…Вот он, подъезд, знакомая дверь. С какими надеждами входил я сюда утром!..
– Вы?.. – дверь открыла сама Мария, – зачем вы пришли?
– Хочу разобраться, что происходит, и вы мне поможете. Я знаю, что Лена умерла, – Леша выдержал паузу, но Мария никак не отреагировала, – тем не менее, – продолжил он, – я слышу ее голос, который зовет меня, а иногда чувствую… как бы сказать… контакт с ней. Скажите, я сумасшедший?
– Нет. Проходите, – Мария выразительно вздохнула, словно подчеркивая, как устала от всеобщей тупости и непросвещенности, – но учтите, в то, что я скажу, можно либо верить, либо не верить, но проверить это невозможно. Так что боюсь, наш разговор ничего вам не даст.
– Посмотрим, – Леша снял куртку и сразу направился в комнату. Уселись они за тем же столом. Мария долго изучала настырного гостя, оценивая, способен ли он воспринять информацию, и наконец спросила:
– Как вы относитесь к понятию «жизнь после смерти»?
– Никогда не задумывался об этом. Наверное, никак, – Леша пожал плечами.
– И все-таки?
– Говорю ж, никак! Нет у меня мнения на этот счет, – с одной стороны, Леше, как и всякому человеку, не хотелось бы покидать мир навсегда, превращаясь в удобрение, но, с другой, само понятие «бессмертной души» невольно ассоциировалось со всякой церковной мишурой, которую здравомыслящее сознание заведомо отметало.
– Я – медиум, – продолжала Мария, не дождавшись ничего вразумительного, – поэтому у меня однозначное мнение на этот счет. Я, к примеру, могу вызвать Наполеона или Ярослава Мудрого; представляете, они существуют…
– Не представляю, – Леша покачал головой.
– Ну и ладно. Так вот, я не владею научными знаниями и не могу объяснить сущность явления, а, тем более, воссоздать цельную картину мира, исходя из одних практических знаний…
– А сами духи не могут вам помочь?
– Как мы не знаем до конца строения материального мира, так и они не знают строения своего, потому что над всеми стоит Бог. В своем мире они так же беспомощны, как мы на земле – это для нас они выглядят чем-то сверхъестественным, потому что обладают качествами, недоступными нам. А самое главное преимущество, которое у них есть (или, наоборот, это их беда) – они были людьми, а мы духами, нет. Вы можете в это поверить?
– В принципе… – Леша неопределенно пожал плечами, чтоб только не оттолкнуть Марию, и она, похоже, осталась довольна, потому что улыбнулась, но закончила совершенно неожиданно:
– Тогда мне добавить нечего. Остальное и так понятно, да?
Леша почувствовал, как в его сознании груда кирпичиков, представлявших собой отдельные факты и умозаключения, складывается в ровную и прочную стену; хотя кирпичики были сплошь битые и неровные, они прекрасно занимали свои места.
– Значит… – начал он, тщательно подбирая слова, – во-первых, я не сумасшедший. Во-вторых, вы хотите сказать, что жизнь, типа, не заканчивается, и Лена сейчас где-то здесь, так? – Леша хотел услышать конкретное и окончательное «да», но Мария взглянула на часы.
– Извините, я все сказала; у меня еще много дел.
– Да-да, – Леша поднялся, – еще последнее – то, что происходило со мной утром в этой комнате, ведь не было сном?
– Конечно, нет.
– Но зачем вы пытались вызвать мой дух, ведь я живой?
– Спросите у своей Лены – пусть сама скажет, – это было произнесено настолько просто и естественно, что Леша, ничуть не удивившись, воспринял совет. …Блин, логично! Зачем играть в «испорченный телефон», если можно узнать из первых рук?..
Домой он добрался через час. Сел на диван и… растерялся. Он ведь не знал ритуалов, которыми вызывают духов. В фильмах на спиритических сеансах всегда возникала тень, разговаривающая загробным голосом, но у Марии никакой тени утром он не видел, а голос Лены, звучавший в сознании, почти не отличался от ее нормального голоса. …Может, все-таки это никакой не дух, а мои фантазии?.. – Леша попытался представить Лену улыбающейся, стоящей посреди комнаты…
Дремавший рядом Гектор вскочил, настороженно повел ушами, и вдруг поджав хвост, попятился из комнаты. Леша хотел окликнуть пса, но ласковый голос уже заполнил его существо:
– Я здесь, милый… Я ужасно соскучилась…
Боясь пошевелиться, Леша обвел взглядом комнату, но не заметил, ни теней, ни каких-либо других внешних изменений; попробовал шевелить рукой – движениям тоже ничто не мешало. Если б не поведение Гектора, он бы все-таки вернулся к мысли об игре воображения, но пес-то забился под стол и грозно рычал.
Для лучшей концентрации Леша закрыл глаза.
– Лен, ты жива? – мысленно задал он главный вопрос.
– Да. Мы все и всегда живы, милый…
– А как же мы тебя сегодня похоронили?
– Вы похоронили то, что мне никогда не потребуется. Кладбище – это помойка, куда выбрасывают старье и хлам. Я это всегда чувствовала, и не понимала, зачем там ставят памятники и тратят время на церемонии. Мы все живы!
– А почему…
– Милый, – перебила Лена, – давай поговорим о нас.
– О нас?! А что, «о нас»? – Леша не понял, что может объединить их, находящихся в разных измерениях.
– Ты не представляешь, как здесь спокойно… здесь нет ничего, даже желаний…
– Не представляю, как может не быть ничего.
– …зато огромное Ничто полностью принадлежит каждому.
– Как может принадлежать ничто?.. – Леша напряг свой человеческий ум, – и как жить, если вокруг ничего нет?
– У нас остается память, и самое лучшее, что есть в моей памяти, это ты. Я никогда не говорила тебе… дура, сомневалась – а если, думала, появится кто-то еще лучшей, но теперь знаю – лучше тебя в моей жизни ничего нет…
…Господи! Если б ты сказала это раньше, все б могло быть по-другому! Тебе б не пришлось идти под той чертовой сосулькой; мы б каждый день возвращались вместе, в один дом!.. Леша чувствовал, как перекрывая дыхание и туманя глаза, внутри поднимается влажный ком. Наверное, Лена тоже являлась самым лучшим в его жизни, только ставить такие глобальные вопросы им не приходило в голову; тогда вполне хватало того, что есть…
– Не надо слез. Скоро мы будем вместе, и тебе тоже будет принадлежать огромное Ничто.
– То есть, я скоро умру?! – испуганно выпалил Леша.
– Так сказали карты. Мы всегда будем вместе, милый. Я помогу тебе…
– Но я не хочу умирать! – Леша вспомнил, как на мгновенье ему довелось окунуться в то Ничто; вспомнил потрясающую легкость и ощущение, что ты есть весь мир, и все, что происходит в нем, происходит внутри тебя – внутри тебя движутся автомобили, спешат люди, торгуют магазины; кто-то целуется, кто-то отмечает свои маленькие праздники, кто-то ревнует или ненавидит… и все это внутри тебя!.. Только, вот, ты не имеешь к нему никакого отношения. Ты – часть ничто, а это выше человеческих сил. …Или там нет человеческих сил, и действуют другие законы, не только физические, но и психологические?.. Леше стало безумно жаль расставаться с хрупким и кратким мигом, где он сам мог принимать решения; сам мог сделать себя счастливым или несчастным, испытав от этого радость или разочарование…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
