– Я его на месте преступления застукала...
Юля тяжко вздохнула... Что, если Артем так же застукает ее на месте преступления? Ему ведь не объяснишь, что они квиты... А ведь он может застукать ее с Радиком. И когда-нибудь это случится. Как это случилось десять лет назад, когда Денис застал ее с ним же в постели... Она до сих пор расстраивалась, вспоминая, что было. А о том, что может случиться сейчас, даже думать боялась...
– Медсестру совратил... Или она его... Она больше на проститутку была похожа, чем на медсестру... Но это же неважно, проститутка или нет? Главное, что было...
– Видать, дела у него на поправку пошли, если на грех потянуло, – усмехнулся Радик.
– Выздоравливает, – кивнула Юля. – Через пару недель выпишут... Что тогда делать, не знаю?
Пока Артем был в больнице, она могла позволить себе по пути домой заскочить к Радику, даже заночевала у него однажды – и ничего, пронесло. Когда муж выпишется, такой номер вряд ли пройдет. Разве что на часик-другой...
– Ничего, что-нибудь придумаем...
– Боюсь, что тайное когда-нибудь станет явным.
– Так прогони меня.
– Ты этого хочешь?
– Нет.
– Я тоже... Ты не думал о том, что я могла бы развестись с Артемом?
– Думал. Он тебя так просто не отпустит... Я бы точно не отпустил... Да ты и не захочешь с ним разводиться. Ты и его любишь, и меня...
Увы, но Радик был прав. Она действительно любила и мужа, и любовника. Так бы и жила на два фронта... Но вся беда в том, что рано или поздно ее поставят перед выбором. Возможно, под дулом пистолета. Или все решат за нее. С помощью пули... Ведь муж у нее бандит, об этом трудно было забыть.
– Я не говорила, что люблю тебя.
– Но ведь это правда, – уверенно сказал Радик.
– Правда, – согласилась она.
– И то, что мужа любишь, тоже правда... Был бы я твоим мужем, ты бы к Артему бегала. Только к нему одному, но бегала бы...
И здесь он, пожалуй, был прав. Но Юля не хотела с ним соглашаться.
– Хорошего же ты обо мне мнения.
– Хорошего. Очень хорошего мнения... Потому и переживаю за тебя. Если тайное, как ты говоришь, станет явным, худо будет и тебе, и... Всем нам будет худо... За себя-то я не переживаю. А за тебя – да... В гордиев узел все сплелось. А такой узел развязать нельзя. Такой узел рубить надо. И кто первый ударит, тот и победит...
– Это ты о чем?
– Если ударит Артем, не станет меня. Если ударю я, не станет его... Страшно мне, страшно за нас. Пытаюсь спрогнозировать наше будущее, а вижу тупик. Один только путь вижу – забрать тебя и увезти куда-нибудь в глушь. Но я даже не предлагаю, знаю, что ты не захочешь. И правильно сделаешь. Глушь по большому счету это тоже тупик...
Юля, соглашаясь, прикрыла глаза. Да, ни в глушь она с Радиком не поедет, ни за границу. Ее жизнь – это Москва и Артем. А Радик всего лишь приложение. Нужное, даже необходимое, но приложение... Он и Артем – две сосны из трех, в которых она заблудилась, два дерева, которые могут упасть друг на друга и похоронить ее под собой...
* * *
Артем до крови закусил губу. Опасения его оказались не напрасными: Юля ему изменяла. Ему! Изменяла!.. И с кем!..
Он держал перед собой фотографию Радика. Его засняли в тот момент, когда он выходил из дома. Сосредоточенное выражение лица, настороженно приподнятые брови, цепкий взгляд устремлен точно в фотокамеру... Изображение слегка размыто, потому что фотосъемка велась издали, из укрытия. Но Радик, похоже, каким-то чутьем почувствовал опасность и даже нашел взглядом излучающий ее источник...
– Я думал: сейчас на меня пойдет, – съеженно улыбнулся спец, раздобывший и эту, и другие фотографии.
– Если бы пошел, тебя бы здесь сейчас не было, – криво усмехнулся Артем.
Он хорошо знал, что представляет собой Радик. Два года назад он позволил застать себя врасплох, но виной тому была его глупая девка. Она сдуру открыла дверь, и все равно Радик успел наломать дров, пока Артем лично его не приголубил гантелью... А шесть чеченцев, которых он поломал голыми руками...
Сейчас у него тоже есть девка. Такая же тупая корова... Юлька ее зовут... Артем сначала смял фотографию, а затем разорвал ее на мелкие кусочки. Так же он поступил и с другим снимком, на котором была запечатлена его жена... Она тоже выходила из этого подъезда. Но поздним вечером, в свете фонаря. А Радика засняли утром...
– Может, он просто в этом доме живет? – сам тому не веря, спросил Артем.
– Да нет, – покачал головой спец. – Я видел, в какую квартиру она заходила. И он из той же квартиры...
– А я говорю: он просто в этом доме живет, – Артем хищно сузил глаза.
– А-а, да-да, я все понял... Никому про это! Могила!
– Смотри, точно в могилу ляжешь, если хоть кому насвистишь...
Артем разберется со своей женой. Но разберется с ней сам. Братва не должна знать, какая она у него лебядь...
* * *
Радик вожделел ее с такой жадностью и напором, как будто это был их последний раз. Она совсем потеряла голову от накала страстей, не обращала внимания на звонивший в сумочке телефон. И лишь когда все кончилось, она вытащила мобильник, успокаивая взбесившееся дыхание, раскрыла его.
– Да.
– Привет, дорогая. Где ты?
Звонил Артем. Надо же как не вовремя.
– В дороге...
– Трубу чего не брала?
– Да сумка на заднем сиденье была...
– Ну, понятно... Дома когда будешь?
– Да я уже совсем близко. Минут через пятнадцать буду.
– Хорошо, через полчаса я тебе на домашний позвоню...
«Разбег-взлет-падение» отнял у Юли много сил – хотелось лежать пластом под приятным гнетом остаточного удовольствия. Но, увы, надо было подниматься и ехать домой. Пусть он и провинился перед ней, все равно нельзя давать ему повод для подозрений...
Радик не хотел, чтобы она уезжала, но и остановить ее не мог. С тоской смотрел, как она одевается, как выходит в прихожую. Так смотрел на нее, как будто провожал навсегда.
– Если что-то случится, звони, – с мрачным видом изрек он. – Я приеду, разберусь. Ты только скажи: я башку ему в два счета откручу...
– Ничего не случится, – вымученно улыбнулась она.
Не хотела она ехать домой. Такое ощущение, будто ждет ее там что-то страшное... Но ведь это тревожное чувство может быть всего лишь спутником ее супружеской измены. Всем, кто что-то скрывает, присущ страх разоблачения. Чем весомей тайна, тем гуще страх...
Дверь в свою квартиру она открыла ровно через двадцать семь минут после того, как позвонил Артем. Все-таки успела. И тут же зазвонил телефон... Как хорошо, что она успела...
Она взяла трубку, но услышала лишь унылый сплошной гудок. И тем оглушительней был эффект, который произвел на нее раздавшийся за спиной голос Артем.
– Ну, здравствуй, дорогая!..
Он выходил к ней из кухни. Двухдневная щетина, спортивный костюм, в руке хайбол с виски. Губы кривила презрительно-зловещая ухмылка.
– А-а... Почему ты не в больнице?
– Ты еще спроси, почему я не на кладбище... Когда вы с Радиком собираетесь меня туда отправить?
– Мы?! С Радиком?! О чем это ты? – побледнела Юля.
До нее уже дошло, что случилось непоправимое.
– Где ты сейчас была?
– На работе задержалась. Дел много... Я же до обеда у тебя в больнице была...
– Я спрашиваю: где ты сейчас была? – пугающе смотрел на нее Артем.
– Я же говорю...
– Со мной ты говоришь. А с Радиком трахаешься... Я все знаю, тварь. Я. Все. Знаю...
– Ты... Ты не так все понял... Я... Я сейчас тебе все объясню...
– Да нет, это я тебе объяснять сейчас буду...
Он надвинулся на нее неотвратимым роком, сначала выплеснул в лицо виски, а затем разбил у нее на голове бокал из тонкого стекла. В какой-то момент Юле показалось, что она теряет и сознание, и почву под ногами. Но все же она восстановила равновесие, удержалась на ногах. С ужасом уставилась на мужа. Он уже опустил руки и молча испепелял ее злобным взглядом.
– Зачем ты так? – спросила она.
Ответом послужила мощная пощечина справа.
– С ума сошел!
Оплеуха слева сбила ее с ног.
Подниматься Юля не стала, опасаясь, что взбесившийся Артем ударит ее ногой. А он мог это сделать...
– Ну что, все поняла?
– Я больше не буду... – признавая свою вину, жалко пробормотала она.
– Конечно, не будешь... Разве что на том свете, гы... Грохну я тебя, мразь! Своими руками задушу!.. Дездемона хренова... И плевать мне, молилась ли ты на ночь, шлюха позорная!..
– Прости... Ну, пожалуйста, прости!..
– Заткнись, падаль! – рыкнул на нее Артем.
Подошел к ней, присел на корточки, пальцами задрал ей подбородок, заглянул в глаза.
– Жить хочешь? – с леденящим душу спокойствием спросил он.
– Д-да.
– С кем?.. Если с Радиком, то меня в расход. Если со мной, то его в расход... Так с кем ты жить хочешь?
– С тобой.
– Значит, его в расход, да?
Юля промолчала.
– Я спрашиваю: да или нет?
Он с силой сжал ее подбородок.
– Да!..
