Лусиус кивнул.
– Как Сара?
Мартин опустил взгляд и стал смотреть на свои руки, которые он сложил перед собой. Пальцы рук были так крепко сплетены между собой, что побелели костяшки.
– Я боюсь за нее, Лус, – сказал он откровенно. – Очень боюсь.
– Вот как? А почему? Что-нибудь случилось? – С этими словами Лусиус вернулся за свой стол и сел, упираясь локтями в столешницу и слегка подавшись вперед.
– Этой ночью я проснулся и понял, что ее нет рядом. Сара… Она сидела на полу рядом с дверцей стенного шкафа. Она сказала… – Он неловко переступил с ноги на ногу, потом потер ладонью лицо. – Она сказала, что в шкафу – Герти.
Лусиус глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
– И что ты сделал?
Мартин пожал плечами.
– Велел ей снова лечь. Как ни странно, она послушалась.
Его брат немного помолчал.
– Мы с тобой уже говорили о психиатрической клинике, – сказал он и погладил свои аккуратно подстриженные усики. – Ты не передумал?
– Сара… С ней уже было что-то похожее, когда умер Чарльз. Но тогда она поправилась.
– Я знаю. – Лусиус кивнул. – Как и ты, я надеюсь, что и на этот раз Сара выкарабкается, но… но если этого не произойдет, если твоя жена будет все глубже уходить в эти свои мрачные фантазии, мы… мы должны быть готовы действовать. Не хочу тебя пугать, но ей может стать хуже, Мартин. В конце концов, она может потерять всякую связь с окружающим миром, с реальностью, и тогда… тогда Сара может стать опасной.
Лусиус порывисто встал из-за стола и подошел к одному из стеклянных шкафчиков. Открыв звякнувшую стеклом дверцу, он достал небольшой флакон из темного стекла с плотно притертой стеклянной пробкой.
– Я дам тебе одно очень сильное лекарство. Каждый вечер ты должен будешь растолочь одну пилюлю из этого флакона и добавить ей в чай. С этим лекарством она сможет быстрее засыпать, да и спать будет крепко, без сновидений. В ближайшее время я постараюсь заехать к вам и посмотреть Сару, ну а до тех пор… В общем, если ей станет хуже – немедленно дай мне знать, договорились?
Мартин нехотя кивнул, и Лусиус покачал головой.
– Ты думаешь, что сможешь сам с этим справиться, верно? На твоем месте я бы не был так уверен. Положение довольно серьезное. Возможно, даже мне не удастся тебе помочь, так что… В общем, подумай насчет клиники.
Вернувшись домой, Мартин обнаружил Сару в кухне. На плите томилось овощное рагу, на столе лежали только что испеченные румяные лепешки, прикрытые полотенцем, а в воздухе пахло чем-то сладким. Заглянув в духовку, Мартин увидел почти готовое печенье с патокой.
– Я рад, что тебе лучше, – сказал он, целуя жену в щеку. – Да и насчет ужина, должен признаться, ты здорово придумала – я сто лет не ел горячего!
На самом деле ему казалось, что он видит чудо. Еще утром Сара лежала в постели исхудавшая, бледная, слабая, а сейчас щеки ее порозовели, и на губах появилась легкая улыбка. Мартин даже пожалел, что этого не видит Лусиус – уж тогда бы он сразу позабыл все свои дурацкие разговоры про сумасшедший дом.
Мартину не хотелось признаваться даже себе, что прошлой ночью Сара всерьез его напугала. И дело было даже не в том, что она вела себя странно, просто каждый раз, когда она совершала подобные необъяснимые поступки, Мартин чувствовал, что перестает для нее существовать. А сейчас он больше всего на свете боялся потерять Сару – пережить это Мартин бы не смог.
Но ведь в стенном шкафу что-то было! И оно скреблось и царапалось, пытаясь выбраться наружу.
Ерунда, подумал Мартин. Это была мышь. Или белка.
Но ведь он своими глазами видел, как повернулась дверная ручка!
Показалось, решил Мартин. Просто свет играл на металле, вот и все.
И он выбросил из головы все сложные вопросы, способные испортить ему настроение. Все это не важно, думал он. Главное – Сара вернулась, Саре стало лучше, и она снова с ним. Теперь все будет хорошо.
– Я встретил Амелию в городе, – сказал Мартин. – Она обещала заглянуть к нам завтра и отвезти тебя покататься. А если ты будешь хорошо себя чувствовать, она отвезет тебя к себе на ланчеон.
– Это замечательно, – кивнула Сара. – Просто замечательно. Я рада.
Потом Мартин сел на стул и постелил на колени салфетку, а Сара взяла большую тарелку, положила туда порцию рагу и поставила на стол блюдо с лепешками и сливочное масло. Мартин смотрел, как она хлопочет. Довольно скоро он заметил, что движения и жесты Сары стали какими-то странными – излишне суетливыми, и в то же время угловатыми, дерганными, как у подвешенной на ниточках марионетки. Казалось, ею владеет сильнейшее возбуждение, как изредка бывало накануне праздников: тогда Сара тоже не могла усидеть на месте. Вот она присела к столу и взяла в руки лепешку, но тотчас вскочила снова. Стоя возле буфета, она отламывала от лепешки маленькие кусочки и отправляла в рот. Куски Сара глотала, не жуя, что тоже было на нее не похоже. Еще какое-то время спустя, она принялась нервно расхаживать по кухне из стороны в сторону, засыпая пол крошками.
– Расскажи мне про Герти. Как она выглядела? – внезапно попросила Сара, и Мартин почувствовал, как у него по спине побежал холодок.
– Ты и сама прекрасно знаешь, как она выглядела, – пробормотал он с полным ртом.
– Я имею в виду – когда вы нашли ее в колодце, – уточнила Сара. Ее голос звучал как-то очень по-деловому, и это тоже очень не понравилось Мартину. В свое время он не разрешил жене даже взглянуть на тело, зная, что она слишком чувствительна, и подобное зрелище может ее добить. «Я хочу видеть мою маленькую девочку! Мою дочь!» – кричала Сара и все порывалась приоткрыть крышку маленького гроба, но Мартин помнил, как долго она не выпускала из рук труп Чарльза.
«Нет, Сара, – сказал он как можно тверже и покачал головой. – Нет. Поверь, так будет лучше для тебя».
«Но я хочу посмотреть на нее в последний раз. Ради Бога, Мартин, пожалуйста!.. Неужели ты не понимаешь?», – взмолилась она.
«Послушай, Сара, – вмешался Лусиус и взял ее за руку. – Мы только хотим, чтобы ты запомнила Герти такой, какой она была всегда. Живой. Поверь, так действительно будет лучше».
И сейчас, когда Сара столь неожиданно вернулась к этому тяжелому моменту, Мартин не нашелся, что ответить. Некоторое время он смотрел в свою тарелку, словно надеялся увидеть там какую-то подсказку, потом сказал:
– Она выглядела так, словно… словно уснула. Личико было такое спокойное… Лусиус сказал правду – Герти ни секунды не страдала.
Он зачерпнул ложкой рагу и отправил в рот, но проглотить не смог. Горло сжало судорогой, и ему пришлось приложить усилие, чтобы справиться с собой и успокоиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
