class="p1">— Боитесь обострения конфликта?
— Есть немного. Я хотел быть справедливым и мудрым правителем, но меня как будто вынуждают стать жёстче. Я боюсь однажды превратиться в отца.
— Вы не станете им. Вы — не такой, не тиран, у вас нет жажды крови.
— Мой трон начался с крови. Я убил собственного отца. — Он сел на диван.
— Он был готов к этому.
— Он хотел позже.
— Это была вынужденная жертва. И он бы поступил на вашем месте точно так же. Проклятие нужно было снять, снять именно с вас.
— Он мог остаться жить.
— Но Рейни бы не согласилась…
— Да, я оплатил будущее страны, жизни себя и сестер его кровью. Он тоже много чьей кровью оплачивал будущее страны, я боюсь потерять себя.
— Пока вы задаетесь этим вопросами, не потеряете.
Он подошла очень близко, присела около дивана на колени, чтоб заглянуть в его лицо, опущенное вниз. Положила руки на плечи.
— Посмотрите на меня, ваше величество.
Он промолчал, продолжая тяжело дышать. Я ничего умнее не придумала как отвесить ему легкую звонкую пощечину.
— На меня смотреть, я сказала!
Он поднял взгляд.
— Только вам решать каким вам быть. И хватит погружаться в свои собственные страхи! Вы не упадете в лужу крови, нет!
Я не позволю. Так я хотела сказать, но слова застряли в горле. Он посмотрел на меня, взял за руки и поднял с пола на диван.
— Не сиди на холодном, — буркнул он. — Я вообще пришел сюда не за этим.
— А за чем?
— Идем.
— Куда?
Он взял меня за руку подвел к балкону, снял с себя погоны с накидкой и наложил мне на плечи, чтоб я, видимо, не замерзла. Открыл дверь и вошел на балкон, утягивая меня за собой. Он подвел меня к перилам.
— Что вы делаете?
— Я хотел показать… смотри…
Он указал пальцем на часть территории сада Лары, которая была хорошо видна отсюда, особенно освещаемая фонарями. И…
— Вы…
— Укрыл дерево вишни, удобрил и… посадил к нему рядом еще один саженец. Сейчас там активный полив и поддержания температуры для врастания. Не переживай, теперь тому деревцу не будет одиноко.
— Это… — я не могла подобрать слов. — Замечательно. И очень мило с вашей стороны. Жаль я не увижу, когда они цвести будут.
— Уверен, что еще увидишь.
— Считаете, что нуждаетесь в периодических консультационных услугах по охране? — со смешком спросила я. — Но… я буду рада вашем приглашениям ко двору, если они будут.
Он улыбнулся и ничего не ответил, просто стоял сзади, так, что я ощущала его грудь спиной, слегка приобнял за плечо, поглаживая и согревая.
— Надеюсь они будут счастливы, — сказала я, глядя на деревья.
— Я тоже. С Днем Рождения, Николетт!
Я резко обернулась к нему и начала часто моргать.
— Вы знаете?
— Думаешь, что ты одна читаешь про всех досье? — спросил он слегка насмешливо, склонив голову на бок.
— Я не думала, что вы запомните эту дату.
— Запомнил. У Дикого Царства были странные традиции, в зависимости от того, когда человек родился присуждать ему животных.
— Я думала, у них и так были кошачьи.
— Да, но помимо них были символы, знаки. Считалось, что рождение в определенные даты награждает человека особенным характером. Знаешь, как называется твой?
— Нет.
— Скорпион.
— Какой кошмар! Он же ядовитый! — рассмеялась я.
— Ты тоже не безобидная. Это не весь подарок.
— Не весь? — переспросила я.
Он завел меня обратно вовнутрь, в тепло и развернулся ко мне. Достал коробочку, открыл ее.
— Я… не могу это принять.
— Почему?
Я смотрела на тоненькую цепочку из белого золота с кулоном Лары, — маленький сапфир переливался на свету, — и не находила слов.
— Я… это не может мне принадлежать.
— Почему? Это мое наследие и распоряжаюсь им как хочу.
— Он принадлежит короне.
— В данный момент представитель короны я, и я так решил. Он подойдет к твоим глазам. А еще к этому наряду и твоей прическе. Я ни на ком больше не вижу его. Он словно сделан для тебя. Не отказывайся. Я хочу его тебе подарить.
— Он дорогой.
— И?
И действительно, что с этого?
— Запишем его в премию?
— Нет. В подарок, — настойчиво произнес он. — Позволишь надеть на тебя? Но… — тут он стушевался. — Если не захочешь носить, я пойму. Дело твое. Я просто хочу отдать его тебе.
Я молча повернулась к нему спиной и перекинула волосы вперед на плечо, обнажая спину. Услышала, как расстегнулось крепление, его руки приблизились ко мне. Он надел кулон, и перенес волосы обратно, поправляя прическу. Его горячие руки прошлись по моей коже, а затем отпрянули. Я развернулась обратно к нему лицом.
— Тебе идет, — сипло выдавил он. — Но ты можешь снять его в любой момент, если хочешь.
Я вспомнила слова ни раз сказанные мне сегодня: «Наслаждайся вечером».
Зачем глупые вопросы… мысли о будущем. Если можно просто отпустить себя на мгновение и поддаться слабости.
— Не хочу, — сказала я и сама поцеловала его.
Он резко выдохнул, а затем вдохнул, словно пытался вобрать меня. Его руки прошлись по плечам, добрались до шеи. Зарылся пальцами в волосах, осыпал поцелуями щеки, лоб, шею. Добрался до выемки над ключицей. Кажется, я не сдержала судорожных вздох.
Его руки спустились на талию, и он придерживал меня осторожно, словно боялся, что я могу растаять. Волшебные ощущения! Его губы снова нашли мои, и поцелуй стал набирать более горячие обороты.
Я обвила его шею руками, почти повиснув на нем.
Желание, привязанность, доверие. Все для меня внутри слилось воедино. Хотелось и с ним стать единством. Как будто это была самая правильная вещь на свете. Как будто до его поцелуев я жила под прохладной или даже холодной водой, в которую меня когда-то окунули и оставили одну, смотреть на мир сквозь водную толщу и ледяную стену. А теперь я оказалась в теплых объятиях. Я чувствовала себя живее всех живых, как будто только сейчас стала дышать полной грудью и искренне смеяться.
Это произошло не сразу. Но с Шафраном ледяная стена всегда давала слабину, выводя меня на эмоции. И раздражение, и злость, и обида. Но это все перекрывалось взаимным доверием, рожденным тем, что мы открывались друг другу, не таясь за стенами силы. Я впустила еще одного человека в свою жизнь, с кем могла беззаботно смеяться и улыбаться. И даже ближе, чем с брата и подругу.
Он достал меня со дна. И я не знала, что будет на следующее утро, возможно, мне придется снова уйти в воду под коркой льда. Но сейчас… я
