Катранов потер левую часть груди.
– Сегодня с Иркиными родственниками ругался, аж сердце разболелось… А машина за нами действительно шла!
Он перестал массировать грудь, слизнул соль с края стопки, выпил желтую маслянистую жидкость и тоже заел лимоном.
– И другие странности есть… Командировку мне вдруг отменили, сказали – китайский проект сворачивается. Перебросили на открытие нового полигона в Кротово, это Тиходонский край… Только в Гуанчжоу делегация выехала по графику, а про новый полигон никто не слышал, по-моему, это какая-то туфта!
Семаго насторожился.
– Кстати, мне тоже ни с того ни с сего дали чертежи новой ракеты – вроде перспективная разработка. А зачем она коммерческому директору? Я же не главный конструктор. До запуска в производство мне там смотреть нечего…
«Топорно работают, грубо, по одной схеме», – подумал Мигунов. А вслух сказал:
– А у меня ничего странного вроде и не было… Только Светка позавчера где-то до поздней ночи шлялась…
Он скосил глаза. Лицо Катрана ничего не выражало. Как у статуи.
– Что молчишь, Игорек? – дружески спросил Мигунов и впервые за все время посмотрел на бывшего товарища.
– Это особисты мудрят, – глухо произнес тот. – Они же все копаются в дичковской истории. А мы втроем, по месту и времени, удачно вписываемся в подозрения. Я не удивлюсь, если меня выпрут на пенсию.
– А если тебе пожизненное заключение дадут, ты удивишься?! – Семаго грудью навалился на стол. – Или расстреляют? Удивишься, когда на колени поставят и пальнут в затылок? Говорят, от удара мозг лопается и глаза на метр вперед вылетают!
– Какое «пожизненное»? Какое «расстреляют»? Какие глаза? Что ты несешь?! Рехнулся, что ли?! Чего ты вообще собрал тут толковище? Ты особист, что ли? Мало ли что они выдумают, мало ли кого подозревают! Это их работа: высасывать из пальца и подозревать!
Семаго замолчал. Некоторое время они через стол с тяжелой неприязнью разглядывали друг друга – грузный, красномордый Сёмга, вечный майор-неудачник, и подтянутый красавчик, баловень судьбы и без пяти минут генерал Катранов.
– Так. Ты точно ни хера не понял, – произнес наконец Сёмга. – Объясняю популярно. Помнишь, на встрече Бакен говорил, что в Дичково проверка была, начштаба арестовали?
– Ну, – Катранов выпил еще рюмку текилы.
– Кстати, за эту болтовню его уволили из армии…
– Ну?!
– Кто-то из своих стуканул. Посторонних-то там не было!
– Ну-у-у…
– А потом ко мне пришел какой-то хрен, писатель, про КГБ пишет, расспрашивал что-то, выведывал… А прислал его Бакен. Я позвонил, спрашиваю – зачем?
– Ну?
– Он мне и рассказал про увольнение. И еще, что того начштаба выпустили…
– Я ж говорю – придумывают всякую херню!
– Да нет, не херню! – Семга обличающе наставил палец на Катрана, потом перевел на Мигуна. Будто из пистолета целился, выбирая жертву.
– Оказывается, там шпионский прибор нашли: сканер-передатчик. И знаете, где он был? В башке у Ленина, которого мы, с Дроздом покойным, красили в семьдесят втором. Помните?
– Ну и что? – оскалился вдруг Катранов. – Я, между прочим, ту статую вообще красить не собирался, сто лет она мне сдалась… Замполит насел – куда деваться?
– А кто предложил красить? – ухватился Сёмга. – Уж точно не я!
– И не я! – Мигунов с вызовом уставился на него. – Нас как салаг послали на бесплатные работы. А мы согласились.
Пауза.
– Был бы жив Дрозд… – задумчиво проговорил Катранов. – Он бы много интересного мог рассказать…
– Как раз поэтому Дрозд и мертв, – сказал Сёмга.
– Пусть земля ему будет пухом. – Мигунов без спроса взял Катранову стопку с текилой, покрутил в пальцах. – Не знаю почему, но странно так умер, согласитесь. Ни ветра, ни бури, провод болтался на метр от лестницы. И как его могло зацепить?
Семаго поднял руку.
– Давай ближе к делу. Раз нашли сканер, то это уже не подозрения. Это вещественное доказательство шпионажа. Кто заложил его? Кто-то из нас троих. Но не я!
– И не я, – спокойно сказал Мигунов. – И не Катран. Мы тогда все время друг у друга на виду были. И не Дрозд, конечно!
– А откуда тогда он взялся?
Катранов закусил губу, промолчал. Бросил быстрый взгляд на Семаго, на Мигунова, опять на Семаго. Сегодня бывший майор не был похож на обычного Семгу-аутсайдера, который оживлялся лишь за рюмкой в теплой компании; сегодня именно он был ведущим!
– Молчите? Что не Дрозд, это точно. Дрозд увидел эту шпионскую херню, и тогда шпион его убил.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Мигунов.
Семаго сжал зубы, выпятил вперед нижнюю челюсть и стал похож на готового к смертельной схватке бульдога.
– Кто-то из вас двоих – шпион и убийца!
Катранов вскочил.
– Ты что, охерел?!
– Спокойно, друзья, спокойно. – Мигунов похлопал ладонью по столу, опять-таки без спроса выпил Катранову текилу, съел оливку с лимоном.
– Определенная логика в твоих словах есть, Семга. Но если быть точным, то надо сказать по-другому: кто-то из нас троих шпион и убийца. А иначе каждый укажет на двух других и сам останется чистеньким.
– Я знаю, что этого не делал! – запальчиво выкрикнул Семаго.
– И я не делал. А ты делал, Катран? Это ты шпион? Нет? Ну вот, видишь…
В кабинет осторожно заглянул безликий официант. Он вполне мог быть агентом спецслужб. А может, и был им.
– Чего-нибудь желаете?
Мигунов вдруг рассмеялся.
– Текилы принеси грамм триста, да еще оливок.
– Сейчас сделаем!
– Понравилось мне это пойло, – пояснил Мигунов. – И потом, есть официальные выводы. С Дроздом – несчастный случай. А эта елда… Какой тут шпионаж? Тридцать лет прошло, другая эпоха на дворе, другое государство… Это как если бы в современной Германии судили какого-нибудь антифашиста за грехи перед Третьим рейхом. Смешно, ну?
– Лично мне не смешно, – буркнул Семаго.
– Да уж, какой тут смех, – сказал Катранов и снова взялся за сердце. – Может, к нам по другой причине прицепились? Или совпадение… Мы же секретоносители, вот они и смотрят за каждым несколько раз в год. А тут выпало на один период…
– Нет никаких других причин! – взорвался Семаго. – Хватит вам вилять жопами! Ты, я, Мигун – ну что у нас общего, скажи? Ничего нет! Один в штабе РВСН, один в правительственной связи, один в НПО «Циклон», не видимся по десять лет, не звоним! Одно только, единственное, нас связывает – мы когда-то вместе служили в Дичково! А в Дичково недавно шпионский прибор нашли! И нас сразу посадили под колпак! Вот вам и все совпадения…
Официант принес графинчик текилы и вазочку с оливками, разговор на минуту прервался.
Потом Мигунов выпил рюмку, закурил. В темном зеркале на стене вдруг обрисовалось его лицо, похожее в тусклом свете зажигалки на череп с роскошными усами.
– Ты и вправду считаешь, что один из нас – шпион? – произнес Мигунов. Он обращался к Семге, но смотрел на Катранова.
Семга засопел. Его лицо налилось кровью, потемнело.
– А что я должен считать? Тут больше ничего не придумаешь. Никакого другого объяснения.
Наступила тишина. Действительно, сканер-передатчик – это не выдумка, а факт. Заложил его в статую кто-то из тех, кто на ней работал. Работали четверо, один погиб, а трое сидят здесь. Среди них и шпион. Все привыкали к такой логике.
– Ясно, – сказал Мигунов. – Хорошо. Один из нас вставил в статую тот самый сканер. И что делать дальше? Кто хочет сделать признание?
Бывшие друзья-ракетчики переглянулись и как по команде отвели взгляды в разные стороны.
– Что и требовалось доказать, – сказал Мигунов. – Я предлагаю закончить эти пионерские игры. Даже если кто-то из нас и вправду имеет отношение к сканеру, он все равно ничего не скажет… Расстрел вроде отменили, но за шпионаж пристрелят в сыром подвале, как собаку. Или сожгут заживо, говорят, особистам документальную съемку показывали…
– Какая-то у тебя странная логика, – недобро усмехнулся Сёмга. – Дескать, выпьем, разойдемся по домам – и будем жить, как жили? Да? Как ни в чем не бывало?
– А что еще делать? Доказать все равно ничего нельзя…
– Можно! – неожиданно сказал Катранов.
– Что? – спросил Семаго.
– Каким образом? – спросил Мигунов.
Катранов прищурился.
– Когда Дрозд погиб, на лесах нашли пустую сумку. Черную такую, легкую, из синтетики, на змейке – помните? На нее тогда никто внимания не обратил…
Мигунов пожал плечами.
– Не помню никакой сумки.
Семаго пожевал губами.
– Да, что-то такое было… Ну, и что?
– Откуда она взялась, пустая? Что в ней принесли? И куда делось содержимое?
– И что дальше? – спросил Мигунов. – Откуда? Что? Куда? Ты загадки не загадывай. Ты отгадки давай!
– Так вот, в этой сумке шпион принес свою штуковину. А когда заложил ее в статую, сумка опустела. Надо вспомнить, чья эта сумка. Ее хозяин и есть шпион!
– Уж точно не моя, – быстро ответил Семаго.
