В течение десяти минут тишина. Г. зарывается лицом в край матраца, с другой стороны над кроватью наклоняется айя и ощупывает грудь и лоб миссис Г.
Кап. Г. (поднимаясь, айе). Позови доктора, айя.
Айя (не сходя с места, с воплем). Ай! Ай! Моя мемсахиб! Нет, нет… Пот! (Ожесточённо, капитану Г.) Идите к доктору вы… О моя мемсахиб!
Доктор (быстро входя). Уйдите, Гедсбай. (Наклоняется над постелью.) Э! Что за чер… Что заставило вас остановить пунку? Уходите, уходите! Ждите, ждите на веранде… Идите! Сюда, айя! (Через плечо капитану Г.) Помните, я ничего не обещаю.
Когда Г., шатаясь, выходит в сад, загорается заря.
Кап. М. (останавливает лошадь возле ворот, он ехал на учебную площадку и говорит очень сдержанно). Как дела, дружище?
Кап. Г. (ничего не понимая). Не знаю. Подождите немного. Выпейте или вообще посидите. Не уезжайте. Вам будет интересно… Ха-ха!..
Кап. М. (в сторону). Зачем он остановил меня? За эту ночь Гедсбай постарел на десять лет.
Кап. Г. (медленно, перебирая узду лошади). Гурметка слишком слаба.
Кап. М. Да, да. Пожалуйста, застегните её, как следует. (В сторону.) Я опоздаю. Бедный Гедсбай!
Кап. Г. то застёгивает, то расстёгивает цепочку под подбородком лошади, наконец, замирает на месте и бессмысленно смотрит в сторону веранды. Дневной свет усиливается.
Доктор (потерявший всю свою профессиональную важность, пробегает через цветочные клумбы и пожимает руки Г.). Гедсбай… слушайте, явилась надежда… большая надежда, мерцает жизнь, знаете, пот — знаете!.. Я видел, что будет. Пунка, знаете… Чертовски умная женщина эта ваша айя! Остановила качание пунки как раз вовремя. Большая надежда! Нет, нет, не идите к ней! А все-таки мы вытянем её, обещаю вам, клянусь моей репутацией!.. Мы спасём её… с помощью Провидения. Пошлите кого-нибудь вот с этой запиской к Бинглю. Две головы лучше, чем одна. А главное, айя… Мы её поставим на ноги. (Быстро уходит в дом.)
Кап. Г. (опустив голову на шею лошади М.). Джек, мне ка… ка… ка… кажется, я даю театральное представление.
Кап. М. (откровенно всхлипывает и фыркает в левый обшлаг рукава). Я ка… ка… кажется, уже сделал это, старина; что я могу сказать? Я так же рад, как… О, Бог с вами, Гедди, вы один идиот, а я другой. (Овладев собой.) Соберёмся с духом. Вот идёт изгонитель дьявола.
Капеллан (которому доктор ничего не сказал). В подобных случаях мы только люди, Гедсбай. Я знаю, что никакие слова теперь не помогут…
Кап. М. (ревниво). Так и не говорите… Оставьте его в покое. Дело не так плохо, чтобы каркать. Гедди, берите записку к Бинглю и скачите сломя голову. Это будет вам полезно. Я не могу ехать.
Капеллан. Полезно — ему? (Улыбается.) Дайте мне записку, и я отвезу её в моем кабриолете. Пусть он приляжет. Ваша лошадь мешает мне пройти к двуколке. Пожалуйста, посторонитесь.
Кап. М. (медленно, не осаживая лошадь). Извините, готов просить прощения. Если угодно, хоть письменно.
Капеллан (бьёт лошадь М.). Этого достаточно. Благодарю. Идите в комнаты, Гедсбай, а я привезу Бингля. Гм! Поскачу сломя голову.
Кап. М. (один). Если бы он ударил меня по лицу, это было бы поделом. И он умеет быстро ездить. Я не хотел бы так мчаться в бамбуковой двуколке. Ну ты, вперёд! (Скачет на ученье, сморкается, а солнце медленно поднимается все выше и выше.)
Через пять недель.
Миссис Г. (очень бледная, с осунувшимся лицом, в утреннем капоте за чайным столом). Какой большой и странной кажется мне эта комната и до чего приятно опять видеть её. Но сколько пыли! Надо будет сказать прислуге. Положить сахару, Филь? Я почти забыла. (Серьёзно.) Я была очень больна?
Кап. Г. По моему мнению, тебе было очень-очень плохо. (Нежно.) Ах ты, злая кисочка, как ты испугала меня.
Миссис Г. Больше не буду пугать.
Кап. Г. Да, лучше не делай этого. А теперь нельзя ли, чтобы эти бледные щёчки опять порозовели? Сделай это, не то я рассержусь. Не старайся поднять чайник. Ты его опрокинешь. Подожди. (Подходит к ней и поднимает чайник.)
Миссис Г. (живо). Слуга, принесите ещё воды. (Притягивает голову Г. к своему лицу.) Филь, дорогой мой, я помню…
Кап. Г. Что?
Миссис Г. Эту последнюю ужасную ночь.
Кап. Г. В таком случае, постарайся забыть её.
Миссис Г. (нежно, с глазами, полными слез). Никогда! Она так сблизила нас, мой дорогой, мой муж. (Поцелуй.) Я дам денег айе Джунде.
Кап. Г. Я дал ей пятьдесят рупий.
Миссис Г. Она сказала мне. Это была огромная награда. Разве я стоила таких денег? (Поцелуи.) Довольно. Вот и кхитматгар… Два кусочка или один, сэр?
Разлив Иордана
Если ты бежал с пешеходами, и они тебя утомили, как можешь ты состязаться с конями?
И если ты утомился в стране мира, в безопасности, что же ты будешь делать во время разлива Иордана?
Место действия — бунгало Гедсбая в долине; январское утро. Миссис Гедсбай рассуждает с носильщиком на веранде, возле задней стены дома. Подъезжает капитан Мефлин.
Кап. М. Здравствуйте, миссис Гедсбай! Как поживает юный феномен и гордый владелец?
Миссис Г. Вы застанете их на садовой веранде, идите через дом. В настоящую минуту я — Марфа.
Кап. М. Отягчены заботами о хозяйстве? Я бегу.
Проходит на садовую веранду, там Гедсбай смотрит, как Гедсбай-младший, которому минуло десять месяцев, ползает по циновке.
Кап. М. Что случилось, Гедсбай? Зачем вы портите утро честного человека? (Замечая Г.-младшего.) Ей-богу, этот годовалый ребёнок поразительно быстро растёт. Ниже колена чувствуется кость.
Кап. Г. Да, это здоровый маленький мошенник. Вы не находите, что у него сильно отрастают волосы?
Кап. М. Посмотрим. Ну, сюда! Подойди, генерал-счастливчик, и мы подадим о тебе рапорт.
Миссис Г. (из комнаты). Какое новое нелепое прозвище дадите вы ему в следующий раз? Почему вы его так назвали?
Кап. М. Разве он не генерал-инспектор кавалерии? Разве он не является каждое утро в своей колясочке на учебный плац розовых гусар? Да не отбивайся ты, бригадир! Скажи частным образом, как, по-твоему, прошёл третий эскадрон? Не правда ли, мундиры солдат немного потрёпаны?
Кап. Г. В последней партии отслуживших срок было много портных, ушли они, и вот теперь эскадрон стал безобразен. Просто руки опускаются.
Кап. М. Когда ты будешь командиром эскадрона, юнец, у тебя все пойдёт отлично. А ты не умеешь ходить? Ну, схвати меня за палец и попробуй. (Обращаясь к Г.) Ему это не повредит?
Кап. Г. О нет. Только не позволяйте ему ложиться на пол, не то он снимет языком всю чёрную мазь с ваших сапог.
Миссис Г. (из комнаты). Кто порочит репутацию моего сына и вашего крестника?.. Мне стыдно за вас, Гедди! Дай своему отцу в глаз, Джек. Не позволяй ему смеяться над тобой. Ещё раз!
Кап. Г. (тихо). Пустите бутча (ребёнка) и отойдите к краю веранды. Мне не хочется, чтобы жена слышала… по крайней мере, в настоящую минуту…
Кап. М. У вас неимоверно серьёзное лицо. Что-нибудь неладно?
Кап. Г. Как сказать. Я думаю, Джек, вы не слишком строго осудите меня. Отойдёмте ещё. Дело в том, что я решил… по крайней мере, серьёзно думаю… бросить службу.
Кап. М. Что-о-о?..
Кап. Г. Не кричите. Я собираюсь подать в отставку.
Кап. М. Вы? Вы сумасшедший человек!
Кап. Г. Нет, только женатый.
Кап. М. Послушайте, что же это значит? Вы же не хотите бросить нас? Не можете! Разве лучший эскадрон лучшего полка лучшей кавалерии в мире недостаточно хорош для вас?
Кап. Г. (Кивнув головой через плечо.) По-видимому, ей не хорошо живётся в этой забытой Богом стране; кроме того, следует думать о ребёнке и тому подобных вещах, знаете.
Кап. М. Разве она говорит, что не любит Индии?
Кап. Г. Хуже всего, что она не сознаётся в этом из боязни расстаться со мной.
Кап. М. А зачем созданы горы?
Кап. Г. Во всяком случае — не для моей жены.
