом идут полки заваленные джинсами. Ещё дальше, всевозможной сезонности куртки и пальто, а завершают великолепие длинные, горизонтальные ящики, в несколько рядов, набитые дорогущим бельём.
Собираюсь разворачиваться, чтобы проследовать к выходу, но замечаю небольшую дверцу в дальней стене.
- Любопытство не порок, - произношу фразу-индульгенцию, берясь за дверную ручку. Открываю.
Нет, это оказывается не потайная комната с подвешенными на крюках телами, и не денежное хранилище.
«Не комната, скорее, большая ниша в стене, с пониженной, при помощи кондиционера, температурой» - решаю я после беглого осмотра. Вдоль стены тянутся полки, в специальных ячейках которых, уютно расположились бутылки с вином. Тем самым, которое мы пили накануне. Извлекаю одну бутылку из её ложа, рассматриваю этикетку. «Chateau Haut-Brion» гласит надпись, тиснёная золотом, под изображением красивого замка.
- Наглеть, так с размахом, - громко отметаю я, очнувшуюся было, совесть, и цепляю пару бутылок. Выхожу с ними из гардеробной, пробегаю глазами по комнате. На столе с трельяжем замечаю позабытую кружку с логотипом «LER corp», из которой сегодня запивал икоту.
«Пойдёт!» - решаю я. Подхожу к столу, намереваясь воспользоваться ёмкостью, в своих чревоугоднических целях, но любопытство заставляет меня задержаться возле трельяжа. Ставлю обе бутылки на стол, и принимаюсь за осмотр содержимого его ящиков.
Как и предполагалось, в основном, Маша хранит в них свои ценности.
«На сколько здесь? На пятьдесят, сто миллионов?» - пытаюсь я прикинуть стоимость содержимого, доверху забитых украшениями, ящиков. - «Пожалуй, точной цифры не назовёт и хозяйка сего богатства»
В самом нижнем отделении стола обнаруживаю объёмную, картонную папку с какими-то документами. На её лицевой стороне, карандашом выведена надпись: «Объект М». Извлекаю папку из ящика, кладу на стол и открываю. С первой страницы на меня смотрит чёрно-белое изображение девочки лет десяти с хорошо узнаваемыми чертами лица - Маша!
Закрываю папку и зажимаю её подмышкой. В руки беру обе бутылки, кружку, и со всем этим добром выхожу на террасу.
К ночи похолодало, и поднялся ветер. Зябко ёжусь под его порывами, забирающимися под полы короткого халата. Недолго думая, сгружаю свою добычу на столик, под навесом и возвращаюсь в комнату девушки. Подхожу к кровати и стаскиваю с неё одеяло. Заворачиваюсь в него и возвращаюсь на террасу.
«Попросить Карла, чтобы с кухни подняли штопор?» - вертя закрытую бутылку в руках, соображаю я о том, как добраться до её содержимого. - «Там, поди, нет никого. И как быть?» После недолгих раздумий, пальцем вдавливаю пробку внутрь бутылки и наполняю кружку ароматной жидкостью. До краёв. Удобно устраиваюсь в шезлонге, кладу папку, обещающую занимательное чтиво, на колени, делаю изрядный глоток вина, отставляю кружку в сторону и приступаю к изучению документа.
