ее. – Нет. На этот раз я сама решу, что надеть.
Нейт сидит рядом с ней и болтает с Эли и Брантли, игнорируя весь наш разговор.
– Нейт? – зову я, ожидая, что он ответит. – Эй?
Он замолкает посреди разговора.
– Вечеринка у Картера в эти выходные. Ты в деле?
Он смотрит на Бишопа, затем медленно ухмыляется.
– Да, звучит хорошо.
Почему мне кажется, что я что-то упустила? Почему им вдруг так захотелось пойти на одну из вечеринок Картера? Повернувшись к Бишопу, я встречаюсь с ним глазами и понимаю, что все это время он смотрел на меня. Я открываю рот, чтобы задать вопрос, но он качает головой, поедая очередную морковную палочку.
– Позже.
Одарив его легкой улыбкой, я поворачиваюсь к Татум.
– Итак, наряды? – улыбаюсь я ей.
Она шевелит бровями.
– Наряды!
– Джинсы и ф…
– Скорее юбки и G (имеется в виду точка G).
Разражаясь смехом, я качаю головой.
– Ох, Тат.
Глава 22
– Ненавижу тебя, – бормочу я Татум. – Не могу поверить, что ты заставила меня это надеть.
Она смеется, выходя из ванной и распыляя на себя духи «Шанель».
– Я всегда знаю, что для тебя лучше. Например, как этот наряд – он идеально тебе подходит.
Я втискиваюсь в юбку. Это узкая кожаная юбка черного цвета, длиной до колен и с разрезом почти до бедра. При этом она соединяется с цепочкой, свисающей с моей практически обнаженной ноги. В качестве верха Татум выбрала короткий топ-бралетт. Да, на этот раз я чувствую себя практически голой, и, поскольку разрез на юбке такой откровенный, я решаю, что стоит надеть стринги или бесшовное белье. Бесшовное белье побеждает. Я наношу помаду нюдового оттенка и взъерошиваю волосы, придавая им легкую небрежность.
– Что ж… – бормочу я, надевая красные туфли на шпильке. Понятия не имею, чем все это закончится, – Татум, как всегда, в своем репертуаре.
Она хватает с комода бутылку водки.
– Поехали. Нас отвезет Сэмми?
Я киваю.
– Да, она уже ждет внизу.
– А Бишоп и Нейт? – спрашивает она, стараясь изобразить безразличный тон, но я вижу, что за этим кроется.
– Они встретят нас уже там. Им пришлось приехать заранее, чтобы уладить кое-какие вещи.
Не знаю, что именно они собрались улаживать, я решила не спрашивать. Я уважаю тот факт, что существуют некоторые вещи, о которых Бишоп не может мне рассказать, особенно, когда дело касается Королей. Поэтому я не буду выпытывать у него информацию, если она не касается меня лично. Деймон до сих пор не выходил из своей комнаты, но я не теряю надежду. Каждый день я стучу в его дверь, но он не отвечает. Не понимаю, что с ним происходит, но точно знаю, что я хочу быть рядом с ним. Несмотря на все то, через что ему пришлось пройти.
Сэмми садится за руль лимузина и смотрит на меня через зеркало заднего вида.
– Теперь ты в безопасности.
– Я всегда в безопасности, Сэмми.
Она закатывает глаза.
– Одевшись так, ты только навлечешь на себя неприятности.
– Просто езжай, – дерзко обрывает ее Татум.
– Тат! – рычу я на нее. – Заткнись и пей.
Она делает глоток и передает мне бутылку.
– Я не хочу набраться еще до начался вечеринки. Если только совсем чуть-чуть.
В салоне звучит «Myth» Tsar B, и я делаю глоток водки, не обращая внимания на то, как она обжигает мое горло.
– Сэмми! Подними разделитель!
Она делает так, как ей говорят, закручивая шторку, отделяющую нас от водителя. Я возвращаю бутылку Татум, и она поворачивается ко мне.
– Селфи! Прямо сейчас!
Я прижимаюсь к ней, и мы делаем сотни разных селфи. Начиная от серьезных лиц, заканчивая утиными губами, улыбками и дурацкими рожицами. Я смеюсь, откидываясь на спинку кресла, и смотрю на Татум.
– Я обожаю нашу дружбу. Ты ведь это знаешь?
Она отмахивается.
– Не будь такой сентиментальной.
– Я не сентиментальная! – защищаюсь я. – Ну разве что совсем немного. Я просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой из-за того, что мы с Бишопом…
– Вы с Бишопом..? – повторяет она, приподняв бровь.
Похоже, она понимает, что ведет себя как засранка, потому что закатывает глаза и опускает плечи.
– Слушай, прости, я просто боюсь, что он причинит тебе боль.
Отпив немного водки, она протягивает мне бутылку.
– Оправдания приняты, но я не думаю, что он мне навредит.
Я смотрю в одну точку, наблюдая за тонированным стеклом и фарами едущей впереди машины.
– Что? Хочешь сказать, ты влюбилась? – спрашивает она.
Я делаю большой глоток водки. Больше, чем я собиралась. Я действительно не планировала напиваться сегодня вечером, но, судя по тому, к чему идет наш разговор, я опьянею еще до того, как мы доберемся до вечеринки, и это наверняка разозлит Бишопа.
– Я не знаю. Любовь – странное слово.
– Это не слово, Мэди. – Тат смотрит на меня, берет у меня бутылку и подносит к губам. – Это чувство.
– Ну, тогда я не знаю, что я чувствую.
– Значит, это любовь.
Повернув голову, я смотрю прямо на нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Так и есть, Мэди. Ты влюблена в него, и это является причиной, – она сует мне в руки водку, – поэтому тебе понадобиться куда больше выпивки, чем мне.
Я беру у нее бутылку, делаю еще один глоток.
– Значит, ты и Нейт?
Она замирает, а затем стучит по перегородке.
– Эй! Сэмми! Когда мы уже приедем?
Из меня вырывается смех. Она смотрит на меня, замолкает, а потом тоже начинает смеяться. Мы обе вытираем слезы, когда машина останавливается возле дома Картера, из которого во всю гремит
