– Мама говорит, что некоторым не дано быть истинными леди.
Заметив, что мужчины Уолш снова закипели, Лина разрядила обстановку, мило улыбнувшись Лори:
– Мир гораздо интереснее и ярче, когда в нем живут разные люди.
Эта игра в «мама говорит» продолжалась в течение всего ужина. К тому моменту, когда Лори вышла из-за стола, мужчины совершенно были сбиты с толку. И это было видно по их глазам. Лина решила, что лучите всего будет оставить их в мужской компании.
Хантер, вытянув ноги, расслабился, как только Лина извинилась, пожелала всем спокойной ночи и ушла. Он мелкими глотками попивал вино.
– Матушка решила развернуться в полную силу, да? Чтоб мы, не приведи Господь, не успокоились и не расслабились.
Слоун покачал головой и вздохнул:
– Боюсь, что так, сынок. Я могу убеждать ее до посинения – ей на это наплевать. Как строила свои козни, так и продолжает. Все пытается добиться своего, не мытьем, так катаньем. Единственная надежда, что возникнет нечто новенькое, и она полностью переключится на это. Надо чуток потерпеть.
– Знаю, но, дьявол бы все это побрал, Лина-то за что должна страдать?
– Согласен, сын, да что ж поделаешь? А она славная девчушка.
– Ну-у, это как сказать. Когда у нее лопается терпение, она может стать такой неудобоваримой, что куда там зеленым яблокам.
– Тогда, может быть, мы зря волнуемся? Она справится и с твоей ма, особенно если будет знать, что мы за ее спиной и очень ей рады.
– Возможно. Иногда она кажется мне почти двужильной, но временами... – Он пожал плечами. – Вы помните все, что я вам о ней рассказал? Отец бросил ее, оставив на мерзкую бабу. А та вышвырнула ее вон, чуть не полуголую, а потом и жители их городка ополчились на нее, словно она и правда могла обворовать их. Думаю, что все это основательно пошатнуло ее уверенность в своих силах. Так что ей может понадобиться гораздо больше поддержки, чем нам кажется. Жаль, что в такой трудный для нее момент я должен буду уехать.
– Мы присмотрим за ней, сынок. По крайней мере я всегда могу приказать Лори заткнуться. Не знаю, какая муха укусила эту паршивку. В последнее время она все чаще выскакивает на волю из-под мамочкиных юбок и путается под ногами. Да еще изводит нас всякой чепухой, которой мамаша набила ей голову.
– Угу, – согласился Оуэн. – А когда ты решишь ответить, и рявкнешь, чтобы наконец отвязалась, уставится так, словно у тебя рога выросли на лбу. Или как на блоху под микроскопом.
– У Лины уже есть своя теория на этот счет. – Заметив, что все выжидающе посмотрели на него, Хантер рассказал о том, как Лина расценивает несносное любопытство Лори. – Она считает, что нам не раздражаться надо, а пытаться честно отвечать, причем так, чтобы девочке дать пищу для размышлений. Ясно?
– Да-а, это, пожалуй, не повредит, – пробормотал Слоун. – Если ничего путного не выйдет, так хоть у ребенка появится два взгляда на вещи, а не сплошная матушкина дурь. С тех пор как она начала всю эту тягомотину с «мама говорит», я понял, какой же чепухой она забивала девчушке голову все эти годы. И сказать по правде, обнаружились кое-какие мысли и планы Лорейн, о которых я даже не подозревал. И мне они, скажу прямо, совсем не по душе.
Мужчины дружно согласились, решив, что будут отвечать любопытной девочке на все ее вопросы, и постепенно разговор перешел на проблемы ранчо. После еще нескольких бокалов вина братья поднялись как по команде и разошлись по своим спальням. Хантер собрался последовать их примеру, но отец взял его за руку, заставив снова сесть.
– Что-нибудь еще, па?
– Да нет, просто хочу кое-что спросить. Скажи мне, ты уверен, что эта свадьба так уж необходима? Только не лезь сразу на стенку. Я же и слова не говорю против твоей девушки. Я просто хочу знать, что ты к ней чувствуешь. Вы оба уверены, что это то, что надо?
– Да, я уверен. Это то, чего я хочу.
– Значит, ты ее любишь. Хантер пожал плечами.
– Если честно, то я как-то об этом не думал. Только когда Уоткинс оказался в моих руках и уже вырисовывалось ближайшее будущее, я призадумался. Вот снимут с меня и с Лины обвинение, станем мы обычными законопослушными гражданами, и что? Разойдемся кто куда? И понял: я не хочу, чтобы она уехала куда-то, где нет меня. Понял: хочу, чтобы она была рядом со мной, как это было с тех пор, как она в Клейвилле присоединилась к нашей банде. А как это сделать лучше всего? Конечно, с помощью женитьбы.
– Понимаю, сын. Не думаю, что открою тебе секрет, что мой брак трещит по всем швам. Хуже не придумаешь. Это ад при жизни, и если бы не вместе прожитые тридцать лет да шестеро детей, я бы давно выгнал ее из этого дома. Она отравляет наше существование. Но именно поэтому я очень хотел бы убедиться, что ты знаешь, чего хочешь. Ты должен это точно знать, прежде чем решишься на этот шаг. Ты уверен, что хорошо узнал свою невесту?
– Если после всего, что мы пережили вместе, я не знаю ее как следует, то теперь уж и подавно не узнаю. Вряд ли тебя удивит, что мы с ней любовники. Она была девственницей, получила образование на востоке и полна всех этих принципов, какими забивают головки всем хорошо воспитанным девушкам. Несмотря на эту стерву Черити – ее приемную мать. И все же она пришла ко мне тогда, когда думала, что я преступник, скрывающийся от закона. У нее, конечно, тут же возникли планы, как переубедить меня, помочь сойти с кривой дорожки. Представляешь, она думала, что уговорит меня сменить опасную и кровавую профессию на... э-э... В общем, она хотела, чтобы я открыл маленькую лавчонку. Но то, что она приняла меня таким, каким я был тогда, дорогого стоит и значит для меня очень много. Она доверилась мне тогда, когда этого не сделал бы ни один разумный человек, и это тоже запало мне в душу. Я хочу, чтобы она была рядом со мной всегда.
– Думаю, что ты очень ясно выразил свой мысли, сынок. Я все понял и желаю тебе удачи.
– Спасибо. Па, тут про нас всякие сплетни ходили. Возможно, ты еще не слышал...
– Сплетни распространяются быстрее гона собаки, у которой загорелся хвост. Слышал я эти сплетни. Некоторые, во всяком случае.
– Дьявольщина! Как ты думаешь, они со временем утихнут?
– Большая часть сразу же, как только ты женишься на ней. А возможно, сами же сплетницы переделают их в романтическую историю. – Он рассмеялся, когда Хантер с отвращением поморщился. – Ладно, теперь мне куда спокойнее на сердце. Отправляйся спать, сынок.
Когда Хантер поднимался по лестнице в свою спальню, все в нем ликовало и пело от радости. Короткий разговор с отцом открыл важные для него вещи. Было очевидно, что отец принял и одобряет Лину, что волнуется и переживает за сына настолько, что не постеснялся выставить напоказ собственную неудачу в браке в надежде, что хотя бы сына минует его горькая участь.
