‑ Пли! Руби!
Гарпун ударил тварь в подмышку, так неосмотрительно открытую гориллой. Острый наконечник, зачарованный на прочность и усиление удара погрузился в чужую плоть больше чем наполовину. И тут заработала катушка на плече Первого, сбивая тварь с ног и волоча по земле. К тяжело раненой и ошарашенной горилле метнулся Второй, замахнулся секирой и вбил шип в голову, выдернул и вновь ударил, потом развернул оружие режущей кромкой и нанёс несколько ударов по спину, в хребет.
Смертельно раненая тварь жила ещё долго. Изрубленный, с почти отрубленной головой и руками, гигант из джунглей всё порывался встать и наказать обидчиков. Затих только через пятнадцать минут, превратившись в гору изрубленной плоти.
Шкура у гориллы была такая толстая и прочная, что с обычным оружием справиться с ней не представлялось возможным. У Костиного отца имелась внушительная коллекция охотничьего и реплик боевого оружия. К примеру, кинжал 'Охотничий' из дамасской стали и с бритвенной заточкой хранился в ножнах из толстой и специально выделанной кожи. Так вот, на этих ножнах кинжал оставлял неглубокие царапины даже при заметном усилии.
Шкура же у гориллы по прочности превосходила материал ножен. Плюс, свалявшаяся почти в войлок шерсть добавляла очков, так сказать, брони.
Ничего полезного на тушке Костя не нашёл: шкуру снимать долго, мясо вонючее. Так и бросил её в джунглях на пропитание мелким лесным хищникам.
Место для привала готовил тщательно и долго. Големы больше часа вырубали заросли и срывали лианы, вытаптывали площадку. Весь мусор Второй оттаскивал далеко в сторону. В центре образовавшейся поляны Костя поставил палатку, по краям поляны разлил зелье, отпугивающее зверьё и поставил два сторожевых амулета. Рядом с палаткой всю почву обработал алхимическим составом от муравьёв, москитов, всяческих личинок и жучков. Крысоловов отправил патрулировать поляну.
Сон прерывался пять раз: то големы открывали дружную стрельбу по только им виденной цели, то сверху с деревьев на палатку падали жители джунглей, тут же дохнущих на зубах у крысоловов. С утра рядом с палаткой лежали полдюжины мелких, не больше семидесяти сантиметров, худых змей и два огромных паука. Последние запросто могли обхватить своими мохнатыми темно‑коричневыми лапками курицу.
Поджарив трёх змеек и напившись, Костя тронулся в путь. Второй день оказался намного труднее и богаче на неприятные встречи. Ещё дважды сталкивался с гориллами, которых, как магнитом, тянуло на шум, производимый големами. Твари были мельче первого экземпляра, но доставили хлопот больше. После второй встречи Косте даже пришлось ремонтировать кожух‑барабан на правой руке Второго, смятого ударом гиганта.
Сильно доставали обезяноподобные зверьки, крутящихся на втором‑третьем ярусе деревьев. Они забрасывали Костю и големов обломками веток, плодами и своими экскрементами. После того, как големы расстреляли с десяток гадящих тварей, те стали держаться подальше.
Кроме живых препятствий в джунглях хватало и всевозможных природных, растительных баррикад. Стали часто попадаться целые горы гниющих лиан, листвы и веток, поваленных деревьев, траншеи и ямы, заполненные тухлой водою, в которой плавали мёртвые насекомые и трупики мелких зверьков. Косте приходилось несколько раз разворачиваться и искать новую дорогу, настолько в непроходимые места заходил.
Вторая ночёвка прошла по отработанному сценарию, но гораздо тревожнее. Косте пришлось под утро пострелять из арбалета. Стая крупных, размером с волков созданий, подкралась к стоянке и напала на крысоловов. На шум тут же открыли стрельбу Первый и Второй и тут же стали целью для ночных хищников. То, что големы явно несъедобны ‑ это тварей не волновало. Подвижные, ловкие создания кружили вокруг металлических великанов, делая частые броски, после которых на телах големов появлялись свежие царапины. Стоило Косте выбраться из палатки, как его чуть не сожрали. Без доспехов он стал бы лёгкой добычей.
Костя успел юркнуть обратно в палатку и задёрнуть полог, в который тут же с той стороны ударилась чужая морда и попыталась прогрызть ткань. В раскрытую пасть прямо сквозь материю Костя ударил кинжалом, наполовину погрузив клинок в чужую плоть. Захрипев, зверь отскочил назад. Но тут же ещё одно тяжелое тело ударило в заднюю стенку, по тенту заскребли когти, ткань опасно затрещала. Взяв в руке заряженный арбалет, с которым почти в обнимку спал, Костя спустил тетиву. Тяжёлым болтом тварь отбросило далеко, только раздался визг, полный боли и злости на кусачую добычу.
Сделав несколько прорех в палатке, Костя следил за обстановкой и пытался изредка подстрелить хищников. Но из пяти болтов только одним удалось попасть в ляжку зверю, его, потерявшего прыткость и скорость, тут же пристрелил Первый. После этого Костя изменил тактику. Крысолову, чуть более вёрткие, чем ночные нападающие, ловили момент и вцеплялись намертво в задние лапы тварей, превращаясь в гири. Стреноженных хищников быстро и легко расстреливали Первый и Второй. Утром Костя насчитал четырнадцать мёртвых тел.
Только на третий день Костя вышел к посёлку. Тому, открытого Вермаром или другому ‑ неизвестно.
От имевшегося боезапаса осталась треть, Второй прихрамывал на левую ногу из‑за повреждённого в схватке с очередной гориллой коленом. Починить повреждение в джунглях Костя не мог. Мало того, по причине частой стрельбы сильно забились свинцом нарезы в стволах, из‑за чего упала точность. Почистить же стволы было нечем, как‑то до этого подобная проблема не вставала. И на тренировочных стрельбах Костя не обратил внимания. Да и откуда ему было знать? Современное нарезное стрелковое оружие давно уже избавилось от этой болезни.
Джунгли вплотную подступали к крайним зданиям, образуя живую стену вместо отсутствующей защитной. Все крайние дома были увиты лианами от конька до фундамента. Со слов призрака, в такие лучше не соваться ‑ чревато нежелательными встречами с опасными обитателями и разрушением домов, держащихся, подчас, только за счёт побегов и лиан, словно, живым каркасом оплетающих строения. Да и сложно найти хоть что‑то ценное там ‑ сгнило, затянуло растительностью, утащили создания, падкие на всё сверкающее.
Следующий ряд домов был сильно повреждён. Вывалившиеся с частью кладки окна и двери, проваленные крыши, обрушившиеся куски стен. Магия давным‑давно перестала сохранять постройки и те понемногу пришли в упадок. Внутри можно было попытаться ценные вещи, если бы не новые жители. В одном здании поселились змеи. Сотни рептилий от десятисантиметрой крохотной змейки, толщиной с мизинец, до пятиметрового гада, чьё туловище было толще бедра взрослого человека. Змеи грелись на солнце на камнях из развалившихся стен, свисали из окон, лениво ползали по крыше и мостовой перед домом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
