Я рассмеялся:
- Ты ничего не понял!
Седой выжидательно продолжал смотреть на меня, ничего не говоря.
- Это не те друзья! Понимаешь? То были мужчина и женщина. А где ты среди них видишь женщину?
- А это кто? - осторожно указал он на Помогая.
- Ну, даёшь! - удивился я. - Это вообще существо с другой планеты! Неужто не видно?
- Но в нём явно чувствуется женщина… - с сомнением пробормотал Седой. - Я ещё не так стар, чтоб не различать такие вещи.
Я прикусил язык, вспомнив, что Помогай таскает двойную ношу. Даже тройную. Но ему-то откуда это известно?! Или они тоже такие дела чувствуют? Н-да… Как же бедненько тогда мы смотримся на их фоне!
- Понимаешь, - в замешательстве я с трудом подбирал нужные слова. - Наши женщины выглядят так же, как и ваши. А это - мой боевой товарищ…
- Ага… значит, он тоже убивал наш мир? Понятно… - Седой с неприязнью покосился на Помогая.
- Боже мой! - схватился я за голову, отчего вояки опять напряглись. - Какая каша у вас в головах! Да он тут вообще ни при чём! Да и не о том мы с вами говорим! Сейчас надо как можно скорее найти наших друзей, которых куда-то спрятала Мелиса. А мы стоим тут и…
- Во-во! - поддержал меня Пашка с кислой физиономией. Видимо, от возмущения я опять всё вслух проговорил. - А мы стоим тут и тащимся от этакой вонизьмы! Может, им это и в кайф, но лично мне уже давно на блевантоне сыграть хочется. - Он с досадой сплюнул на землю. - Только вот не знаю, как отнесётся к этому почтенное собрание? Нервные они! Чуть что - за автомат хватаются!…
- Паш, погоди… - поморщился я, но он повысил голос:
- Да чё - "погоди" -то! Долго мы тут ещё будем в молчанку играть? И вообще - что за трупешник они приволокли? Ты можешь нам это объяснить?! Чё с ним так цацкаются? Не молчи, как партизан!
- А то сам не догадываешься? - строго посмотрел я на своё деградирующее войско. - Бабушку нашу кто-то кокнул!
- Оба-на! - присвистнул Игорь. - Значит, это, всё-таки она?
- Так они говорят.
- И что ж теперь?
- Вот это я и хочу выяснить! - вздохнул я. - А вы мне тут… дисциплину разлагаете!
- А воняет-то она так почему? - гнул Пашка своё. - Вчера же ещё прыгала джейраном! Или это у них благовония такие? Мумию из неё не думают делать?
- Ладно, погодите, говоруны, - отмахнулся я. - Дайте поговорить с народом.
- Ага-ага! Только пусть энтот народ что-нибудь с нею делает побыстрей. А то воняет, как из моей… ну, в общем, ты знаешь!
- Не имел чести… - фыркнул я и опять обратился к "почтенному собранию": - Давайте отойдём подальше. Запах - нет сил терпеть.
Астеи расступились и я в сопровождении Седого перешел на другую, более тёмную, сторону площадки. Запах здесь не так остро ощущался. "Почтенное собрание" кучковалось неподалёку.
- Значит так! - Я вновь попытался направить разговор в нужное русло. - Расскажи-ка мне, уважаемый, как было дело?
- Какое дело?
- Ну, ты с нею разговаривал?
Седой как-то неуверенно кивнул:
- Она разговаривала…
- Ну и что?
Тот отрицательно покачал головой:
- Нет.
Я взбеленился:
- Что "нет"?! Ты можешь рассказать поподробнее?
- А тут и рассказывать нечего, - пожал он плечами. - Я только вошёл к ней, а она меня встречает криком: "Зачем пришёл?! Я и так всё знаю! Можешь возвращаться и передать, что я дважды повторять не буду!" Ну, я и пошёл… Только вдруг вспомнил, что обронил у неё свой посох, когда она на меня закричала. Мне без него тяжело ходить по горам. Вернулся, а она уже лежит мёртвая… и ещё этот запах… Будто уже неделя прошла. Труп разлагается…
Я хмыкнул:
- Мне казалось, что у вас так положено…
- Что положено?
- Ну… Мазать… Умащивать умерших благовониями.
- Нет, - он покачал головой. - Это неразумно. При нашей жизни. Ничего не растёт. Какие тут благовония… Это раньше…
- Тогда откуда запах?
- Говорю же: разлагается. Очень быстро.
Я задумался:
- А она там одна была?
- Нет. Лидон всегда при ней.
- Ну и что он сказал? Видел, кто её… умертвил?
- Он ничего не сказал. Он лежал, как мёртвый. Только потом мои люди увидели, что он дышит. Пока сюда его несли, он очнулся.
- Ну и?…
- Он ничего не знает. Говорит о какой-то шкуре. Будто она поднялась и накрыла его с головой.
- Что за шкура?
- Наверное, та, на которой он сидел… Какая же ещё? Он что-то там шил.
- Ну, накрыла. А дальше что?
- Дальше ничего.
- Никто его не ударил, не оглушил?
- Он не помнит.
- Фигня какая-то! - дёрнул я плечом. - Не знал, не видел. Хотя был рядом. Где он сейчас?
Седой повернулся к астеям и коротко приказал:
- Лидона сюда!
Трое из его окружения бросились выполнять приказ.
В следующий момент всё произошло так быстро, что должным образом среагировать успел только браслет.
Тот самый "деятель", как обозвал его Пашка, что донимал нас своими аккордами до прихода Седого, а теперь как-то стушевавшийся и стоявший с мрачным видом рядом с трупом Мелисы, вдруг подскочил к ближайшему из вооружённых астеев. Он выхватил у него автомат и, обернувшись с перекошенной от злобы физиономией сначала ко мне, а потом к стоявшим чуть в стороне моим спутникам, не целясь, стал поливать нас огнём. Выпустив по нам чуть ли не половину магазина, он упал, как подкошенный. Дело понятное, браслеты на руках у меня и у Помогая легко отразили атаку и пули, срикошетировав, мгновенно полетели обратно, сразив того, кто их выпустил. Да только вся беда в том, что вместе с ненормальным мстителем полегло много народу из находившихся на площадке. Кто упал, сражённый пулей, а кто и просто от испуга брякнулся на камни. Короче говоря, когда мститель пал жертвой собственного безумия, на площадке в стоячем положении были только мы и Седой.
Седого пули не задели, поскольку он стоял почти вплотную ко мне во время нашего разговора, и поле прикрыло и его, зайдясь фиолетовым свечением во время отражения атаки.
- Как говорится, "кто с мечом к нам придёт…", - невозмутимо прокомментировал Игорь, когда настала тишина, нарушаемая лишь треском пламени костра.
Зато Пашка, придя в себя, зашёлся продолжительным четырёхэтажным матом в адрес исполнителя смертельного трюка. Помогай, хлопая глазами, в недоумении прислушивался к незнакомым словосочетаниям.
- Это ж надо быть таким долбоёжиком! - орал Пашка, брызгая слюной. - Ладно - сам жить не хочет, так об остальных подумал бы! Ты глянь, чего он натворил!
- М-мустакадон… - с чувством проговорил Седой. Браслет замешкался с переводом, но и без того было ясно, что это явно не похвала. Он растерянно обозревал поле боя, стараясь, видимо, понять, сколько же людей осталось в живых после неожиданного инцидента. Все лежали вповалку, боясь поднять голову. А, может, ещё и думали, что Пашка произносит заклинания, подобающие данному случаю, так как тоже принимали его за какого-нибудь колдуна, сопровождающего моё величество. И пока не завершится таинство, не стоит и носа высовывать, чтобы ненароком не зацепило.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
