— Кому нужно помыться, в саду есть чан с чистой водой, — пояснил старик, идя впереди нас. — Здесь одежда, — указал он на скамейку с вещами, сложенными стопками. — Женщинам лучше надеть брюки. Оружие и припасы в сарае. Поспешите, — со вздохом добавил он.
Никто из нас не пошел мыться, хотя душ всем бы не помешал. На это попросту не было времени. Мы с Душенькой и Хишикой заняли одну комнату, мужчины другую. Я наконец избавилась от жуткого королевского платья, надела плотные брюки, тунику, сапоги до колена и кожаный жилет с множеством карманов и ремней. Волосы я собрала в тугую косу.
— Я даже не знаю… — пробормотала Хишика, роясь в вещах. — Я никогда не носила мужской одежды…
— Ты стесняешься своей фигуры? — спросила я.
— Я тоже не носила, — ответила Душенька, с улыбкой глядя из-за плеча на свои обтянутые брюками ягодицы. — А это прикольно.
Ее пятой точке позавидовала бы сама Джей Ло.
— Как у вас с Атласом, кстати? — полюбопытствовала я, заметив, что моя Душенька чуть ли не крылья отрастила, пока меня не было.
— Ну-у-у… — Она погладила свои распущенные волнистые волосы. — Ночью, пока мы вас ждали, он поцеловал меня. Прямо под звездами. Когда все закончится, мы отправимся в МеЦТехЧар.
— Куда? — одновременно спросили мы с Хишикой.
— В МеЦТехЧар. В международный центр технологии и чародейства. Атлас много лет грезит этим. Он столько интересного мне рассказал. Вот вы знали..?
— Вы что, только о науке разговариваете?
— Это интересно! — восторженно ответила Душенька.
— Это скучно, — поправила ее я. — Он же зануда.
— Нет, он не зануда! И у меня на это, как минимум, полсотни причин!
— Точно зануда, — хихикнула я.
— А Рэмис? — Душенька уперла руки в бока. — Говорит о чем-нибудь, кроме музыки? Джард говорит о чем-нибудь, кроме постели? Я не трогаю твоих мужчин, будь добра — не трогай моего!
Я едва сдерживалась, чтобы не захохотать во весь голос. Моя Душенька влюбилась до беспамятства.
Хишика все-таки переоделась. Она выбрала штаны посвободнее и тунику подлиннее. Когда мы вошли в кухню, мужчины уже ждали нас за столом. Никто из них не притронулся к еде, пока мы не заняли свои места. Я села между Джардом и Рэмисом.
— Где твои родители? — тихо спросила я у Джарда.
— Вышли. Отец успокаивает маму.
Я накрыла его руку своей ладонью и ободряюще улыбнулась:
— Тебе идет эта одежда.
— Даже не верится, что больше не нужно носить шейные платки, лосины и туфли на каблуке. Но кое-кому явно неуютно, — добавил он, откинувшись назад и глянув на Рэмиса. — Привык модничать.
— Перестань, — мягко одернула я его.
Мы принялись молча завтракать, стараясь не объедаться, но утолить голод. Я перекусила овощами и, когда доедала кусочек пареной тыквы, в дом вошел отец Джарда.
— Настасья, — обратился он ко мне, — можно тебя?
Я звучно сглотнула, попила воды и медленно встала.
— Что-то случилось? — спросил Джард, схватив меня за руку.
— Нет, мы только потолкуем, — ответил его отец и вышел.
— Все хорошо, — произнесла я.
Джард нехотя отпустил меня. Я вышла на крыльцо, по пути поправляя тунику и поглубже вздыхая для уверенности.
— Ты очень на нее похожа, — начал старик, едва я поравнялась с ним. — Мать пока не может с тобой общаться. Может, когда-нибудь потом. Надеюсь, ты нас понимаешь? — Он взглянул на меня, я молча кивнула. — Крурот хорошо о тебе отзывался. Ты смелая и добрая. Если сделаешь Джарда счастливым, то сделаешь счастливыми и нас.
— Я постараюсь, — промямлила я.
— Он не может простить себя. Помоги ему, пожалуйста. Мы не держим на него зла. Он хотел как лучше.
Я взглядом прошлась по дворику и спросила:
— Вы не взяли деньги Альвиры, так?
— Вернули их сразу после свадьбы. Мы умоляли ее отпустить Джарда. Деньги она забрала, а его так и не отпустила.
— Мне очень жаль.
— Ты была там. Скажи, он сильно страдал?
— Душевно. Его мучала совесть.
— А мальчик? Наследный принц? Он точно не от Джарда?
— Нет, это сын Матиаса, — успокоила я старика, и он облегченно выдохнул.
— Не хочу внуков от нее. Ты присмотри за ним, ладно? — попросил он. — Он только выглядит грозно.
— Я знаю, — улыбнулась я. — Можете на меня положиться. Я не позволю Джарду страдать.
Он легонько похлопал меня по плечу.
— Если тебе что-нибудь нужно…
— Да! В моей сумке скрипка. Альвира разбила ее на куски. Вы отличный плотник. Я вижу, здесь все сделано вашими золотыми руками. Попробуйте починить ее. Она дорога́, как память.
— Я постараюсь, — ответил он мне моими словами и добродушно улыбнулся.
Из дома начали выходить наевшиеся беглецы. Когда все собрались во дворе, уже рассвело, и на улице стали мелькать деревенские жители.
Сумки с ремнями через плечо и рюкзаки были объемными и тяжелыми. Нам, женщинам, не позволили брать на себя ношу. Поэтому мы довольствовались ножами и небольшими барсетами со всякой мелочью. Я смотрела на мужчин и поражалась тому, как совершенно случайно лишила Альвиру четверых мужей и приближенной компаньонки. Ей бы радоваться, что я ей жизнь спасла, а она еще и обижается.
— Пора! — объявил Атлас, когда все мы были готовы.
Джард в последний раз обнял плачущую мать, пожал руку отцу, и мы покинули их дом. Путь нам предстоял долгий, опасный и непредсказуемый. Но мы были вместе, а это главное.
