его перед битвой. Тевтоны же, бившие русских вплоть до реки, остановились и сами, не имея возможности, из-за многочисленности русских, переправиться к ним через реку. Собрались и они также на холмике у реки, дожидаясь, пока подойдут шедшие сзади. И построили войско во второй раз так, чтобы действовать против русских одним в пешем строю, другим верхом; но кто только из ливов и лэттов ни доходил до холмика у реки, все, увидев численность русского войска, тотчас отступали назад, как будто получив удар дубиной в лицо{260}, и, повернув тыл, бросались в бегство. И бежали они один за другим, видя летящие на них русские стрелы, и наконец все обратились, в бегство. И остались тевтоны одни, а было их всего двести, да и из тех некоторые отступили, так что налицо было едва сто человек, и вся тяжесть боя легла на них. Русские между тем стали переходить ручей. Тевтоны не мешали им, но когда некоторое количество перешло, сразу вновь их отбили к реке, а нескольких убили. И другие, вновь перешедшие ручей к тевтонам, вновь были оттеснены назад. Какой-то новгородец, человек большой силы, перебравшись для разведки через ручей, стал издалека обходить ливов, но Теодерих из Кукенойса напал на него, отрубил ему правую руку, в которой тот держал меч, а потом, догнав убегающего, убил. Прочие прочих перебили; тевтоны убивали всякого, кто переходил реку на их сторону. Так и бились с ними у реки от девятого часа дня почти до самого захода солнца. И увидев, что уже убито у него около пятидесяти воинов, король новгородский велел своему войску больше не переходить на другую сторону. И отошло русское войско к своим огням, тевтоны же с пением пошли обратно своей дорогой, все здравые и невредимые, кроме одного рыцаря у Генриха Боревина, павшего от раны стрелой, да другого — лэтта, некого Веко: этот, прислонившись к дереву, долго бился один с девятью русскими, но наконец, раненый в спину, пал мертвым. Все прочие ливы и лэтты возвращались без всяких потерь и многие из них опять присоединились к тевтонам на обратном пути, выйдя из лесу, куда было убежали; и радовались вместе с ними, что будучи столь малочисленны, спаслись от такой массы русских. И славили все милость спасителя, который вывел и избавил их из рук неприятелей, причем они даже, при такой малочисленности, перебили до пятидесяти человек русских, захватили их оружие, добычу и коней, Было же русских шестнадцать тысяч воинов, которых великий король новгородский уже два года собирал по всей Руссии, с наилучшим вооружением, какое в Руссии было.
4. (Разорение русскими области у Имеры. Осада Вендена) Три дня спустя они двинулись в Ливонию и прежде всего разорили и сожгли деревни и церковь лэттов у Имеры. Затем, собравшись у замка Урелэ{261} и простояв там два дня, на третий день пришли ко двору священника Аледранда на Раупе, как предсказывал ему когда-то Владимир. Там они отдыхали три дня, сожгли вокруг все церкви ливов и идумеев, разграбили все области и деревни, женщин и детей увели в плен, всех захваченных мужчин перебили, а хлеб, свезенный отовсюду с полей, сожгли. И пришел с другим войском Герцеслав, сын Владимира{262}, и осадил братьев-рыцарей в Вендене и бился с ними тот день, а на следующий, перейдя Койву, двинулся к королю новгородскому и к отцу своему в Идумею, вместе с другими разграбил и опустошил землю лэттов, идумеев и ливов, причинив вред, какой мог.
Когда рижане услыхали обо всем злом, что делали русские в Идумее, вновь поднялись они с Волквином, магистром рыцарства, Генрихом Боревином, с пилигримами и своими ливами, явились в Торейду и созвали к себе людей из окружающих областей, чтобы снова биться с русскими. И послали к ним разведчиков, которые тотчас обнаружили отряд русских в Иммекуллэ{263}, и преследовали их до Раупы. Те же, вернувшись к своим, сообщили о приближении тевтонского войска.
5. (Осада русскими Вендена и отступление их) Услышав об этом, русские тотчас отступили оттуда, перешли Койву, осадили замок вендов и целый день бились с вендами. Стрелки братьев-рыцарей, выйдя из своего замка{264}, перешли к вендам и из своих балист много русских перебили и еще больше ранили{265}, так что немало тяжело раненых из знатных людей увезено было полумертвыми на носилках между двух коней. Магистр же венденского рыцарства со своими братьями накануне ушел из замка на соединение с тевтонами. Между тем замок осадило все русское войско. Поэтому рыцари, осторожно пробравшись ночью через стан врагов, вернулись в свой замок. Когда настало утро, король новгородский, видя, что много знатных у него ранено, а иные убиты, понимая также, что замка вендов он взять не может, хотя это и самый маленький замок в Ливонии, заговорил о мире с братьями-рыцарями, но те, не желая и слышать о таком мире, выстрелами из балист заставили русских отступить. Тогда русские, опасаясь нападения приближавшихся тевтонов, отошли от замка, двигались затем целый день, достигли Трикатуи и поспешно ушли из страны.
6. Прибыв в Унгавнию, услышали, что в Руссии литовское войско, а вернувшись во Псков (Plescekowe), нашли часть этого города разграбленной литовцами.
7. (Разорение Руси лэттами) Тут поднялись некоторые лэтты, в небольшом числе вступили в Руссию, стали грабить деревни, убивать и брать разорение в плен людей, захватили добычу и, мстя за своих, причинили какой могли вред. Когда же эти вернулись, вновь пошли другие, не упуская сделать зло, какое могли.
8. (Эзельцы на Двине) У эзельцев между тем был замысел вместе с русскими и другими эстами идти в Ливонию для уничтожения церкви{266}. Однако, после столкновения тевтонов с русскими, замысел их рухнул, так что ни жители Саккалы, ни эзельцы не явились, пришли же только гарионцы и вместе с некоторыми другими двинулись за русскими, присоединились к ним у замка Венден и снова вместе с ними отступили. Эзельцы же вошли на корабле в Двину, захватили кое-кого на островах, угнали много скота и убили одного отшельника, который ушел из Динамюндэ, избрав удел отшельнической жизни на соседнем острове, и дождался там мученической кончины. После этого он, без сомнения, счастливо переселился в сообщество святых.
И отправили русские из Пскова послов в Ливонию сказать, что они готовы заключить мир с тевтонами, но замыслы у них с эстами попрежнему были злые и полные всякого коварства.
9. (Поход ливонцев на ревельских эстов)
