что винила себя за недосказанность, за то, что зря тратила время впустую, когда могла быть с Коди.
Любить его.
Я перестала отрицать эти чувства, я приняла их и готова была бороться до конца. Он стал мне близким человеком за столько месяцев, и я не могла просто взять и отпустить его. Собираясь встать и пойти узнать новости, я наткнулась на взгляд Орланда, стоявшего в дверях. В руках он держал перчатки, его халат был перепачкан кровью, но парень улыбался.
Он кивнул мне, и я громко выдохнула, спрятав лицо в ладонях. Жизнь вновь дала мне второй шанс.
.
Прошло три дня. Ровно три дня после незапланированного нападения на группу людей Тагрона, среди которых был и Коди. Всё это время Хейли не возвращалась в лагерь и, вероятнее всего, её уже потеряли и перестали искать, вернувшись на Аннкорт. Всё это время Коди находился в подвешенном состоянии, его лихорадило, температура то поднималась до сорока, то опускалась до тридцати пяти. Парень всё это время провёл в постели, тяжело дыша и просыпаясь только для того, чтобы немного попить, после чего снова проваливался в беспамятство.
Орланду были известны все последствия, и он был готов к такому состоянию друга, но всё равно переживал за него больше положенного. Стоя в дверях его комнаты, и наблюдая, как Хейли спит рядом с капитаном, свернувшись калачиком, Орланд думал только о том, что девушка сама ничего не ела и практически не пила.
Почувствовав на плече тяжёлую руку, парень обернулся.
– Как они? – Дерек кивнул на кровать, вздыхая. – Хотя я и сам вижу.
– У Коди держится нормальная температура уже несколько часов, это хороший знак, – Орланд поглядывает на часы, думая о том, как вытащить Хейли из комнаты.
– Она ела? – Дерек смотрит на Хейли, после чего осторожно подходит к кровати, прикасаясь к её лбу.
– Нет, собираюсь вытащить её на ужин, – произносит Орланд, измеряя девушке температуру. Прибор неприятно пищит, показывая ровно тридцать семь градусов. Такая температура естественна при её состоянии, именно поэтому ей нужно было поесть.
– Её трясёт, – хрипит Дерек, наблюдая за подрагивающими ресницами Хейли.
– Конечно, – фыркает Орланд, говоря Дереку идти ужинать. Последний раз взглянув на парочку, они вышли из комнаты. Девушка тут же открыла глаза, смотря на Коди. Подползла чуть ближе, прикасаясь ладонью легонько к его щеке. Каждый раз было страшно проснутся и понять, что Коди не дышит, каждый раз было страшно просто заснуть и оставить его. Однако более суток без сна уже брали своё, и Хейли не могла сопротивляться. Ей было наплевать на Аннкорт, на то, что её могут искать – она не задалась данным вопросом ни разу за всё время пребывания здесь.
Живот сводило от голода, и он неприятно урчал, а голова была забита будто бы ватой, даже лежать было тяжело. Привстав с кровати, девушка потёрла руками лицо, размазывая и без того осыпавшуюся тушь.
– Господи, – подняв глаза вверх, Хейли на пару минут прикрыла их, читая единственную молитву, которую знала лишь наполовину. Она не верила в Бога, во всю чушь с религией, но за Коди молилась уже третью ночь. Так отчаянно боясь его потерять, единственное, что у неё осталось – надеяться на помощь от кого-то «сверху».
– Я никогда не молилась, ты должен ценить это, засранец, – шепчет девушка, слегка посмеиваясь, всё также смотря в потолок.
– Я ценю, – хриплый тихий голос парня раздался в тишине комнаты. Глубоко вздохнув, Хейли улыбнулась, поворачиваясь к нему. Он выглядел чуть лучше, но был всё такой же бледный с лопнувшими капиллярами в глазах. Взгляд Коди был уставшим, но он смотрел на девушку с нескрываемой нежностью и благодарностью. Протянув руку, Хейли уверенно схватилась за неё, сильно сжимая.
– Я скучал, – хрипит Сандерс, притягивая девушку к себе и слабо обнимая.
.
Дни тянулись медленно, будто пытаясь отстрочить день возвращения на Аннкорт. План уже был, и мы планировали перейти к активным действиям, чтобы, наконец, подчинить себе базу. Коди был настроен серьёзно и уже сидел за своим столом с картой территории. Прошли всего сутки с его пробуждения, но парень не жаловался ни на что, убеждая меня, что он в полном порядке.
Честно? Мне слабо верилось, видя как он прихрамывает, и тяжело дышит, когда мы долго ходим. Отчего-то со мной он не обсуждал все произошедшее и предпочитал разговаривать об этом только с Орландом. Но я была бы не я, если бы не попыталась выпытать у парня всё необходимое.
– На них напали, – вздыхает Орланд, всё же рассказывая мне обо всём. – Люди, которые всё это время шпионили за нашей базой – военные Аннкорта и именно они по, видимо, приказу Форбса пытались убить нашего генерала. Теперь отпустишь меня?
Я отпускаю руку, которой обхватила шею Орланда, шуточно придушивая его. Он выпрямляется и смотрит на меня укорительным взглядом. Я улыбаюсь и пожимаю плечами.
– Почему тогда Коди молчит об этом?
– Он пытается огородить тебя от этого, и вообще не хочет, чтобы ты возвращалась на Аннкорт, – Орланд поправляет футболку, говоря полушёпотом. Я хмурюсь, не понимая к чему такая забота. Если Коди хочет и дальше огорождать меня, то ему не поздоровится. Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока они будут оккупировать Аннкорт, и, кроме того, только с моей помощью они смогут пробраться туда. Хмыкнув, и не сказав более не слова, я направилась в свою комнату, которую мне выделил Коди. Она находилась прямо напротив его спальни на случай, если что-то случится.
Комната, которую мне выделили, была чуть больше моей комнаты на Аннкорте. Однако светлые стены и пастельные оттенки делали её намного уютнее той, что у меня была. Кровать была двуспальная, заправленная пушистым розовым одеялом, который так и хотелось погладить, будто это кот. В комнате приятно пахло свежим морским бризом, который доносился с залива, и мылом.
Улыбнувшись своим мыслям о том, что здесь невероятно уютно, я подошла к зеркалу. Рядом стояло небольшое количество косметических средств на комоде. Например, тушь для ресниц, какая-то помада, мыло для лица, лежавшее в отдельной коробочке, и парочка украшений, среди которых лежал серебряный браслет.
Я впервые сняла его, и, если честно, надевать обратно совсем не хотелось. Находясь здесь, на Тагроне, я дышала полной грудью, чувствовала, что могу горы свернуть. На Аннкорте мне постоянно приходилось держать себя в напряжении, заставлять себя что-то делать, и это угнетало. Кроме того, после признания себе и к Коди, мне уже не хотелось возвращаться. Мне хотелось быть только рядом с ним, и испытать,
