— Нет, Юрец… прости, но тебе я доверяю еще меньше, чем Сергею. Ты уже не тот, с кем я ходил в дежурства. И ты тоже опасен.
— Да какого… — возмущенно начал я, но почти сразу был перебит Аидом.
— Что ты задумал, Третий⁈ — отзвуками ржавого металла проскрежетал медиум.
— Что-что… остановить тебя, разумеется. Ты разве не понял еще?
В ладони спецназовца мелькнул узкий цилиндр, напоминающий активатор дистанционного детонатора. Однако нажимать на кнопку пока не спешил.
— Самоотверженно, — отдал ему должное Секирин чуть успокоившись. — Но ты же понимаешь, что сколько на себя взрывчатки не навесь, меня это не задержит надолго. Да и твоего товарища Факела тоже, раз уж на то пошло. А вот ты сам… хм. Боюсь, тебе не пережить взрыва. Твой дар всё еще слишком слаб.
— Предлагаю проверить, — криво ухмыльнулся Макс. — Насчет себя я иллюзий не питаю. А вот вас двоих все же попробую прихватить с собой.
— Каким образом? — спросил Аид.
— С помощью твоего же старого фокуса. На мне ты действительно сразу бы заметил объемный заряд. Его под одежкой не спрятать. Но я ведь пришел и не один…
Я из объяснения спецназовца ничего не понял. А вот Секирин, кажется, угрозу осознал мгновенно. Он сжал кулак. Пространство тут же пронзили молнии его боли, которая… да быть того не может! Ускоряла его самого! Никогда ни о чем подобном не слышал! А химера Изюма вдруг встала на задние лапы, демонстрируя на брюхе кривой шрам, сшитый крест-накрест на манер шнуровки армейских ботинок. Даже представлять не берусь, сколько сил потратил Макс, чтобы вспороть свою бронированную нежить. И сколько сломал инструментов, чтобы ее зашить обратно…
Не став пренебрегать подвернувшимся моментом, я проскочил в «Сотку». Сначала на поверхностный уровень, а потом и на более глубокий. Пользуясь своим преимуществом в скорости восприятия, я неистово забился в путах, силясь освободиться. Под рывками моей тяжелой туши плечевые суставы сломались почти сразу. Я провис чуть ниже, но всё ещё оставался подвешен. Дьявол! Да хоть отгрызай их!
В отчаянии я действительно принялся впиваться зубами в собственные плечи, впервые искренне жалея, что я такой здоровый кабан. Однако ничего толком не добился, лишь страшно изранив себя.
События, тем временем, развивались неспешно, но неукротимо. А я смотрел на них, будто зритель на замедленное артхаусное кино…
Вот Аид несется вперед, на ходу окутываясь дымкой из некроэфира. Вот его химера совершает молниеносный прыжок, растопыривая когти. Каким-то чудом они успевают добраться до Виноградова, покуда его палец выбирает свободный ход кнопки детонатора. Сбивают Изюма с ног. Ящероподобное создание, которое Макс называл своим другом, раскручивается на месте, сметая шипастым хвостом Секирина. А затем вступает в яростную схватку с неживым собратом.
Два порождения ночи беззвучно схлестываются. Их лапы мелькают так стремительно, что даже в продвинутом «Форсаже» выглядят как незначительно замедленные движения обычных людей в реальном времени. Сорванная чешуя и наросты костяной брони разлетаются во все стороны. Один такой фрагмент, размером с блюдце, втыкается в керамогранит пола, высекая пыль и сотни мелких осколков. Твари вновь встают на задние лапы. Одно отродье вцепляется острыми зубами в морду другому, а потом…
«Щелк!»
Звука активации детонатора под пальцем Макса я, разумеется, слышать не мог. Видимо, это мое воображение услужливо его для меня дорисовало. Я напрягся, ожидая как тугая ударная волна сломает мне кости. Однако взрыва не последовало. Неужели пронесло? Устройство не сработало? Или это изначально был простой блеф? Неужели Изюм настолько искусен в области имитации своих эмоций, что сумел обмануть Аида? Во даёт…
Как только я прокрутил эту мысль в своем разогнанном разуме, внутри одной из химер зародилось сияние, просвечивающее сквозь плотную шкуру. Оно росло и ширилось, покуда не разорвало порождение некроэфира подобно раздутому шарику. А потом меня ослепила яркая вспышка, всего на долю секунды опередившая жидкое пламя, затопившее весь этаж. Оно охватило меня со всех сторон, а взрывная волна играючи понесла куда-то назад.
Я не видел, что случилось с Изюмом, который находился в самом эпицентре. Не знал, насколько крепко досталось Аиду. Однако же судя по габаритам огненного цветка, вырвавшегося из нутра химеры, область поражения измерялась десятками метров. Никто не успел бы из нее убраться даже в «Сотке». И я не исключение…
Хрустя и перекручиваясь, словно тряпичная кукла в руках капризного ребенка, я летел, пока не встретился со стеной. Я полыхал весь, от макушки до пяток, и одновременно одуревал от жесточайших пароксизмов боли, пронзавшей каждую клеточку тела. Я чувствовал агонию темного дара внутри. Как он спешно пытается исцелить меня, но отшатывается от обжигающих прикосновений огня и сжимается где-то в глубине души в клубочек крохотного мрака.
Извиваясь подобно змее, или, скорее, червяку, весь переломанный, со всё еще связанными руками, я полз в сторону эскалаторов. С каждым сантиметром я собирал на себя все больше горючей смеси, которую подорвал Изюм. И хоть это казалось немыслимым, но мои мучения с каждым последующим мгновением только усиливались.
«Фонтан! Фонтан! В вестибюле! Добраться до фонтана!» — пульсировала в моем мозгу единственная мысль. Если доберусь, то смогу сбить с себя пламя накиданными мокрыми тряпками! Чувствую, что некроэфира во мне еще предостаточно. Должно хватить, даже с учетом того, что путь придется преодолевать ползком и вслепую.
Кое-как дергаясь и заставляя свое тело двигаться дальше, я добрался до ступенек эскалатора. Скатился с него кубарем и тщетно пытался вспомнить направление. Но безжалостный огонь уже до того изжарил тело, что мышцы перестали меня слушаться. Они иссыхали подобно стейку на сковородке, подтягивая изувеченные руки к груди, а ноги к животу. От нестерпимого жара мои пальцы скрючились, а шея сильно запрокинула голову назад. Но я уже ничего не мог с этим поделать. Всё моё тело неспешно покрывалось хрустящей корочкой, шипя и потрескивая, как пролитый на головешку растопленный жир. Я так и остался валяться там, терзаемый неописуемой му́кой, но не в силах добраться до спасительного фонтана. Вскоре запеклись и полопались барабанные перепонки. И я перестал слышать даже угрожающий гул нарастающего пламени…
* * *
Двадцатью минутами ранее
— С юга по-прежнему нет вестей? Никто из наших людей не выходил на связь? — хмуро осведомился глава Белого дома у начальника оперативной группы по сбору информации.
— К сожалению, сэр, — печально покачал головой тот. — Мы отправили розыскные отряды и задействовали спутниковые ресурсы. Однако поиск осложняется боевыми действиями в регионе. Слишком много потенциальных целей, которые нужно проверить…
— Проклятие! Что за чертова напасть! — раздраженно хлопнул по подлокотнику президент. — И русские тоже пропали⁈
— Именно так…
— Ручаюсь, что они приложили к этому руку! Не надо было их…
Мужчина осекся, когда на столе беззвучно замигал красной лампочкой стационарный телефон.
— О нет! Седьмая экстренная линия… — упавшим голосом пробормотал американский лидер. — Похоже, опять что-то стряслось…
— Нам выйти, сэр? — деликатно поинтересовался начальник группы.
— Нет! Тоже будете слушать! Сейчас не до соблюдения секретности. Наверняка это коснется и вашего профиля…
Дрожащим пальцем президент ткнул на кнопку громкой связи и срывающимся голосом рявкнул:
— Овальный кабинет! Я вас слушаю!
— Гос…дин през…т! Срочно! Критич…я ситуация! Пожа… ста, послуш…е! — донеслось из динамиков сквозь помехи.
— Доусон⁈ — недоверчиво уточнил глава Белого дома. — Какого дьявола у вас происходит⁈ Где вы⁈ Мы вас ищем со всеми собаками, думали, что вы стали жертвами Аида!!!
— Прошу прощ…ния, сэр! Пробле…ы со свя…ю, не могли до вас дозво…ся даже через спу… Мы нашли ег…
— Кого⁈ Кого вы нашли⁈ — срывая связки заорал национальный лидер. — Доусон⁈ Алло! Говорите! Прошу, говорите громче, вас плохо слышно!
