Как и подобает настоящему гусару, Петр великолепно пел бархатным баритоном старинные романсы, аккомпанируя себе на гитаре.
И это исполнялось им не просто так. Подойдет он, бывало, к ней, висящей с голубым бантом на стене, обнимет за талию, прижмется к ней ухом, послушает, что шепнет она ему!.. Потом уж снимет с гвоздя и, перебирая звучные струны, откинется в кресле:
Все как прежде, лишь только седеет,
Серебрится моя голова… Только голос
Звучит, не умея нанизать на аккорды слова…
Тут уж и не он будто пел, а душа его пела, вспоминая какую-то любовь.
В красивых женщин Петр влюблялся постоянно, но здесь его не понимала красавица жена. Она тоже, впрочем, не прочь была без памяти влюбиться, и это создавало в семье напряженное до предела равновесие: оба страшно ревновали друг друга.
Иногда мы все встречались на танцах, и тогда Петр, немного отойдя от жены, смотрел на нее восторженно и говорил:
— Ну и красавица ты у меня, Муська! Любуюсь я тобой и не налюбуюсь!..
А она, довольная, в ответ только рассмеется счастливо:
— Иди ты к черту, Петька!
Оба любили пиво.
Когда с пивом стало трудно, Петр совсем перестал обращать внимание на красивых женщин и в свободное от испытаний время стал ухаживать за работниками орса. К этим его ухаживаниям жена относилась благосклонно, и, таким образом, им иногда перепадало немного пива.
С транспортом тоже стало туго, но «цундап» под Петром был всегда на ходу. На заднее сиденье «цундапа» усаживался зам. директора орса Лев Ерусалимский, и они мчались куда-то, может быть, и за пивом…
Видя их, знакомые останавливались и говорили:
— Смотрите, смотрите!.. Каково, а? Последний аттракцион: "Лев на мотоцикле"!
Петр погиб в сорок третьем. Но мне хотелось хоть в книге продлить жизнь этого изумительного человека и летчика.
7. Короли художественного жеста
Понимая, что широкому русскому парню Гринчику, сибиряку со станции Зима, очень уж нравится словечко "король", летчики так и закрепили за ним эту метафору. Сами же между собой называли друг друга как угодно, смотря по настроению, не выходя, однако, из рамок народной демократии.
Здесь были «братцы-кролики», «дистрофики», «фанатики-индусы», «сосунские», «кинто» и «очерики», и не было августейших особ.
Впрочем… Прошу прощения. Вспомнил. Имелось еще в нашей среде два «короля». Так сказать, прикладного значения: два "короля художественного жеста".
Один из них — Леня Тарощин, очень подвижный, горячий, острый, как красный перец, всевидящий и веселый; другой — Алексей Якимов, большой, обстоятельный, не торопящийся трубить трибун, несколько округляющий «о» уралец, «человек-пароход», как еще окрестили его в шутку.
Говоря откровенно, в ту пору — в сороковых-пятидесятых годах — рассказчиков в летной комнате подобралось на всякую погоду, но "короли худ. жеста" проходили всегда вне конкурса.
Нетрудно догадаться, в чем заключалась основная сила их ораторского искусства, смело ломающего древнегреческие каноны: конечно, в жесте.
Если Цицерон Марк Туллий в четырехчасовой речи под палящим солнцем прибегал лишь к двум-трем движениям руки, то здесь, выражаясь языком современных математиков, этих жестов было "с точностью до наоборот": наши «трибуны» в своих немногословных речах лепили в воздухе и из воздуха такие фигуры, руки их необычайно точными шлепками намечали канву таких полотен, что при самой незначительной фантазии нетрудно было уж дорисовать в своем воображении все остальное и насладиться подлинным шедевром. Бог мой, до какой степени выразительны и точны были их жесты! До какой степени пластичны были их движения, их кисти рук, мимика, гримасы!.. Все это было неподражаемо.
Вместе с тем каждый из них имел, что называется, свой стиль, свою манеру ваяния речей. Если Леонид, творя руками и движениями телар е ч ь, не канителился, лепил быстро и точно как миниатюры, так и монументальные вещи, то Алексей как бы вырубал образы из глыб каменных, из трехобхватных баобабов.
К сожалению, описать хоть какой-нибудь фрагмент их впечатляющих «речей» нет никакой возможности. Искусство мимов нужно лицезреть.
Л.И.Тарощин.
Леню Тарощина мы называли еще "восточным человеком". Очевидно, потому, что жил он раньше в Тбилиси, кончил там среднюю школу, там же поступил в железнодорожное депо учеником слесаря, быстро, как, впрочем, все, что он делал, заработал пятый разряд. Ему предложили сдать экзамен и стать помощником машиниста.
Механик — а машинисты сами называют себя механиками — был у него опытный, но уже побывавший в крушении и потому очень нервный человек.
Помощник машиниста должен следить за уровнем воды в котле, регулировать горение форсунок в топке — "поднимать пары".
Машинист требовал, чтобы Леонид держал высокий уровень воды в котле — у верхней границы водомерного стекла. Так было безопасней и для котла и для них самих. Он страшно кричал на помощника, если уровень воды хоть немного падал.
Профиль пути на железных дорогах Закавказья сложный: подъемы, спуски, закругления, тоннели…
Однажды ночью в сильный дождь они вели тяжелый состав. Не следует думать, что только авиаторы зависят от погоды. Разумеется, рельсы всегда укажут машинисту путь, но и на железных дорогах ой как не любят скверную погоду!
В дождь трудно вести состав — буксует паровоз. К тому же у них кончился песок, и паровоз стал «зависать» на подъеме.
Леня соскочил с подножки, бежал сбоку паровоза и, хватая песок с полотна, бросал его под ведущие колеса.
Он выбился из сил, изодрал о щебень руки — они были в крови, а он все бежал и продолжал бросать песок.
Из-под колес летели снопы искр.
Страшная была эта ночь, с грозой, молниями, громом и грохотом поминутно буксующего паровоза.
Другой раз, когда заболел сменщик, Леониду пришлось отправиться в поездку на вторую смену. Теперь уже с другим машинистом.
Леня держал уровень воды в котле, как всегда, но тут машинист — а он был инженером, не оставившим профессию машиниста из-за большой семьи, — увидел, как Леонид держит уровень воды, заорал:
— Зачем так поднял воду?
Тот растерялся:
— Я как обычно держу…
— Неверно держишь! — возразил механик и показал, как, по его мнению, нужно держать. Воды в водомерной трубке должно быть не выше одной трети.
— Пойми ты, — старался перекричать шум и лязганье локомотива машинист-инженер, — если высоко держать воду в котле, емкость пара будет меньше, и при большом его расходе на подъемах пара не хватит. Да и котел при меньшем уровне воды лучше прогревается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
