— Ну, как там, на даче, нормально устроились, не сильно мёрзнете? — Ростовский говорил на ходу, стремительно направляясь в съёмочный павильон, — Сейчас уже заканчиваем на сегодня, заберёте своих товарищей.
— Ага… — только и успела ответить ему Наташа.
* * *
— Саш, ты там Наташу не видел? — увидев Говорова, входящего в видеопавильон, Дима кивнул головой на дверь, — А то мы тут заняты, мне даже некогда посмотреть, где она.
— Там она, по студии гуляет, — Сашка хмуро посмотрел на друга.
— А, ну, тогда ладно, — тот вздохнул с облегчением, — а ты почему такой невесёлый?
— Так просто, — Говоров немного помолчал, — а тебе весело?
— Да тоже не очень, — Дима покачал головой, — хочешь посмотреть на сценарий?
— Давай, — протянул руку Сашка.
Читая сценарий видеоролика, в котором предстояло сниматься Морозову, он то и дело нервно усмехался. Наконец, дочитав до конца, молча отдал его назад.
— Что скажешь? — усмехнулся, в свою очередь, Дима.
— А что тут говорить? — Говоров искоса бросил на него взгляд, — Голливуд практически. Эротический блокбастер.
— Да уж… — Дима закусил губу.
— Я только одного не могу понять, — засунув руки в карманы брюк, Сашка встал напротив, — Дима… Как ты потом с Наташкой-то?.. Ты сейчас ставишь на кон ваши отношения.
— При чём тут отношения, Сань? — Дима пожал плечами, — Отношения не денутся никуда. Я в себе не уверен, получится ли у меня…
— Димыч, ты не о том сейчас думаешь, — Сашка смотрел исподлобья, — у тебя-то как раз получится. Ты что, с Кристиной не целовался никогда? Об остальном не спрашиваю.
— Да ладно тебе… Самому тошно.
— Тошно — значит, откажись.
— Смеёшься? — Дима удивлённо смотрел на друга, — Приехали за тридевять земель, чтобы отказаться от съёмок?! Ты сам бы — отказался?!
— Ради Наташки бы отказался… вернее, ради любимой девушки, — поправился Сашка, заметив внимательный взгляд Морозова, — ну, это я о себе… А ты сам решай.
* * *
— Ну, как там, рассказывай… — вечером, пытливо заглядывая Диме в глаза, Наташа старалась говорить как можно веселее, — Что снимали?
— Сегодня только меня с ребятами снимали. Основные съёмки — завтра.
— А вы успеете за один день?
— Если не успеем, придётся и ночью работать, вариантов нет.
— Ну, да… вариантов нет… — грустно повторила девушка, — Ладно, сейчас посуду помою, и пойдём, немного погуляем, да?
— Наташ… — Дима присел на кровать, — Иди лучше ко мне…
— А посуда? — Наташа улыбнулась, — И ребята сейчас придут с перекура.
— Они не скоро придут, — Дима загадочно улыбнулся, — и посуда подождёт.
— Куда ты их отослал? — сдерживая улыбку, она удивлённо приподняла брови.
— Не очень далеко, но минимум на час.
— Ди-и-и-м… — укоризненно сказала она и рассмеялась.
— Наташ…
— Что ты им сказал?!
— Неважно… Иди ко мне…
* * *
Последний день для «патрулей» был свободным до самого вечера — вечером им предстояло сорокаминутное выступление в клубе «Золотая Атилопа». Только Дима был занят на съёмках: с раннего утра, в режиме нон-стоп. В клуб он должен был подъехать к 20–00.
Проводив его на первую электричку, Наташа вернулась в домик. Ребята ещё спали, и она, как и в остальные дни, нагрела на плите огромную кастрюлю воды, переносила ведром в резервуар душевой кабинки и, приняв душ, пошла готовить завтрак. Вскипятила чайник, нарезала купленные с вечера в Москве колбасу, сыр, хлеб, достала масло. Несмотря на солнечное утро, на душе было тревожно.
— Натаха, привет, — сонный Сашка заглянул в маленькую комнатку, — Димон уже уехал?
— Давно. Идите завтракать.
— Угу… Только проснёмся окончательно.
— В душе вода ещё тёплая. И в кастрюле — горячая.
— О, класс… Что бы мы без тебя делали?
— Сами бы воду таскали.
— А, точно… нафик ты таскала-то, меня бы разбудила.
— Да ладно… — Наташа махнула рукой, подумав о том, что она нарочно каждое утро вставала раньше всех, чтобы успеть принять душ, пока парни спят.
После завтрака ребята решили съездить в город, но Наташа осталась на даче. Ехать куда-либо не было настроения; мысли о том, что Дима целый день проведёт в обществе Кристины, лишили девушку покоя, она не могла сосредоточиться и думать о предстоящем выступлении. Эти грустные мысли затмили даже его вчерашние слова и ласки…
… Успокаивая себя, Наташка вспомнила ночь перед отъездом, когда Дима сделал ей предложение выйти за него замуж…
— Подожди, я сейчас, — оставив девушку, он вышел в комнату. Вернувшись через пару минут с маленькой красной бархатной коробочкой, вложил её Наташе в ладонь, — Это тебе.
— Ой… — открыв коробочку, она застыла от неожиданности, — Колечко… Дима…
Не найдя больше слов, осторожно вынула маленькое золотое колечко с тремя крохотными камешками и, не решаясь примерить, подняла изумлённые глаза.
— Ну, чего ты… надевай, — Димка ласково улыбнулся, — а то я переживаю, подойдёт ли.
— Подошло… — надев кольцо на безымянный палец, Наташа разглядела его со всех сторон, потом обвила руками Димкину шею, прильнула трогательно, по-детски, — Дим… я сегодня такая счастливая… самая счастливая, наверное… спасибо тебе!
— Это тебе спасибо.
— За что?
— За то, что ты у меня есть… Я даже не помню, как я без тебя жил.
— Я так тебя люблю…
— И я тебя люблю… Очень…
Уже ночью, почти засыпая, Наташа вдруг спросила:
— Дим… Оно же дорогое. Где ты деньги взял?
— Родители оставили на подарок. Сказали — купи себе, что хочешь, я и купил. Спи…
— Ой… А как теперь быть? Они же спросят, что купил?
— Спросят — скажу. Ты же замуж за меня согласилась выйти, вот и подарок. Спи, Наташка…
* * *
Скрипнувшая входная дверь прервала воспоминания. Наташа испуганно подняла глаза: возникший на пороге Говоров молча разулся, прошёл в маленькую комнатку и, налив из чайника воды, в два глотка опустошил чашку.
— Тебе тут одной не скучно?
— Да нет… — она почему-то смутилась, — Не скучно. А ты чего вернулся?
— Витька с Никитой в музыкальный магазин поехали, гитары смотреть.
— А ты почему не поехал?
— А мне там чего смотреть, барабаны? — Сашка хмыкнул, — Я с собой ударник не вожу. Что дадут, на том и отстучим.
— Есть хочешь? — Наташа открыла холодильник, — колбаса осталась, сыр.
— Не-а. Кофе можно.
— Сейчас, — Наташа включила плиту, поставила чайник.
