Эмрис Мёрддин и южные короли обогнули восточную оконечность холмов Котсуолда и очутились в местности, полной древних достопримечательностей, мест вроде курганов Уэст-Кеннет со спрятанными в глубине могильниками или загадочного холма Силберис-Хилл — рукотворной башни из белых меловых блоков высотой добрых сто тридцать футов. Переезжая от одного такого памятника к другому, можно следовать древними путями сообщения, которые наставники Мёрддина называли «драконовыми путями» — проводниками энергии, вьющимися по всему краю, задевая на пути такие места, как Кэр-Эвберис и Стоунхендж, где стоят с начала времен огромные круги камней, врытых в землю столь древними народами, что даже премудрые друиды не помнят уже их имен.
Эмрис Мёрддин мог, конечно, и не знать, кто строил эти древние святилища, зато он очень хорошо представлял себе, какое воздействие оказывали они на тех, кто жил рядом с ними. Он, а до него Утэр Пендрагон и Амвросий Аврелиан умело пользовались этим благоговейным ужасом, чтобы сплавить в единый союз разрозненные племена южных бриттов. Это сработало так успешно, что Эмрис Мёрддин использовал этот прием и на севере, на западе и на востоке, по всей Британии, буквально создавая народ, объединенный общей историей.
Это было главным, что оставил Эмрис Мёрддин людям Британии. И теперь ему приходилось спасать это от разрушения чужеземцами.
Кэр-Бадоникус невозможно было спутать с любым другим холмом Британии. Даже Силберис-Хилл в сравнении с ним казался детской игрушкой. Его вылизанная ветрами вершина — широкая, плоская полоса земли площадью полных восемнадцать акров — возвышалась над равниной Солсбери на пять сотен футов. Исполинская махина, о склоны которой терлись серые дождевые облака, Кэр-Бадоникус представлял собой естественную крепость, увенчанную руинами стен, даже скорее земляных валов, столь древних, что даже Эмрис Мёрддин не слышал их настоящего названия. За несколько столетий мирного римского владычества горные крепости вроде Бадоникуса обветшали и разрушились за ненадобностью, ибо охранять жителей окрестных долин было не от кого. Колесо истории совершило оборот, и необходимость в стенах возникла снова. Эмрис Мёрддин ехал сюда, чтобы стены эти стали самыми крепкими и надежными из всех, когда-либо построенных в Британии.
От этих стен зависело будущее целого народа.
И от него тоже.
Мёрддин прищурился, вглядываясь сквозь моросящий дождь в очертания холма. Ветер яростно раскачивал кроны растущих на вершине деревьев. Подъехав ближе, он разглядел несколько пенящихся водопадов в местах, где дождевая вода стекала по крутым склонам.
Это навело его на одну мысль.
— Я хочу подняться на вершину, и немедленно, — заявил он.
Король Думнонии поморщился, тогда как Мелвас, на чьей земле, собственно, и находился Кэр-Бадоникус, удивленно повернулся к Мёрддину:
— Сейчас? В такой дождь?
— Именно сейчас. Саксы не спросят у нас, подходит ли нам погода для битвы.
Ковианна Ним, как и остальные промокшая до нитки и покрытая дорожной грязью, нахмурилась.
— Не уверена, что нам удастся подняться верхом — по такой грязи. Склон очень крутой, а если дорога наверх и была когда-то, то давно уже заросла.
Мёрддин рассмеялся, отчего Кадориус и Мелвас удивленно на него уставились. Впрочем, он привык уже к человеческой ограниченности — не исключая и королей, так как некоторых он собственноручно обучал.
— То, что на вершину не ведет дорог, — пояснил он терпеливо, словно неразумным детям, — играет нам на руку, ведь это значит, что саксам придется лезть наверх с таким же трудом, как придется нам сейчас. Даже без кое-каких неприятных сюрпризов, что я задумал.
Разумеется, им пришлось оставить лошадей внизу. Оскальзываясь в грязи, перебираясь вброд через ручьи, обдирая руки о кусты и скальные выступы, добрались они до вершины и, задыхаясь, спрятались от дождя под кроной старого дуба.
Гроза сорвала с ветвей побеги омелы, «травы друидов», усеяв землю темной листвой и маленькими белыми ягодами.
Там и здесь валялись каменные блоки — местные строители начали уже работу, но прервали ее из-за дождя. Это уже необходимо было изменить. У них не было времени ждать подходящей погоды.
Вид с вершины открывался весьма впечатляющий. Мёрддин прищурился и прикрыл глаза рукой от дождя, другой пытаясь запахнуть насквозь промокший плащ. Широким шагом обошел он остатки древних стен; короли Думнонии и Глестеннинга тащились за ним. Ковианна осталась ждать их под дубом, хотя от пронизывающего ветра это ее все равно не спасало.
— Нам нужны стены по всей окружности, — сказал наконец Мёрддин. — Несколько рядов стен вокруг вершины. — Он опустился на колени, подобрал веточку и начертил то, что задумал, на земле, прикрывая рисунок от дождя полами плаща. — Я бы предложил не меньше пяти стен, расположенных вот так, а внутри нам необходим кров для войска на время возможной осады. Казармы, оружейные, отхожие места, конюшни и загоны для скота, птичники, дома для женщин с детьми — им же тоже придется укрыться за стенами, когда придут саксы, иначе это выльется в повторение Пенрита, только в удесятеренном размере.
— Придется рыть колодцы, — заметил Кадориус, — для стольких-то людей.
— Верно, и еще цистерны для дождевой воды.
— Э нет. Цистернам места не хватит, — возразил Мелвас, пригнувшись рядом с нарисованным на земле планом Мёрддина и пытаясь пальцем дорисовать названные друидом здания.
— Ты принимаешь в расчет только вершину, — ухмыльнулся Мёрддин. — Места будет предостаточно. Потому я и хочу пять стен, а не одну или две, как у обычных горных крепостей. А теперь смотрите внимательно: мы построим пять стен на манер лабиринта в Глестеннинг-Торе. Лабиринт из стен, между которыми и будут расположены цистерны, а желоба для сбора дождевой воды будут покрывать все восемнадцать акров вершины, так что ничего не пропадет зря.
Мелвас даже поперхнулся.
— Ты это серьезно? Никто не построит такое сложное сооружение за оставшееся у нас время!
— Вздор, — фыркнул Мёрддин. — Ты что, Цезаря не читал? Его легионы сооружали такое за неделю, если не меньше.
Молодой король Глестеннинга открывал и закрывал рот, как вытащенная из воды рыба.
— Но…
— Он прав, — вмешался в разговор Кадориус. — Не забывай, в нашем распоряжении не только крестьяне Глестеннинга. Половина военной мощи Британии спешит сюда, и многие из них уже на подступах к Бадоникусу, так что у нас будет полным-полно рабочей силы еще до завтрашнего захода солнца. Может, нам и не дано сравниться с римскими строителями, зато у нас в достатке крепких рук, а также имеется отличный план обороны. — Он ткнул носком то место, где находился рисунок Мёрддина, пока дождь не смыл его. — Да, такую вершину мы при необходимости сможем удерживать неделями — если, конечно, удастся запастись не только водой, но и съестными припасами, и построить кров.
Мёрддин кивнул:
— Да, это очень важно. Катафракты и пехота, что придут сюда, наверняка приведут и обозы: самый неопытный командир понимает, что войско такого размера не может полагаться только на поборы с окрестных деревень. Они наверняка привезут с собой запасы зерна и солонины. А вот от нас зависит, будут ли готовы места для хранения всего этого, прежде чем сюда придут саксы.
— И уж в том, что саксы первым же делом перережут все пути снабжения Кэр-Бадоникуса, можно быть уверенными так же, как в том, что завтра наступит рассвет. Собственно, этого нам и надо: отвлекать их внимание, подстегивать их на попытки взять крепость штурмом, удерживать их здесь до подхода войск срединных и северных королевств. Без их помощи одним нам ни за что не отогнать саксов, так что придется нам держать их здесь до подхода основных сил — и при этом делать все, чтобы саксы не разорили окрестности так, как Кута в Пенрите.
Мелвас продолжал хмуро всматриваться в остатки схемы.
— И все-таки зачем столько цистерн? Это же уйма работы, уйма головной боли, так сказать…
Эмрис Мёрддин ухмыльнулся в ответ.
— Что ж, с математикой у тебя все в порядке. Нам повезло, что год выдался такой дождливый. Пошли покажу кое-чего. — Мёрддин подвел их к краю обрыва, где рабочие уже начали ремонт старой стены. Ветер здесь задувал с такой силой, что им приходилось стискивать зубы, прикрывая глаза руками от продолжавшего лить дождя. — Скажите: если бы вы осаждали этот холм, вы бы поставили свои шатры вот здесь? — Он махнул рукой в направлении пологого, исхлестанного дождями склона. — Прямо на ветру и дожде? Или, — он зашагал через вершину к противоположному склону, где ветер и дождь били им в спину, — предпочли бы разбить лагерь здесь, в тени холма?
Конечно, дождь и ветер ощущались и здесь, но не с такой силой. Мёрддину даже не пришлось повышать голоса, перекрикивая стихию.
