люди, получившие Проклятье Молоха. Нет, никакой жажды крови я не испытывал, но хорошо помнил, что мог усваивать Живу прямо из неё. А это сродни вампиризму, как ни крути. Кто знает, вдруг это только начало трансформации?
Когда Самсонов уехал, прихватив гуля, я отправился в свои покои собираться на аудиенцию к императору. Отглаженный парадный мундир изумрудного цвета с чёрными вставками и золотым шитьём уже ждал меня. Как и начищенные до блеска сапоги. Одевшись, глянул в зеркало. Ни дать, ни взять, царевич. Хоть сейчас на памятное фото.
Шувалов со мной не поехал. Только напомнил по телефону, как себя вести. Собственно, правила были очень простые: вопросов не задавать, говорить, только когда Его Величество тебя спросит, кланяться в пояс и каждый раз добавлять «Ваше Величество».
Прибыл я во дворец за двадцать минут до начала аудиенции, как и предписывалось протоколом. Встретил меня уже знакомый граф Горюнов, министр титулярных награждений. С ним были ещё двое царедворцев, примерно его возраста. Все — в белых мундирах, крестами на шеях и бриллиантовыми звёздами на груди. Один из них быстро проговорил мне правила этикета, окинул взглядом и остался моим внешним видом доволен. Когда часы показали время приёма, все трое зашли со мной в небольшой зал, украшенный картинами и знамёнами. В дальнем его конце находился президиум, за которым восседал старик лет семидесяти, с седой шевелюрой, усами и окладистой бородой. В белом мундире с серыми вставками. На груди — пара скромных медалей, через плечо — голубая Андреевская лента.
Впервые я видел императора. Не скажу, что на меня это произвело впечатление. Старик, и старик. По сути, просто мэр города, присвоивший себе высокий титул. С другой стороны, в древности цари тоже не особо большими территория владели. И всё же, они не ограничивались городами. Так что благоговеть не перед кем.
Тем не менее, вёл я себя соответственно ситуации. Остановился в пяти шагах от президиума и склонился в церемониальном поклоне.
— Николай Семёнович, шестой барон Скуратов, — объявил один из вошедших со мной царедворцев. — Его Величество Александр Павлович.
— Ну, здравствуй, Николай, — с неожиданным добродушием заговорил, улыбаясь в усы, император. — Разогнись уже, чего замер? Дай на тебя поглядеть.
Где-то я слышал, что обращение на «ты» от императора — знак высочайшего расположения.
— Красавец! Хорош, да. Весь в отца, царствие ему небесное, — Его Величество размашисто перекрестился, возведя очи к расписанному потолку. — Наслышан о тебе. Говорят, ретиво взялся за дело. Молодец, хвалю. Так и должно поступать всякому дворянину. А за то, что новшества ввёл в оборону города — особая благодарность тебе от меня.
С этими словами император кивнул Горюнову, и тот подошёл к президиуму, взял с него бархатную коробку и развернулся ко мне.
— Николай Семёнович, — заговорил Его Величество, на этот раз торжественно и серьёзно, — жалую тебя за особые заслуги перед городом орденом Андрея Первозванного.
Горюнов поднял крышку, и я увидел восьмилучевую алмазную звезду на массивной цепи. Другой царедворец взял её и надел мне на шею. Третий взял голубую ленту и закрепил через плечо.
— Носи с честью, — кивнул император. — И доказывай свою верность, как делал это до сих пор.
— Благодарю, Ваше Величество, — поклонился я.
Что, и это всё?! Нет, конечно, высшую награду города получить дорогого стоит. Но мне-то нужен доступ к родовому архиву! А от меня, похоже, решили отделаться побрякушкой. И ведь не попросишь. Нельзя.
Император встал, вышел из-за президиума и направился ко мне. Протянул руку, стиснул мою ладонь. Глядя в глаза, сказал:
— Далеко пойдёшь, Николай. Большое тебя будущее ждёт, если не ошибёшься нигде. Нелегко тебе придётся, но я в тебя верю. И помогу, чем смогу. Теперь ступай.
— Аудиенция окончена, — объявил один из царедворцев.
Поклонившись ещё раз, я развернулся на каблуках и зашагал к выходу. Чёрт, чёрт, чёрт! Облом! Не видать мне раньше совершеннолетия архива. А я-то губу раскатал! Ну, ладно, будем думать. Как говорится, если долго мучиться, что-нибудь да получится. Опускать руки не собираюсь. В конце концов, Сокровищницу можно и так отыскать. Наверное.
Глава 58
— Как прошло? — жадно спросила Аня, когда я приехал к Шуваловым поделиться впечатлениями от визита во дворец. — Видел императора?
— Конечно. Он был очень мил, кстати.
Княжна фыркнула.
— Мил! Кто так говорит о Его Величестве?!
— А что? Симпатичный старичок. Хотя наверняка сволочь.
Девушка аж рот открыла и глазами захлопала.
— Кто?! — выдавила она спустя секунд десять.
— Император, кто. Думаешь, на вершину забираются добрые и пушистые?
— Может, предки Его Величества и не отличались… хм… щепетильностью, но нынешнего императора сволочью точно не назовёшь, — насупилась Аня. — И вообще, нельзя так говорить! Не вздумай где-нибудь ещё ляпнуть.
— Постараюсь. А что касается предков, так генетика, знаешь ли…
— Всё, перестань! — девушка зажал уши ладонями. — Не желаю слушать!
— Как хочешь. В общем, Его Величество наградил меня орденом Андрея Первозванного. Хочешь поглядеть?
Выйдя из дворца, я убрал побрякушку в коробку и ленту тоже снял.
— Ещё бы! Показывай скорее. Хотя нет, погоди! Я остальных позову.
Когда семейство собралось, я продемонстрировал орден.
— Даже у папы такого нет, — с завистью сказала Маша. — Вот тебе повезло!
— Не знаю. Орден — это, конечно, хорошо. Но я хотел резервную ячейку.
— Ты прямо как ребёнок, который получил на Новый год не то, что просил у Деда Мороза, — покачала головой Аня. — Это же высшая награда Камнегорска!
— Да-да. Круто. Буду надевать время от времени и по вечерам доставать из футляра и любоваться.
— Вместе с таким орденом человек получает определённый статус, — сказал князь. — Это всё равно что получить покровительство императора. Собственно, можно считать, вы его получили, господин барон.
— Думаю, теперь некоторые ваши враги утихомирятся, — добавила княгиня. — Мало, кто захочет прогневить Его Величество.
— То есть, вместе с орденом мне выдали… некоторую защиту?
— Именно. Так что не стоит относиться к этой награде пренебрежительно. Она даёт немалые преимущества своему обладателю. Вы оцените её со временем по достоинству.
— И всё же, доступ к архиву был бы лучше.
Впрочем, слова Шуваловых меня заинтересовали. Если Пешков и Лукьянов поостерегутся плести против меня интриги, будет неплохо. Но что-то я сомневаюсь, что баронов остановит мой орден.
