Я ее поддерживаю. Как же уже хочется взять в руки колбы, поставить на огонь котелок, увидеть, как разные элементы создают уникальные и удивительные зелья.
Морис расплылся в улыбке.
– Не торопитесь, студентка Белдок. Все успеем. Уже в следующем семестре мы возьмемся за практику. И да, это очень интересное дело. Вам понравится! – он постарался снова стать серьезным. – Но и это я все же посоветовал бы обсуждать во время перемен.
После чего продолжил объяснение темы. А мы с Сиреей начали быстро записывать за ним.
– Я думаю, что, учитывая аресты в городе, мадам Блейвес тоже попала под подозрения, – говорила Сирея позже, когда занятия закончились и мы сидели в столовой. На нас все косились. Некогда сильно недолюбливающие друг друга некромантки теперь чуть ли не лучшие подруги. Но мы ни на кого не обращали внимания.
– Я не верю, – шепотом отвечала я. – Мадам Блейвес всегда была добра ко мне.
Сирея покачала головой.
– Она, конечно, строгая ко мне была, но обижать не обижала. А ты эту новую видела?
Я кивнула.
– Вот и я видела, – вздохнула девушка. – Несладко нам теперь будет. А Блейвес и правда жалко.
– А я не верю! – у меня даже аппетит пропал, и на мой вскрик подняли головы даже те, кто до того не смотрел в нашу сторону. Я понизила голос. – Не верю, что Блейвес могла быть в сопротивлении или имеет к ним хоть какое-то отношение. Бред!
Сирея нахмурилась.
– В любом случае, мы ей ничем помочь не можем.
Я отодвинула тарелку, угрюмо смотря на ее содержимое. Некромантка вздохнула.
– Хочешь, к ректору сходим, может, он хоть что-то прояснит.
Я подняла голову и посмотрела в лицо Сиреи.
– Врон ничего не скажет. Дело Блейвес в руках искателей.
У Сиреи губы скривились. Она выдержала мой взгляд и сказала, вздохнув.
– Ты снова меня во что-то втягиваешь, – во взгляде сверкнули задорные искры. – А знаешь, я уже даже начала привыкать. Без твоих приключений скучно. Так что… Я схожу к Кхедсу.
Девушка поднялась.
– Как только что-нибудь узнаю, сразу к тебе.
Развернулась и легкой походкой направилась из столовой.
Я тоже встала. У меня еще тренировка. А уже завтра второй тур. И нужно быть готовой ко всему.
Торопливо направилась в свою комнату, собираясь переодеться и надеясь, что Ми с хоть какими-то новостями уже вернулся.
* * *
Вернулся фамильяр уже поздно. Луна стояла в зените. Я успела сходить на тренировку. Правда, с боевиками обсудить ситуацию с Блейвес не получилось. Эррхан не позволил, ссылаясь на то, что времени мало, особенно после объявления приказа, чтобы к двенадцати ночи все студенты были в своих комнатах. Выглядел при этом капитан нервно. На мои вопросы не отвечал. Лишь изредка бросал взгляд и тут же отводил глаза. А после тренировки пошел провожать до комнаты.
На улице было прохладно, и боевик накинул на меня свой плащ. Я, торопясь на тренировку, даже не подумала захватить теплый, а осенний продувал стылый ветер, начавшийся с закатом. Эррхан шел, крепко сжимая мою руку и напряженно молчал. Иногда поглаживал пальцем мою ладонь, отчего у меня мурашки шли по коже. У ступеней института боевик остановился, придерживая меня.
– Льярра… – произнес он дрожащим глухим шепотом и смолк. Я повернулась, смотря ему в лицо. Парень натянуто улыбнулся. – Льярра, я хотел сказать… Вся эта ситуация и турнир… – Эррхан снова замолчал. Я не перебивала тишину, ощущая, как тревожно начало биться сердце. Просто ждала, когда боевик снова начнет говорить. И он продолжил: – Все происходящее слишком сблизило нас. Льярра… – его голос стал совсем тихим. – Ты носишь мой амулет?
Кивнула. Говорить о том, что Райнах его глушит, не стала.
Эррхан вздохнул.
– Я совсем перестал ощущать тебя. И… Льярра, все эти разговоры о нас в институте, – юоевик выразительно смотрел на меня. А я молчала. Он крепче сжимал мою руку, и я радовалась, что на улице темно и не видно, что я смущаюсь как девчонка в ожидании признания. И я не ошиблась. – Льярра, я хочу, чтобы это были не просто слухи, – на одном дыхании выдал Эррхан.
Я растерялась, не зная, что на это сказать. А он выжидающе глядел на меня.
– Ты услышала, что я сказал?
Я кивнула. Боевик отвел взгляд.
– Я не хочу слухов. Вернее, пусть ходят, но… Я хочу, чтобы все было по-настоящему, – Эррхан внезапно шагнул ближе, отпуская мою руку, и обнял меня, прижимая к себе. Я услышала бешеный стук его сердца и ощутила горячее дыхание в висок. А потом губы коснулись его и… Я уткнулась головой в грудь боевика. Прижалась всем телом. Именно сейчас я, как никогда, хотела быть защищенной. От Эррхана шло тепло. Мягкое, согревающее и казавшееся мне упоительным.
Эррхан словно бы понял мои желания.
– Я смогу защитить тебя. Я не предам. Мои родители в восторге от тебя, – Боевик помолчал, после чего начал говорить быстро и торопливо: – И я… Я устал просто смотреть и молчать. Устал держать это в себе. Ты нужна мне, Льярра. Рядом. Всегда. Я боюсь подумать, что будет, когда закончится турнир. Меня уже не радует первое место и возможность уехать в институт искателей, ведь тогда я больше не смогу видеть тебя. Я понимаю, что, возможно, тебе по сердцу совсем другой, но…
Он судорожно выдохнул, смолкая. Провел пальцами по моей шее, осторожно убрал волосы, чуть касаясь кожи. Поймал рукой подбородок, заставляя меня поднять голову, и, склонившись, шепнул в самые губы:
– Я знаю, насколько это неравнозначный выбор, между мной и ДайАром…
– Нет, – не дала я договорить ему. – Нет никакого выбора. Мне очень хочется верить в то, что я сейчас слышу, но…
– Нет никаких «но», – теперь прервал уже он. – Просто скажи, что я не безразличен тебе, и я всех смету на своем пути. Я стеной буду стоять перед тобой. Никто и никогда не обидит тебя и не посмеет косо посмотреть. Я не позволю. Я не прошу любви прямо сейчас. Понимаю, что это невозможно. Но дай мне шанс, и я покажу, какой она может быть. Покажу, каким могу быть я! Я же не только боевик, а живой и умею любить. Я, – голос его задрожал, срываясь на шепчущий хрип. – Тебя люблю.
Я немного отстранилась, чтобы посмотреть в лицо Эррхана. Суровое лицо капитана команды. И увидела в его глазах молящее ожидание.
– Эррхан… – шепнула, боясь сказать лишнего. – Все не так просто.
– Это отказ? – тут же нахмурился он.
Я покачала головой, а самой вдруг захотелось заплакать.
– Нет.
– Значит, ты согласна? – во
