– Так вот почему животина в мою ловушку не идет.
– М-м-м? – не понял я.
– Да в ловушки, в качестве приманки, я эту самую малину и сыпал! – ответил Литвин. – Вот почему ловушки пустые! Животины-то не глупые, наверняка знают, что будет от такого деликатеса.
– А как ты тогда тихуш поймал? – удивился Шендр.
– Наверное, по глупости попались, – пожал плечами Литвин, – теперь надо думать, что лучше всего как приманку использовать. Хотя-я-я…
– Что?
– Помните тот куст, возле которого я следы зайца увидел? – спросил Литвин.
– Ну?
– Заяц точно этот куст объел. А я еще думаю – вот странный, волчью ягоду жрет. Так может, это как раз и не волчья ягода была? Может тут, на Хрусте, она, как и малина, часть своих свойств потеряла, а другие получила? И теперь такая ягода не ядовита?
– Раз заяц жрал – значит, не ядовита, – заключил Шендр, – а вообще, тебе пробовать придется все наугад, пока не вычислишь деликатесы местного зверья.
– Угу… – задумчиво кивнул Литвин. – И еще есть один интересный момент.
– Выкладывай! – подбодрил его я.
– Уже от многих слышал, что в Туманном лесу зверья не пуганного намного больше, чем здесь, в окрестностях Речного.
– Логично, – кивнул Шендр, – тут уже третья волна колонистов ошивается, естественно, перебили большую часть волков.
– Я не о том, – ответил Литвин, – в Туманном очень много животины, причем крупной. Те же волки, говорят, намного крупнее тех, что водятся здесь.
– Может, тут они «равнинные», а там полноценные, «лесные»? – предположил я.
– Может быть, – согласился Литвин, – я уж не говорю про всяких «белых» волков. Может, и басня это…
– Короче, ты предлагаешь двинуться в Туманный лес? – подвел я итог его мыслям.
– И да, и нет. Точнее – не совсем.
– Ну, давай уже, рожай полностью мысль, – поторопил Литвина Шендр.
– Есть инфа, – начал Литвин, – что в окрестностях Северного, ну, второго города или аванпоста, который сейчас заброшен, в горах водятся крайне интересные зверьки…
– Что за зверьки?
– Что-то непонятное, – пожал плечами Литвин, – типа хорьков или ласки. Не знаю. Не крупные и не особо опасные, что важно.
– Так. Дальше?
– Шкуры этих зверьков очень высоко ценятся. Белый с красным оттенком мех крайне необычен. Толяныч сказал, что видел всего пяток таких шкур, и за них Гринберг отвалил целую кучу денег.
– Кучу, это сколько?
– Что-то в районе 10 тысяч за штуку.
– Ты предлагаешь двинуться к Северному и попытаться подстрелить этих зверьков? – спросил Шендр.
– Почти. Я предлагаю хотя бы разведать, где они водятся, и попытаться поймать хоть одного живого.
– Зачем? – не понял Шендр.
– Представьте, сколько может стоить такой живой зверек? А если удастся поймать пару и начать их разводить – мы будем миллионерами.
– Далеко забежал, – хмыкнул я, – туда еще добраться надо, потом найти место, где эти зверьки обитают…
– Место легко найти, – прервал меня Литвин, – называется «Красные горы», а название такое, так как камень покрыт красным мхом.
– Ну, хорошо, – согласился я, – попробовать сходить и поохотиться мы можем. Но сначала нужно закрыть договор с Гринбергом.
– Так, а кто против-то? – замахал руками Литвин. – Поохотимся здесь, на нашем месте, привыкнем к оружию, я попрактикуюсь с ловушками. А потом, когда волков в округе выбьем, двинемся в сторону Северного через Туманный лес.
– Я не против, – пожал плечами я.
– Мне, в целом, тоже идея нравится, – поддержал меня Шендр, – тем более, о Туманном лесе я ничего страшного не слышал. Разве что истории про крупных волков. Но с ними, я думаю, мы справимся теперь.
Он многозначительно похлопал свою винтовку, лежащую на коленях.
***
И вот, уже целую неделю мы охотимся в районе озера. Надо сказать – достаточно эффективно. Всего за 7 дней мы уже перетащили в город более 40 шкур. Таскали небольшими партиями – как только соберется больше дюжины после просушки, тут же и идем в город их сдавать.
Я не сторонник подобного решения, но на этом настоял Шендр, заявив, что большое количество шкур нести будет рискованно. Весят они немало, что негативно сказывается на нашей мобильности, да и вообще – опасно это. Вдруг кто нападет, попытается забрать трофеи – будет крайне обидно потерять 15 шкур, но еще обиднее будет потерять все, если бы мы действовали, как хотел я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Проще несколько раз сходить в город, – говорил Шендр, – пусть мы потеряем время, зато есть больше шансов дойти без приключений. Даже если на кого и нарвемся – часть трофеев уже доставлена, и уже в безопасности.
В копилку мы сложили пока только двадцать пять шкур. Гринбергу оставалось добыть еще целых семьдесят пять. Около двух дюжин мы нагло продали в обход договоренностей с контрабандистом. Зато теперь у каждого из нас хватало денег на «оживление», имелись средства на мелкие траты, вроде ужина в баре, покупки дополнительного снаряжения или патронов.
Но, несмотря на все успехи, наше настроение было хуже некуда. Последний раз в город мы ходили позавчера, и с того момента новых шкур у нас не появилось.
В общем, обо всем по порядку. Мы вернулись к пещере, захватив те пару шкур, что подвесили на дереве по пути в город.
Пока мы дошли до пещеры, удалось подстрелить еще трех волков. Причем все они были на счету Шендра – он короткими очередями свалил их, когда они еще ходили на отдалении и скалились, лишь собираясь в атаку.
Уже на подходах к пещере, когда мы поднимались по склону, нам встретилась крупная стая в пять голов. С ними пришлось попотеть. Вопреки нашему скепсису, одного волка своими стрелами убил Литвин, еще двоих завалил опять-таки Шендр.
А вот оставшиеся три твари неслись к нам с бешеной скоростью. Первую, опередившую других, свалил я – она словно бы наткнулась на каменную стену, тут же рухнув не землю. Все-таки этот «Спас» – мощная штуковина. С одного выстрела и метрах в восьми завалил такого матерого зверя.
Еще двоих убили уже совместно с Литвином, отбросившим лук и доставшим свой револьвер. Хитрые твари пытались изворачиваться, прыгали из стороны в сторону, но это им не помогло.
Дальше начался процесс свежевания. По устоявшейся схеме одну шкуру я выделил Литвину, который, справившись с ней гораздо быстрее, чем делал это раньше, удалился проверять свои ловушки, оставленные в прошлый раз. Ну, а мы с Шендром по уже устоявшейся схеме (я свежую, он охраняет) остались на поле боя.
Время близилось к вечеру, когда мы с Шендром в две ходки донесли добычу до пещеры, разложили «НКВД» и приступили к процессу обработки. Литвин все еще не появился.
Начало темнеть и мы, серьезно беспокоясь за товарища, уже было собрались идти его искать, когда он сам вернулся.
Притащил он двух мелких тихуш и одну крупную птицу, того самого фазана.
– А вот и ужин! – радостно сообщил он, демонстрируя свою добычу.
– Неплохо, – хмыкнул Шендр, – очень даже неплохо.
– Это еще не все, – радостно заявил Литвин, – смотрите!
Он достал из кармана аккуратно завязанный веревкой пучок шерсти огненно-рыжей расцветки.
– Это что? – спросил я, взяв в руки шерсть и внимательно рассматривая на свету.
– Это шерсть тех самых лисов, о которых я говорил, – ответил Литвин, – жаль, мои ловушки, установленные в прошлый раз, не справились. Но ничего, теперь я их немного переделал, и животинка никуда от нас не денется.
– А что за приманка? – поинтересовался Шендр.
– Остатки нашего ужина, когда мы ночевали в пещере, – ответил Литвин, – в этот раз свежее мясо.
Он показал обезглавленные птичьи туши.
– Думаешь, в этот раз поймаешь? – поинтересовался Шендр.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Надеюсь, – пожал плечами Литвин, – если снова вырвется – придется опять думать, как усилить ловушку. Но, думаю, в этот раз поймаю – все-таки и палки в разы прочнее, и вместо веревок армпластовые тросы. Но и это еще не все! У меня есть новости.
Мы с Шендром уставились на него, улыбавшегося во все свои 32 зуба.
