— Вы не видели лорда Сесзгара Ханткрауна? — спрашивал Релв.
— Недавно? — добавлял Трет, наклоняясь вперед, чтобы прорычать это слово.
Обычно им отвечали заикающимся отрицанием, а иногда даже спрашивали, как лорд Ханткраун выглядит. Пользы никакой — но приказ им отдал благородный лорд, а благородные лорды не стремились облегчить слугам работу и не слишком много времени тратили на обдумывание приказа, прежде чем его отдать.
Какой бы ответ не получали Ланграл и Халонтер, они торопливо убивали отвечавшего, если поблизости не было свидетелей, или отправлялись на поиски кого-то другого, если свидетели были.
Хорошо, что ночь наступила совсем недавно. Расспросы и убийства по всему Сюзейлу могли занять большую часть темного времени суток. Они развлекались тем, что считали, скольких прохожих потребуется убить, чтобы найти свою жертву, но додумались до этого только после того, как уже прикончили шестерых — или семерых? В наше время умирает так много жителей Сюзейла...
В голове Тарграэль, пытаясь прочесть мысли двух мужчин сквозь бесконечное жалящее синее пламя, Мэншун улыбался. Ему тоже так казалось.
***Белгрин Муренстур заморгал. Тут... не каждую ночь видишь таких как они. Закутанные в синее пламя, с головы до пят, двое мужчин с мечами в руках, шагающие по улице, будто и не чувствуют ничего.
— Хо, мужик! — позвал тот, что ниже — его позвал, осознал Белгрин. И снова моргнул, неожиданно замедляя шаги на своем пути домой. Сделал бы еще два — и врезался прямо в них, в огонь и все остальное.
— Ты не видел лорда Сесзгара Ханткрауна?
— Недавно? — добавил тот, что повыше, более глубоким голосом. Они оба улыбались.
Эти мечи у них в руках... они мокрые? Вроде как, от крови?
С облегчением Белгрин вдруг осознал, что на самом деле видел.
— Да, да, только что видел его — и всех тех, с кем он развлекается. Они направлялись в «Храбрую Лучницу» немного слишком навеселе.
В его голове что-то происходило... будто за ним следили из темных уголков собственного сознания. Да, зловещее, холодно усмехающееся присутствие, по имени Мэншун — о котором он тут же все забыл.
Белгрин моргнул еще раз. Мужчина пониже, объятый пламенем, которого, казалось, не чувствовал, придвинулся к нему поближе чтобы задать еще один вопрос.
— Что такое «Храбрая Лучница»? Таверна?
— Клуб. Ух, в четырех улицах позади, его нельзя пропустить...
Белгрин начал разворачиваться, пока не увидел, как поднимаются мечи.
— Ты отведешь нас туда, — прогремел высокий, не прекращая улыбаться. — Прямо сейчас.
— Я, ух, я немного тороплюсь до... — Белгрин начал заикаться.
И резко замолчал, потому что мечи, лезвия которых оказались у его горла, были действительно мокрыми от крови, и потому что дальше по улице только что открылась дверь, осветив улицу.
Прежде, чем закричал тот, кто вышел из двери, Белгрин ясно разглядел, что лежало на мостовой там, откуда пришли два улыбавшихся мужчины: два распростертых тела, из которых медленными темными лентами вытекала кровь.
Два жителя Сюзейла, убитых пылающими мужчинами, которые, улыбаясь, обступили его с боков.
Глава 21
Ночь мечей и крови
После одного долгого взгляда, который заставил его покраснеть, Делнор не отрывал глаз от пола, маневрируя между столиками клуба Драконих Всадников. Во имя бдительности Торма, когда эта прогулка успела стать такой длинной?
Делнор отчетливо осознавал, что на нем надета форма дворцового посыльного, и понимал, что сейчас, пока он направляется прямо к ближайшему к сцене столику, за которым расположился лорд Делькасл, за ним следят дюжины — многие дюжины — глаз.
В ярких лучах сцены, прямо над легкомысленной улыбкой Арклета, давала представление — с дерзким видом — та самая танцовщица, позируя и крутясь вокруг стеклянно-гладкой доски, выступавшей из края сцены, как нос корабля. Доска позволяла ей перегибаться через край, повисая прямо над дегустирующим вино лордом.
Делнор на мгновение прикрыл глаза и сделал последние несколько шагов в кресло напротив Арклета, который убрал оттуда свои ноги в самый последний момент перед тем, как посыльный с багровым лицом тяжело опустился туда со вздохом облегчения.
— Добрый вечер, — ехидно поприветствовал его лорд, когда Делнор благодарно сомкнул ладони на протянутом ему кубке и сделал долгий глоток. — Какие новости?
Танцовщица повернула лицо к Делнору на достаточный срок, чтобы наградить его коротким, пристальным взглядом, а потом продолжила ловко ловить прямо в воздухе тот поток монет, который бросал в нее Арклет. Она ловко цепляла эти монеты к дюжинам заколок, которыми украсила свои длинные волосы. Делнор увидел, как она прицепила сияющего золотого льва, а затем изогнулась в другую сторону, чтобы улыбнуться столику по соседству, закружив свои длинные волосы, повернув точеные бедра...
Он снова сглотнул и отвел в темноту — и случайно посмотрел прямо в невыразительные глаза Тресс, стоявшей, скрестив руки, бдительно следя за своей лучшей танцовщицей и лордом Арклетом из темного алькова позади сцены.
Делнор слабо, неуверенно улыбнулся хозяйке клуба и перевел взгляд на Арклета, который подался вперед в кресле при внезапном грохоте музыки, который усилился, сопровождая танцовщиц — веселый ритм длинного рога, лютни, тантана и ручного барабана, звучавший где-то у них над головами и проникавший вниз сквозь отверстия вокруг колонн — чтобы прошептать:
— Ну, и какие знамена ты видел въезжающими через городские ворота? Какие новости о прибывающих на Совет Дракона лордах достигли дворца?
Делнору, в свою очередь, было жутко интересно узнать, что лорд Делькасл узнал про танцовщицу, которая прямо в этот момент с вызывающим видом танцевала прямо над ними. Между ними определенно что-то произошло.
Делнор рискнул бросить на нее мимолетный взгляд — достаточно долгий, чтобы заметить, что на ней нет ничего, кроме блесток, капель пота и ее маски — и смиренно решил узнать об этом после. Нагнувшись вперед, пока его нос не оказался на расстоянии длины всего одного пальца от носа Арклета, он начал шептать имена.
Когда лорд хочет услышать, какие из его коллег прибыли в город, и при том платит за выпивку, долг придворного слуги — подчиняться.
***— ...И она откры-ыла мне-е-е свои объятья-а-а! — проревел Брорин Виндстаг, безбожно фальшивя, да и вообще это был скорее крик, чем песня. Но он был слишком пьян, чтобы волноваться о таких мелочах.
Разведя руки в драматическом жесте, он упал через двери клуба Драконих Всадников, а его благородные дружки заплетающимися подхватили второй куплет песни, перевирая половину слов. Лорд Донтард был пьян, но Донтард был пьян всегда. Из них троих Деласко Сорнстен был самым трезвым, но он был не особо разговорчив и налегал на выпивку в попытке обогнать своего героя Виндстага в гонке на пути к забвению.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
