— Давай Рекс, наливай, когда ещё с призраком придётся водки попить.
— До бара идите ни чего и ни кого не бойтесь. Мы поможем. — Сказал Дима, поставив пустую кружку на стол.
— Кто это «мы»? Дима, Вас, что много. Наверно в полнолуние собираетесь. — Спросил я и тоже поставил кружку на стол.
— А ты думал я один такой в Зоне?
— Нет.
— И мы ж не вампиры.
— Это радует.
— Кстати, напоминаю, чтоб я Вас в Зоне полгода не видел, потом можете спокойно приходить и заниматься своими делами.
— Нас прикончат, как мы только появимся в баре. — Заметил я.
— Воронин и Бармен обеспечат вам безопасность, сейчас переход до них я вам обеспечу, как уже говорил, через полгода я всё улажу. Опять кстати, в соседней комнате лежит хабар, о котором я тебе говорил тебе, Сват. Сдадите его Перекупу и полгода можете себе ни в чём не отказывать.
— Мог бы и в баре деньгами отдать, я бы не обиделся.
— Можно я хабар посмотрю? А то я в наёмниках пока был, не много его видел. — Рексу явно не терпелось.
— Валяй парень, там твоя заслуженная доля тоже есть. Ведь ты тоже теперь сталкер. — Шухов покровительственно махнул рукой в сторону нужной двери.
Рекса как ветром сдуло. Потом из комнаты раздавались восторженные возгласы. Когда он вошёл обратно, то сиял от счастья.
— Там столько всего! Классно, что теперь я сталкер, а не наёмник.
— Не торопись радоваться, Рекс. Нам это всё ещё на горбе до бара переть. — Невозмутимо осадил его Крюк.
— Ну, вот узнаю старину Крюка, две порции шнапса тебя возвращают к жизни. Рекс плескай-ка по третьей. Да я пойду. Дел ещё невпроворот.
Выпили по третьей Шухов встал и повернулся уходить.
— Дима. — Остановил его я. — Спасибо тебе за помощь!
— На здоровье. — Он опять повернулся и пошёл к выходу.
— И это. — Опять я его тормознул.
— Да?
— Приходи пореже.
Дима заржал и растворился.
— Как это он? — Спросил, подняв брови от изумления Рекс.
— Тебе ж сказали — призрак. Наливай, а то вернётся.
Выпили ещё по одной…
До бара добрались спокойно, можно сказать прогулочным темпом. Долговцы на посту смотрели на нас, как Рекс на Шухова, словно мы привидения. Мы прошли их гордо подняв голову. У Лопуха просто челюсть упала, когда мы сдавали оружие, Крюк рукой захлопнул ему варежку и мы пошли в бар. Первый нас увидел Бармен.
— Дубинатор, твои пришли! — Громко возвестил он на весь бар.
Все кто был в баре, бросили свои дела и стали пялиться на нас, как на натуралов зашедших в бар гомосексуалистов. В полной тишине, из — за дальнего столика к нам стартанул Дубинатор. Я думал, он убьётся.
— Живые! Все живые! — Мы пообнимались. — Пошли за столик. Сейчас я Вас угощу. Бармен! Всё самое лучшее на стол! Я плачу.
— Не волнуйся, Дубинатор, всё оплачено, вам тут на месяц гулеванить хватит.
— Тогда всем по бутылке на стол от нас.
Посетители одобрительно загудели.
— И ещё. — Я посмотрел на Рекса. — Это Рекс. Теперь он с нами. Прошу любить и жаловать. Если к нему есть вопросы, прошу задавать сейчас мне. Если нет, потом прошу не возбухать. А за это, Бармен, ещё по бутылке, когда у бродяг первая кончиться.
Толпа одобрительно заулюлюкала. Я посмотрел на Рекса, тот расплылся в довольной и немного дебильной улыбке, на пол лица.
Потом мы сели за стол и следующие три дня я не помню. Видимо с памятью Что-то стало, временная амнезия.
На четвёртый день в Бар пришёл Воронин. Он сказал, что выделит нам отряд долговцев и они отведут нас за Периметр. Я неожиданно вспомнил, что надо идти к Перекупу. Собрав волю в кулак, и немного опохмелившись, я пошёл к нашему финансовому агенту.
— Привет, Кощей! Ты уже совсем зачах, бледный как смерть. На воздухе надо чаще бывать.
— Привет, Сват. Принёс Что-то.
— Ага, немножко.
Я ему высыпал содержимое контейнеров Димы Шухова. Я, конечно, сам немного обалдел, ведь до сих пор сам не видел, что тащим. Но Перекуп, просто лишился дара речи, минут на десять. Когда он пришёл в себя, то проблеял, как молодой барашек:
— Свааат, у мееееняяя тааааких дееенееег отродяяяясь не было. Тууут же цецецелое сососостояние.
— Угомонись сколько тебе нужно времени, чтобы спихнуть всё это.
— Месяца три или четыре. — Перекуп взял себя в руки.
— Устраивает. Давай тут посчитаем всё. Я тебе дам номер счёта, будешь туда балабасы закидывать, по мере реализации. Заметь, без процентов. На будущее надеюсь, зачтётся, при спорных вопросах торговли в мою сторону?
— Не вопрос, только без фанатизма, а то я тебя знаю.
— Я тебя тоже знаю.
Мы провели достаточно долгое время, обсуждая конечную цену товара. Наконец пришли к общему знаменателю и по моему сумма получилась очень не приличная, но и Перекуп был доволен. Значит наколол меня где- то. Ну и не страшно.
— Ну, что Кощей, по рукам.
— По рукам, Сват.
— Тогда до скорого.
— Да не дай Бог.
Мы поручкались на прощание.
Я вернулся в бар. Мои друзья уже вовсю опохмелялись.
— Сват давай быстрей, а то водка кончается.
— Или закипит.
Я поздоровался с несколькими знакомыми сталкерами и подошёл к столу.
— Парни завтра не позднее обеда, пойдём за Периметр, так что нужно быть в форме. Воронин сопровождение уже выделил.
— Вот завтра и будем, Садись, давай. — Дубинатор отодвинул мне стул.
— Садись. — Подтвердил Крюк. — А то разбубнился как старая бабка у подъезда: «Завтра, нужно быть в форме».
— О как, теперь я старая бабка? Спелись, значит? А ну, Рекс наливай, нужно разрывать этот порочный круг.
— Да с моим превеликим.
— Давайте за: Шефа, Дрона, Самурая, Турка и всех остальных.
Рекс отвинтил пробку, налил, все встали, выпили, не чокаясь, и немного постояли молча.
Пусть Зона их успокоит…
Эпилог
Прошло почти четыре месяца заслуженного отдыха.
Я лежал в шезлонге на берегу Средиземного моря. Рядом дремал Крюк, Дубинатор плавал в бассейне, Рекс приболтал испанскую девчонку и куда- то умотал с ней.
— Хорошо- то как, тепло, светло и мухи не кусают. — Промурлыкал я, томно потягиваясь.
— Только скучно. — Отозвался Крюк.
— Ничего ещё два месяца и отпуск кончиться, поедем опять на работу, в душный офис, бумажки перебирать.
— Ага, и в стопочки их складывать будем.
— Дубинатор, Хочешь, я тебе подарок сделаю. — Крикнул я.
— Просто так?
— Просто так, халявщик хренов.
— Просто так хочу.
— В баре у Лопуха винтарь мой храниться, Эрма Слониха, можешь поменять её на любой пулемёт, по своему усмотрению.
— Вот это я понимаю подарок. А когда ехать собираемся?
— Скоро уже.
— Сват. — Крюк привстал. — Ты мне всё зубы заговариваешь. Что там, в бункере произошло, когда мы ушли? Дима какие- то непонятки тебе нашептывал? А мы до сих пор не в курсе.
— Понимаешь, я сам не до конца понял, разобраться бы надо. Там Что-то произошло непонятное, я как будто там много времени пробыл, а ты говорил три минуты. Опять же Геббельс за мной бежал, короче много непонятного, надо проверить. Может случайно будем в тех краях.
— Ясно. Значит, ты собираешься обратно?
— Собираюсь.
— А что молчишь или тебя пытать придется, по всем темам?
— Ты со мной?
Крюк призадумался, я заволновался. Потом он разулыбался.
— Я конечно не настаиваю.
— А куда ты без меня, в первой же стычке, тебя любой малолетка замочит. Дубинатор, ты снами?
— Куда?
— На Кудыкину гору, цыплят считать.
— Не серьёзно куда? Я просто сегодня в ночной клуб хотел сходить, потанцевать, если что важное, я могу отменить.
— Хорошо танцуешь.
— Ага.
— Слышь, танцор тебе уже видимо ни чего там не мешает. Вот Сват на Припять опять собирается, по местам боевой славы, пройтись. Ты вроде как там не был, можешь фотоаппарат прихватить, запечатлеть достопримечательности.
— Куда ж Вы без меня, юродивые и шагу по Зоне ступить не знаете как, обязательно в аномалию вляпаетесь, а туда же, в Припять собрались. Конечно, пойду. Вот в баре Сватовскую винтовку обменяю на нормальное оружие и пойдём. Надо только еды хорошей на этот раз взять и побольше.
— Дубинатор, ты о чём — нибудь кроме еды думать можешь.
— Могу, как я сегодня в клубе буду зажигать с местными девчонками.
— Рекс вон не думает, а зажигает, как бы ни загорелся.
— Ничего, у меня ещё тоже ягода в ягодицах осталась. Тряхну стариной.
— Не сильно тряси, а то твой старина, точно отвалиться.
— Ну, а Рекса и спрашивать не надо. Впереди нас побежит.
— Это про что Рекса не надо спрашивать? Очень даже надо. — Рекс вышел из дома.
— Вернулся, блудливый сын? — Крюк повернулся к нему.
— Вернулся. О чём базар?
— На Припять собираемся, по возвращению. Решили тебя не брать. Останешься здесь за домом приглядывать.
