— И привяжите его там чем-нибудь!
Сказанную вместо «до свидания» я все таки услышал.
— Он просто переживает, — обозначила улыбку Вера Андреевна.
Тут же усадила за стол в зале, поставила стакан молока передо мной, тарелку (пока пустую), положила вилку, ложку и нож, накинула фартук и тщательно завязала со спины. Вернулась и забрала нож. Пошевелился и тут же понял — к стулу привязала.
— Я имею право на один звонок! — вырвалось возмущенное.
Рядом тут же поставили трубку радиотелефона.
Набрал еще раз Федора, вновь послушал гудки и с сожалением понял, что звонить мне, в общем-то, больше некому. Папа будет заодно с наставником. А Руслан Артемьевич скорее всего посоветует связать и ноги. От отчаяния решил звонить сестрам.
— Привет. Позвоните Федору, пусть срочно со мной свяжется. Меня связали и собираются кормить. Завидуете? Никакой помощи! — Возмутился я и нажал на отбой.
Так и грустил, рассматривая старые часы, негромко отщелкивающие секунды, уголок с иконами, узор на занавесках. Перешел взглядом на другую стену и замер, рассматривая с десяток портретов, выполненных на обычных листках ручкой. Вернее, портретами их назвать было сложно — контуры, обрамленные прической; силуэты людей; краешек уха, выполненный невероятно четко рядом с пустым овалом лица. Иногда изображения повторялись, будучи выполненными уже другим оттенком пасты и с явно выросшим мастерством. Но ни одного, завершенного до конца.
— А это кто? — Рискнул я спросить у зашедшей проведать Веры Андреевны.
— Память, которой нет, — мельком глянув на портреты, поспешила она вернуться обратно на кухню.
Невольно задумаешься, что хотели сказать. Тем и занимался, пока в тарелке не обнаружились вареники, положенные щедрым жестом. Солидную горку украсил золотистый брусок сливочного масла, тут же принявшийся красиво таять. Аромат же мобилизировал все силы организма для максимально быстрой работы вилкой.
— Не отвязывайте меня, — выдохнул я, расслабленно растекшись по стулу. — Я хочу тут жить.
Тарелка вареников была побеждена целиком и полностью, и если живот, казалось бы, уже не мог принять больше, то мозг жаждал нового штурма. Потому что это было очень и очень вкусно. Настолько вкусно, что невольно выступила слеза, стоило получить добавку в ответ на лестную фразу.
Приятно муркнул телефон по левую руку. Не глядя, уцепился за него и нажал на зеленую кнопку, уже позже спохватившись, что телефон не мой и звонят тоже не мне. Но это оказался Федор.
— Федор, я нашел нам бабушку.
— Да? — с легким недоверием отозвался брат.
— Поверь мне, я пробовал эти вареники, это точно она. — подцепил я новый вилкой. — Срочно приезжай или можешь не успеть!
— А что с ней?!
— С ней все отлично, но вареники стремительно кончаются. — Подцепил я на вилку второй про запас.
— Но машина уже без меня отправилась, — погрустнел он.
— Не переживай, будет бабушка — будут и вареники! — Подбодрил я брата и завершил вызов.
Со стороны двери послышалось веселое фырканье — там, привалившись к косяку двери, по-доброму улыбалась Вера Андреевна.
Заметив взгляд, она подошла сзади, одним движением развязала узел фартука, оставив его по-прежнему у меня на плечах.
— Родственников не выбирают, — потрепала она меня по волосам.
— Это ваши? — указал я на незавершенные портреты.
— Да, наверное, — вздохнула она. — Так и не смогла ни одного вспомнить.
— Давно вспоминаете? — отложив вилку, поднялся я на ноги и подошел к картинам поближе.
— Больше двенадцати лет. С тех пор, как очнулась на берегу реки. — Встала она за спиной.
— Они вас тоже не нашли?
— Может, их и не было никогда.
— Значит, как бабушка, вы свободны? — Деловито уточнил я, поворачиваясь.
— Ты очень добр, — вновь фыркнула она смешинкой. — Но вкусные вареники — еще не повод считать родственницей.
— А как у вас с запятыми?
— Вот уж на что точно сохранилась память. — окинула она взглядом стеллаж с учебниками по русскому языку и литературе.
— Значит, вопрос решен. — Подтвердил я.
— Так не бывает.
— Детей ведь усыновляют?
— Но это делают взрослые, готовые принимать решение и брать на себя ответственность. А ты — всего лишь обычный мальчик.
Где-то вдалеке послышался солидный гул.
— Я готов брать ответственность.
— Спасибо, но я остаюсь. — одарив улыбкой, она отрицательно покачала головой.
— У вас тут есть незавершенные дела? Работа?
Гул рос с каждым мгновением, отражаясь дребезжанием стекол.
— Нет, но тут мой дом.
— Там тоже будет ваш дом. А еще у нас недавно появился щенок, совсем еще юный.
Женщина невольно обернулась в сторону двора, но тут же выпрямилась, мгновенно став строже и уверенней.
— Здесь — память.
— Которой нет? — Поднял я бровь.
— Когда-нибудь я вспомню. — сжала она губы упрямо.
— Для памяти полезны путешествия и новые места. А у меня много синей пасты и бумаги.
— Пойми, мальчик, в мире не все зависит от моего или твоего желания…
В это момент гигантская тень рухнула на площадь, и под завывание разрезаемого ветра уступила место двум винтокрылым боевым машинам.
Вера Андреевна ошеломленно повернулась к окну.
— Это за мной, — успокоил я ее, увидев бортовые номера. — А значит, вряд ли будет много времени на уговоры. Поэтому, пожалуйста, перед тем, как дать окончательный ответ, подумайте над самым важным вопросом: если я сейчас навсегда уйду, кто тогда будет есть ваши вареники? — Внимательно посмотрел я ей в глаза.
* * *
В вертолете шумело даже через массивные наушники. толстые стекла иллюминаторов показывали скучную застройку, а офицер, который нас встретил, прикидывался говорящим только на испанском, оттого за штурвал меня так и не пустили.
Путь, который по земле занимал несколько часов, уместился в пять минут, и уже совсем скоро мы зависали над грандиозным колодцем диаметром в три сотни метров со стенами из камня толщиной в шоссейную трассу. Как ни крутил головой, я так и не отыскал ни одних ворот в серых стенах; ни одна дорога не подходила к массивной постройке. Внутри же стен виделись аккуратные домики, утопающие в зелени; был собственный пруд, два круга с буквой «Н» посередине и ангарами рядом; даже для коротенькой взлетной полосы отыскалось место.
Вокруг же был самый обычный город, только будто бы повернувшийся к высоким стенам спиной — здания стояли окнами в другую сторону.
— Как и говорил, тут на несколько дней, а потом уже домой. — Произнес я в микрофон внутренней связи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
