- Брай, выйди на минуту в кабинет. Я позову тебя обратно. Мне нужно проверить одну вещь...
- Хорошо, ньера.
- Можешь звать меня Ситой. После сегодняшнего...
- Хорошо, Сита, - улыбнулся он, стоя в дверях.
Я свесила голову с кровати:
- Ссэнасс! Ссэнасс! Ты там как? Помочь можешь?
Тишина. И молоко, как стояло нетронутым, так и стоит... В первый раз такое. Ох, хочется верить, что ларра справится... Знала бы, как помочь, помогла бы. Но как лечат ларр? Я вон к человеку подступиться не могу...
Значит, сама. Расстегнула пуговки от горла почти до талии. Спустила платье с плеч. И попыталась извернуться. Там что-то светится, или это у меня круги в глазах от выкручивания шеи? Ой, не знаю.
Подумав, растянулась на животе на кровати - может, лежа будет удобнее? Ну не кошка я, так выкручиваться... Но определенно, там то ли беленькое синеется, то ли синенькое белеется. Выходит, я тоже свечусь. И это само по себе не смертельно. Уже хорошо.
Думаю дальше.
Холт - прирожденный маг без магии. Лишенец. По Сильванусу пытались лечить лишенцев, как раз накачивая в них магию в попытке надуть схлопнувшиеся пузыри. Ничего не вышло. Но, думаю, такой порции энергии, как хватанул Холт, не получал из подопытных никто. Значит, сейчас беру гримуар и начинаю читать то, что раньше только бегло просматривала. Досконально, со всеми ссылками, примечаниями, подробностями, дозами...
- Брай, иди сюда! - позвала я, приведя в порядок платье. А то неудобно - озадачила парня и сама о нём забыла.
- Сита?
- Слушай. Как я и сказала, Рейна долбануло молнией. Только не электрического происхождения, а магического. Я сейчас постараюсь найти в своих книгах всё, что есть, по этому поводу. А тебя попрошу взять на себя все дела мужа и еще - найти крепкий ящик с замком, шкатулку... ну, что-нибудь такое. Надо спрятать пояс, которым я махала в подземелье. Вряд ли кто на него польстится, но все же...
- Сделаю. Тогда я пойду, а вечером загляну, расскажу о делах.
- Девочкам привет передай...
До вечера я читала. Заглядывал дядя Лен - после случившегося ньер Ленарт потребовал, чтобы я звала его так, - сокрушался. Забегали сестры. Они уже пришли в себя - ведь всей той инфернальной астральной жути, которую хлебнули мы с Холтом, Эли и Сани не видели. Агнесса занесла поднос с ужином прямо в комнату - я отказалась оставлять Рейна одного даже ненадолго. Зашел Винарт, спросил, не может ли чем помочь?
А чем тут поможешь?
Рейна я раздела догола под одеялом - почему-то думалось, что муж не хотел бы, чтобы я его видела в первый раз вот таким... Потом скрепила на талии свой продвинутый переразмеренный подгузник. Но теперь вставала другая проблема - а как мужа кормить? Рейн отказывался даже пить. Я пыталась капать ему на губы водой - он начинал беспокоиться, мотал головой, словно ему не нравится. А ведь сама я проглотила четыре стакана чая подряд - все никак не могла нахлебаться после забега по лабиринту и ударной порции магии. Выходит, ему тоже нужно...
Положив после вечернего кормления в корзину Соль, посмотрела на полную молока миску Ссэнасс. На лежащего на спине бледного, с заострившимся носом Холта. На миску. И, встав на четвереньки, поползла по кровати к мужу. Попробую. Вдруг получится? У меня ж этого жидкого питательного полезного продукта - залейся. Не зря меня Орсетта коровой тогда обозвала - напророчила. Встречу в следующий раз, расскажу, что она - провидица. Пусть радуется! А Сильванус - только что прочитала! - пишет о важности грудного кормления магинями своих детей. Никаких кормилиц! Мол, молоко у нас несёт что-то, для формирования тех пузырей полезное. Но если с пузырями он угадал - я же видела их своими глазами! - может, и тут есть рациональное зерно?
Выдавила белую каплю на палец. Лизнула сама. Сладковатое. И, в общем, больше ничего особенного. Никакой магии тоже не чувствую. Выдавила еще одну. Поднесла палец ко рту мужа и мазнула по нижней губе. Рейн застонал... и облизал губы. Ага! А еще? Только знать бы, когда он придет в себя, не придушит меня за такое кормление? Но что-то есть и пить ему надо? И, в конце концов, я что - хуже той коровы?
Через полчаса я застегнула платье. Потом подумала, расстегнула снова, стянула с себя и надела тонкую батистовую рубаху до колен. Пора спать. А я могу его еще и греть. М-да, этот тоже пророк. Пообещал на ночь остаться в моей постели... и вот, нате вам, лежит.
Подкатилась к мужу под холодный бок, обняла его рукой, чтобы слышать стук сердца. Лишь бы он очнулся! Вроде бы, у Сильвануса случалось, что испытуемые лишенцы теряли сознание. Но обычно они приходили в себя за минуты... ну, за час. А Холт такой уже девять часов. И перемен нет... Ну и ладно. Буду рядом, ухаживать, кормить, говорить с ним... кажется, теперь время у нас есть.
К утру Рейн так и не пришел в себя. Зато миска Ссэнасс у кровати оказалась пустой. Уже хорошо. Сейчас умоюсь, покормлю Соль, нацежу немного молока ларре и займусь мужем: надо его обтереть, сделать массаж рук и ног, перевернуть и, наконец, накормить. Как раз до завтрака и управлюсь.
К обеду я изучила всё, что было о лишенцах в моих книгах. В принципе, прочитанное давало повод для оптимизма. Из почти четырех десятков потенциальных магов необратимо пострадал только один - ослеп. Впрочем, магия тоже не появилось ни у кого. Мне самой было уже лучше. Вчерашнее жжение сменилось зудом. Я решила терпеть. Можно, конечно, размотать распиравшую меня магию на что-нибудь не вредное - почему-то думалось, что тогда чесаться перестанет - но я смутно надеялась, что если тоже начала светиться, как светлячок в брачную пору, то, может, мои пузыри растянутся посильнее? Магии много не бывает... Я, конечно, и так не из слабых, но быть сильной - это очень привлекательно. Рейн тоже мерцал в магическом зрении, как Млечный путь в ясную ночь. Попробовала разглядеть контуры пятен - кривые все какие-то. Это - как боб. А то - вообще дефективная груша. Интересно, они трехмерные?
Ссэнасс по-прежнему не показывала носу. И даже не откликалась. Но миска снова опустела. А когда после обеда я покормила Соль, но, засмотревшись на мужа, забыла о ларре, настырная вредина загремела посудиной под кроватью. Ладно, для этой ничего не жалко. Ведь в сущности, ларра нас спасла...
Вечером я сидела с головой мужа на коленях, осторожно сцеживая тому по нескольку капель молока в рот. И тут его рука шевельнулась.
- Сита? - голос был еле слышен.
- Рейн, Рейн... Да, это я, и все живы! Ты пострадал больше всех!
- Сита... - он открыл глаза. Заморгал. Криво улыбнулся. - Знаешь, я тебя не вижу. Тут темно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
