— Так и есть.
С такого ракурса король еще никогда не смотрел на свое королевство, и, подумав, он согласился со словами легата.
— Сколь многое вы переняли у павшей империи, столь же многое сохранилось только в республике. — Вариан Синесис наконец-то подошел к сути. — Многое из того, что я люблю, еще сохранилось. Сады, библиотеки, бани, имперский архив, академия… — У легата пересохло в горле. — При завоевании Винилюдса, возможно вами или вашими потомками, все это канет в Лету, как рассыпалось в пыль все подобное на континенте.
— Вы хотите отговорить меня. Убедить оставить республику в покое?
Кагр не сдержался, засмеявшись во весь голос, — столь нелепа была эта мысль.
— Отчего же? — спокойно переждав приступ монаршего веселья, как ни в чем не бывало продолжил Вариан. — Я хочу предложить вам сделку.
— Какую? — Король поднялся из кресла — этот разговор и все эти недоговорки ему надоели. — Вы же сами сказали, что представляете только себя!
— Я — Вариан Синесис, — спокойно, не повышая тона, но оттого еще более внушительно заговорил нобиль. — Я, легат второго республиканского. Я и есть легион! От своего имени и имени легиона я предлагаю вам, Кагру Первому, королю Бельграна, договориться…
Ошарашенный монарх замер как изваяние. Вся его злость, все его нетерпение и раздражение уступили место иному. Король понял: вот он, его шанс!..
Вариан и Кагр спорили до захода солнца. А потом еще три раза встречались, утрясая детали, составляя договор между легионом и Бельграном. На третьей их встрече присутствовали не только эти двое, но и высшие офицеры легиона, с одной стороны, и Маррис со своим штабом — с другой. Но, пожалуй, самой трудной и важной была иная встреча, прошедшая без легата. Король и его маршал больше недели уговаривали архиепископа согласиться на сделку с легионом и принять требования легата.
Надо сказать, обеим сторонам сделка далась нелегко. Никто не получил всего, на что рассчитывал. Но тем не менее договорились. Слишком велика была выгода для короны — получить в союзники самую лучшую воинскую часть Аркаха. Слишком велик был страх легата и его подчиненных, что от их наследия в итоге останется только прах времени под копытами рыцарской конницы.
Так был заключен союз, который сдвинул историю Аркаха с накатанной колеи — назад колесницу времени было уже не повернуть никому…
В начале июня 610 года началась война. Историки потом назовут ее «войной объединения».
Без уведомления сената и консула первого июня второй легион снялся с мест своей дислокации и быстрым маршем двинулся строго на юг.
Армия Бельграна соединилась с легионерами в той точке карты, которую все называли не иначе как тройственная граница.
Десятого июня с невероятной быстротой инженеры легиона соорудили понтонный мост через бурную реку Кализу. Они уложились за день. На следующие сутки три конных полка рыцарской конницы, по тысяче копий в каждом, полноводной лавой выплеснулись на левый берег реки. Берег, который ранее принадлежал Гильмарису. Стремительным ударом закованные в броню латники разрезали южное королевство на две половины. Наплевав на замки и укрепления, конница шла к известной им цели. Маррис не боялся оставлять за своей спиной незахваченные твердыни, по его стопам шел легион. С легкостью ломая любое спонтанное сопротивление местной знати, для которой подобное нападение было верхом неожиданности, на пятый день войны королевский маршал с наскока захватил замок Огреда Третьего. Южное королевство было обезглавлено…
А тем временем легион методично и планомерно стирал баронские замки с лица земли. Не опасаясь удара объединенных дружин южных владетелей, не стремясь сделать свое дело быстрее. Легионеры просто работали, не допуская почти никаких потерь. Это была странная, ранее невиданная на острове война…
Стоило лордам юга попытаться объединиться, как тут же следовал удар гораздо более обученной и вооруженной конницы востока. А если лорд запирался в замке в надежде переждать нашествие, как через несколько дней его «неприступная» крепость оказывалась в осаде легионеров. При превосходстве в численности больше чем в десять раз у нападавших, снабженных баллистами, требушетами, стрелометами, проблем не возникло ни разу. Легион умел грамотно концентрировать силы, а если его прикрывали более мобильные конные соединения, то вообще превратился во всеуничтожающую машину.
По окончании трех летних месяцев королевство Гильмарис прекратило свое более чем трехсотлетнее существование. Закончило тускло и бесславно, не нанеся своим обидчикам почти никакого урона. Ни один лорд юга не сдался завоевателям. По приказу Кагра тех, кто оказывал сопротивление, уничтожали. Вольные бароны, графы, герцоги — им пришел полный и окончательный конец. Их гордыня и своеволие стали надгробным памятником владетелям юга…
Легион, переименованный в первый Бельгранский, получил право на наделы в освободившихся вотчинах. По окончании службы легионер был волен сам выбрать место для своего надела. По указу короля разрушенные замки владетелей не подлежали восстановлению. Любые укрепления на территории юга признавались незаконными. Кагр не хотел, чтобы на юге когда-либо произошло восстание. А без крепостей и замков король мог сломить любое сопротивление. Очень мудрое решение…
Всю осень и зиму Кагр «переваривал» новые территории. Устанавливал новые порядки, наделял землями подданных. Конечно, если действовать поэтапно и планомерно, необходимо уделить этим вопросам намного больше времени. Но план военных действий, разработанный совместно Маррисом и легатом, был молниеносен и не терпел задержек. Это был по своей сути гениально проработанный и поражающий своей наглостью блицкриг.
Вторжение в Винилюдс началось третьего апреля и было закончено десятого числа того же месяца. Спешно подтянутые к южным границам все боеспособные части республики ждали начала большого сражения, в котором и должна была решиться судьба страны. Не дождались… Десятого апреля 611 года от Р. А. три «имперских» дромона с более чем тысячей воинов на каждом вошли в порт Винисиса, спокойно пришвартовались к берегу, и… республика окончила свое существование. Консул и сенат в полном составе были захвачены. Две морские когорты тоже участвовали в этом заговоре. Тринадцатого числа наспех собранная республиканская армия получила приказ о капитуляции.
И начался ад. Нет, конечно, не в прямом, а в аллегорическом смысле. Вспыхнуло восстание рабов. Запад буквально запылал во всполохах подожженных дворцов патрициев. Если сама война длилась всего семь дней, то чтобы утихомирить народ, пришлось потратить почти год! Будь эта вспышка народного гнева объединена общей целью и командованием, все бы решилось гораздо быстрее. Но происходило иное. Вспыхивало множество не связанных друг с другом очагов бунта. Поджоги, разорения, убийства… В некоторых местах неожиданно получившие свободу рабы не хотели признавать новой власти. Никто не мог предположить, когда, а главное, где полыхнет вновь…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
