Первыми высадились разведывательная рота и 1-й батальон 1069-го полка. За ними, чуть позже, траншеями овладели учебная рота и штурмовой батальон. Оставив окопы и прибрежные населенные пункты, гитлеровцы заняли оборону у шоссейной дороги Мемас — Муриеки.
Как только переправились передовые подразделения, саперы занялись устройством паромной переправы. 1-й батальон 1069-го полка овладел Мемасом и развивал наступление на Бараши. Учебная рота захватила Зудани, разведрота заняла завод и перехватила дорогу на Ригу южнее Вецумнеки, штурмовой батальон, преодолевая сильное сопротивление врага, вышел на шоссе южнее Муриеки.
Противник предпринял яростные контратаки с направления Бараши — Лейнеки — Яунпукути. Его артиллерия вела интенсивный огонь. Бой принимал ожесточенный характер. Наши подразделения вынуждены были залечь и отражать одну контратаку за другой. Обстановка осложнялась еще и тем, что командиры стрелковых подразделений неточно давали целеуказания и огонь нашей артиллерии не всегда достигал цели.
В этих тяжелых условиях неоценимую помощь оказал младший сержант разведроты Я. Петров. По радио он установил со мной связь и четко, ясно и грамотно доложил, на каком рубеже находятся наши подразделения, где скапливается противник, в каком направлении контратакует и куда в первую очередь надо дать огонь.
— Я занял очень удобный наблюдательный пункт и вижу все поле боя, — доложил он.
Полковник Кляпин взял на себя управление артиллерией и сосредоточил огонь дивизионов именно там, куда указал Петров.
— Снаряды легли точно по цели, — передал через некоторое время разведчик.
Прошло немного времени, и он снова попросил огня. Но уже по другому району, где накопилось до батальона пехоты. Снаряды легли на 200 м дальше цели, но тут же по докладу Петрова внесли коррекцию. Так, в течение трех часов, находясь на чердаке дома в Крауяс, Петров квалифицированно, как артиллерийский разведчик, корректировал огонь артиллерии. Благодаря этому было отбито с большими для противника потерями до семи контратак с разных направлений. За находчивость и проявленную инициативу младший сержант Петров был награжден орденом Красной Звезды.
А в это время под прикрытием дымовой завесы командир 1069-го стрелкового полка на паромах и лодках перебросил на правый берег реки 2-й батальон и другие подразделения. Ломая сопротивление противника, полк в полном составе возобновил наступление в направлении Скривери и к 14.00 завязал бой на юго-западной окраине. Левее от него действовала учебная рота дивизии. Штурмовой батальон успешно продвигался к Цирули.
Благоприятнее развивались действия на правом фланге. Используя захваченный первой ротой плацдарм, 1-й батальон 1067-го стрелкового полка к 3.30 переправился на правый берег и, сбивая мелкие группы противника, быстро продвигался в направлении Скривери. К 13 часам подразделения полка подошли к городу и завязали бой за его юго-восточную окраину.
Во второй половине дня к городу с северо-востока подошли части 2-го Прибалтийского фронта. До наступления темноты совместными усилиями с трех сторон Скривери был полностью очищен от противника.
За успешные действия дивизии было присвоено наименование «Двинская», и она была награждена орденом Суворова II степени.
Описание действий наглядно подтверждает тот факт, что инициатива и внезапность, постоянное стремление побеждать врага при всяком удобном случае способствуют достижению победы даже малыми силами над превосходящим противником. Это остается актуальным и для современного боя.
Весьма важным моментом является постоянная готовность подразделений к переходу от одного вида боевых действий к другому. Не будь этого, вряд ли части дивизии, разбросанные на широком фронте, смогли бы за несколько часов сосредоточиться и подготовиться к ночной атаке. Характерным в действиях подразделений было четкое и непрерывное взаимодействие пехоты и артиллерии, умелое использование штатных огневых средств.
Через день-два после того, как дивизия по приказу командира корпуса генерала Городинского форсировала на самодельных подручных средствах Западную Двину, атаковала противника и освободила совместно с частями 2-го Прибалтийского фронта город Скривери, на командный пункт дивизии приехали два полковника из штаба фронта. Они представились и сообщили о цели своего визита. Представитель Ставки Верховного Главнокомандующего, очевидно маршал Василевский, приказал им расследовать, на каком основании 311-я дивизия форсировала Западную Двину и вторглась в полосу наступления 2-го Прибалтийского фронта. Дело в том, что Западная Двина являлась разграничительной линией между войсками двух фронтов: правее реки — 2-й Прибалтийский фронт Еременко, а левее — 1-й Прибалтийский фронт Баграмяна. Мне думается, генерал армии Еременко пожаловался на нашу дивизию, что мы нарушили установленные границы фронтов и что это нарушение могло привести к столкновению наших частей. Это действительно могло бы иметь место, если бы не помог случай опознать друг друга во время боя в Скривери. Я сказал представителям штаба фронта, что выполнял приказ командира корпуса генерала Городинского, которого и надо об этом спрашивать. Сам же Городинский, как мне казалось, вряд ли бы решился на такое дело без приказа сверху. После беседы со мной и начальником штаба дивизии полковники, вполне удовлетворенные нашими объяснениями, уехали в штаб армии.
До сегодняшнего дня я так и не знаю, кто проявил такую, прямо скажем, сомнительную инициативу. Тот бой, с форсированием широкой и глубокой реки без табельных переправочных средств, был одним из самых сложных боев по организации и выполнению поставленной перед нами задачи.
Не успев отдохнуть после форсирования и обратной переправы на левый берег реки, дивизия 25 сентября в срочном порядке перебрасывается в район восточнее г. Вецмуйжа. Противник, который отходил в направлении города Огре, занял промежуточный рубеж обороны, оказывая сильное сопротивление наступающим частям нашего корпуса. В течение 26 и 27 сентября дивизия вела напряженные бои с крупными отрядами прикрытия. В результате этих боев были освобождены три населенных пункта.
В начале октября в районе Акмене, с рубежа Швентупе — Погерви дивизия стремительным ударом прорвала оборону противника и за день боя освободила десять населенных пунктов, а к исходу дня вышла на шоссе Рудавсе — Круспяй. К 8 октября дивизия с боями вышла к рубежу реки Добикиня.
Этот день запомнился мне навсегда огромными для меня потерями. Убит был мой ординарец, замечательный парень, на редкость честный, порядочный человек Николай Ворожцов, с которым с марта 1943 года бок о бок прошли мы трудный боевой путь. В этот же день я потерял еще одного прекрасного человека — моего постоянного шофера Николая Козырева. Уже прошло больше двадцати лет, а они, как живые, всегда рядом со мной в моей памяти. Оба Николая, два друга, были из Вятки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
