- Уже знаешь? - во взгляде ни капли смущения.
- А то!
Галя отвела глаза и печально вздохнула.
- Если хочешь, Галка, я вискарика тебе сейчас накапаю. Капель четыреста.
- Хочу, - встрепенулась она.
- Бери стакан, пошли со мной.
Мы выдвинулись к моему номеру. По дороге я постучал в соседнюю комнату. Изначально её занимали Штирлиц с Бандерой, а теперь там был склад имущества, которое нам влом было держать в жилых помещениях. Ныне в ней томился Доннерман.
Полностью одетый сержант моментально открыл дверь на стук, недоумённо уставившись на меня с Галей.
- Пошли вискарь трескать, - сказал я ему, - Нам, вроде, как наркомовская норма положена.
- Это мы завсегда, и с превеликим удовольствием, - встрепенулся Борис, запирая номер на ключ.
В моем номере на столе уже стоял живописный натюрморт: штоф "Одинокой звезды", лёдница и три стакана. Интересно, Ной всегда и всем по три стакана приносит, невзирая на численность населения?
- Ну, за удачу, - сказал Борис, свинтив с бутылки крышку и наливая всем по соточке.
- Удача нужна дуракам, - ответил я, - Пьем за победу! За победу, как в случае удачи, так и в случае неудачи. Тем более, что нас устраивает только победа. Одна на всех.
- За вас, мальчики, за ваш рыцарский поступок по защите прекрасных дам, - прибавила, торжественно улыбаясь, Галина. Ей всё это действие с распитием крепкого алкоголя в компании двух мужиков ужасно нравилось.
- Тогда сюда, пожалуйста, - Борис постучал согнутым указательным пальцем в свою щёку.
На что Антоненкова не преминула поцеловать его в указанное место. С её ростом Боре не пришлось даже наклоняться.
А потом поцеловать и меня, но уже в губы. Сладко. Обещающе.
Выпили.
Налили ещё.
И ещё выпили. Уже молча. Без тостов.
И только сейчас отпустило.
Расслабило.
Сделало добрым.
Что было совсем не ко времени.
- Галка, - сказал, гладя её по спине кончиками пальцев, слегка нажимая ногтями, на что она отзывалась под халатом лопатками, как породистая кошка, - Вали досыпать, а то у меня с Борей тут ещё разговор чисто мужской остался, обязательный, а поспать тоже хочется.
Когда обломившаяся Антоненкова ушла, я запер номер на ключ и подсел к столу.
- Наливай, что сидим? - это я уже Борису попенял.
Накатили ещё по песярику.
- А теперь, Боря, колись: с кем ночевал?
- Жор, а какой твой разница?
- Большой. Гладишь свою лысую голову и чувствуешь под рукой, что она чистая, а на самом деле ты уже рогат, как сохатый.
- Так это факт только твоей биографии. Других не касается, - настаивал, нагло ухмыляясь, сержант.
- Зайдем тогда, Боря, с другой стороны. Тебя я всегда понять могу, хоть ты и укусил кормящую руку, теперь пойми и ты меня. У меня тут семья, гарем, если хочешь. Допустить измены хоть одной жены я не вправе, иначе слетает вся дисциплина, и коллектив жен пойдет вразнос. И так я их держу из последних сил очень сложной системой сдержек и противовесов. С кем ты сегодня спал, завтра утром будет знать весь гарем, а, значит, и я. И первым, КРАЙНЕ НЕОБХОДИМЫМ, моим действием будет с этой женой немедленный развод. При всех.
- ??? - смотрел на меня Борис непонимающим взглядом.
- Очень просто. Сказал три раза "талах" и всё. И девочка пошла, гулять по жизни одна, на свой страх и риск. И, как бы мне не захотелось обратного, в автобус я её больше не возьму. Сняв с себя всякую ответственность за неё, мы уедем. А она останется в Порто-Франко. Твои действия?
- А какие могут быть мои действия? - удивился Борис.
- Ну да, наше дело не рожать, сунул-вынул и бежать. Знакомо.
- Причем тут это? Всё было по согласию.
- Ну, раз по согласию, то я спокоен. Раз есть тут ТВОЁ согласие, то с этой минуты ответственность за неё лежит на тебе. А я даю развод.
- Каким образом? - встрепенулся сержант.
- Не образом, а канделябром. Ну, не знаю, как тут у вас принято, но ПОРЯДОЧНЫЕ люди в такой ситуации женятся.
- В моих планах такого не было, - сказал Боря жестко.
- А в моих планах было довезти всех девчат до русских земель без потерь. А теперь девочка остается тут один на один с бандитами, которые хотят её похитить и сделать сексуальной рабыней. По твоей вине, между прочим, остаётся. И убери лыбу. Вот так вот. Выбор твой и ответственность твоя. Я же жестко повязан категорическим императивом. Целое важнее частного. До утра тебе подумать. А теперь разливай остаток и рассказывай, как всё было тут на самом деле с бандитами, а то меня только допрашивали, но ни во что не посвящали.
Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 9:00
...Вот такие дела, - продолжал сержант политинформацию всему автобусу в бигмачной, - Албанцы это были. По найму работали.
- Косовары? - переспросила Наташа.
Остальные девчата слушали, что называется, затаив дыхание. Ещё бы. У них этой ночью был реальный шанс проспать собственную задницу.
- Нет, албанцы были самые, что ни на есть албанские, - ответил ей Борис, - Тот, который живой остался, по Ай-ди проходит, как Хашим Тачи, а, как его на самом деле зовут, только его Аллах ведает. Так вот, он родом из местечка Рогожины, что под Тираной, столицы Албании. От Косово далеко. Но это с его слов. Точно известно только, что тут он полгода и прошел через Базу "Западная Европа". С остальными албанцами он уже здесь познакомился и в банду влился. Что, истина в этом, что ложь - поди, найди. Главаря, которого завалила Ингеборге, по Ай-ди звали Энвер Курбаши. Третьего, которого Жора палкой проткнул - Илир Рицай. Был ещё водитель с машиной, но он успел удрать. Его ищут. Эта организованная преступная группа специализировалась на выбивании долгов в квартале "красных фонарей". Киднепингом, клянётся Тачи, они занялись первый раз. Уж очень много денег им пообещали за вас, девушки.
- Сколько? - уточнила Сажи. Этот вопрос её не на шутку заинтересовал.
- Только им, за каждую вашу тушку пообещали по пять тысяч экю. Итоговая ваша ценность может только предугадываться, но не менее четырех нулей в сумме, а, то и пяти. Здесь, на Новой Земле, существут пока перекос в мужскую демографию. Есть некоторый дефицит любых женщин. А уж таких красивых...
Сержант слегка задумался, потом отпил кофе. По всей бигмачной слышны были только кухонные звуки. Все напряженно ждали продолжения.
- Кто их нанял, он не знает, так как общался с нанимателем только Курбаши. А его уже не спросишь. Цель была - выкрасть, как можно больше девчат за одну ночь. Для этого Курбаши вчера поселился в отеле на первом этаже. Около его окна припарковали закрытый фордовский фургон. Двое "торпед" должны были по очереди, точнее покомнатно, оглушить вас спящих, связать, отнести на первый этаж, и через окно складировать в фургон, который бы вас увёз неизвестно куда. Тачи тут опять всё валит на Курбаши, что только тот это место знал. Потом Курбаши должен был открыть входную дверь "Ковчега", закрыть в своём номере окно и притвориться спящим, а утром, после допроса Патруля, съехать. Вот и весь их план.
- А Ноя они как повязали? - спросила Таня.
- С Ноем всё просто. Разбудили его стуком в дверь, а, как высунулся, оглушили. Дальше дело техники. Курбаши в этом не участвовал. Ной его не видел. Но слушайте дальше. Глушили свои жертвы они вот такими кистенями.
Сержант положил на стол предмет, у которого на короткой деревянной ручке был привязан грушеобразный кожаный мешочек.
- Вот здесь, - Борис показал на мешочек, - Горсть свинцовой дроби. Если резко ударить по голове, то дробь растекается по черепу и не проламывает кости, но глушит надолго. Начали они с крайнего номера от окна. В два кистеня оглушили спящих Анфису и Сажи. Но с Сажи у них промашка вышла. То ли у тебя в голове сплошная кость, - кивнул он чеченке, усмехнувшись, на что та, обижено, поджала губы, - То ли они слегка промахнулись и ударили вскользь. И ты очнулась раньше рассчитанного времени, когда они упаковывали Анфису. Кстати, ты халат-то, когда успела накинуть?
- Я в нём спала, - ответила чеченка.
- А дверь запертую, как они умудрились открыть? Это же не ключ, а щеколда? Я сама её запирала, - напор Анфисы был лют.
- Вот таким крючком, - показал Борис приспособление из толстой проволоки, - Потихонечку, полегонечку, не создавая шума, сдвинули через замочную скважину. А дальнейшее, наверное, всем уже, известно. Сажи удалось вырваться в коридор и шумнуть. На шум выскочил древнегреческий полубог Жора и палкой убил Рицая, затем связал боем Тачи, а тут уже и я подоспел.
