зачем-то уточнил Морис, и уровень злости во мне немного подскочил.
– Прям в яблочко, – прошипела я и откинула с лица непослушную змейку. – Мелочь, а неприятно.
– Поднеси карту к браслету, – посоветовал Морис.
Мы остановились под деревом на аллее, ведущей от главного корпуса в сторону магазина. Я поводила картой над запястьем, пока не услышала короткий писк. И над браслетом высветилась цифровая комбинация из…
– Это в рублях? – торопливо спросила я, потому что шестизначная сумма на моей банковской карте появлялась нечасто, строго говоря, никогда, все уходило на одежду, еду и арендную плату.
– В академии своя универсальная валюта, – ответил Морис. – Пока ты не пользовалась картой, на нее капали деньги за все задания, которые мы выполняли.
– Так нам платили? – удивилась я. – Я думала, что мы будем получать стипендию, но занятий толком и не было, и я не ждала…
– Сюрпризы должны быть приятными, – улыбнулся Морис. – Если честно, то я услышал об этом от нашего трупоеда, а ему по секрету сказала куратор Мехтеб.
– А можно к ней на курс перевестись?
– Увы… – вздохнул Морис, явно печалясь по другому поводу, нежели я. Все-таки суккуба есть суккуба.
По пути Морис отвлекся на свой браслет и передал, что Рэнди встретился с Киррой и уговорил ее прийти вечером в подвал. Мне с одной стороны стало легче, а с другой – тревожнее. Ненавидела это подвешенное состояние, вроде надо извиниться, а за что, не понятно. Впрочем, от меня не убудет, извинюсь сразу за все оптом.
– Слушай, – осенило меня вдруг. – А алкоголь тут вообще существует? Или все валерьянку пьют?
– Ну, ты как маленькая, – закатил глаза Морис. – Одно другому не мешает.
В конце длинной пустой аллеи показалась изогнутая крыша и висящие на крыльце красные бумажные фонари. Но я теперь ученая и через парадную дверь не пойду. Мы с Морисом обошли магазин вокруг и вошли в ту часть, которая не была похожа на ведьмино логово. Хотя, как и ожидалось, Морис успел побывать тут раньше меня и прекрасно ориентировался. Он сунул мне корзинку и, почти не глядя, хватал с полок закуски и кидал в нее.
– Вижу, ты знаешь толк в домашних вечеринках, – поддела я.
– А что тут знать? Велика наука, – он кинул через плечо упаковку салфеток, и я подставила корзинку, чтобы ее поймать. – Самое интересное впереди.
Он подошел к кассе, и только тогда я заметила, что на стульчике сидит кукла, то есть, не кукла, конечно, а наш знакомый – прыгающий вампир Ли Вэй.
– Нихао! – бодро поприветствовал Морис и помахал щупальцем. – Уважаемый, нам бы чего-нибудь для души.
И многозначительно подвигал бровями.
Пантомима была смешной, но смеяться расхотелось, когда продавец повернул голову, и на меня уставился исписанный листок на его лице.
– Сначала долг, – сказал он и не менее многозначительно потер большой палец об указательный. Я вспомнила, что мои прошлые покупки он внес в тетрадь, и потянулась за картой. Короткие пальцы ловко выхватили ее и провели пластиком над обложкой гроссбуха. Каково же было мое удивление, когда мой браслет вспыхнул и над ним появилась надпись, уведомляющая о списании средств.
– Это грабеж! – возмутилась я, получив карточку обратно. – Я столько не тратила!
– Это с процентами, – ответил Ли Вэй и потерял ко мне интерес.
– Ну, так что? – напомнил Морис. – Об оплате договоримся.
Если честно, я не думала, что все будет так просто. В холодильниках были только минералка, сок и сладкая газировка, никакого следа пива или чего покрепче, но Ли Вэй внезапно нырнул куда-то под стол, порылся там и, вынырнув, положил на столешницу бумажку наподобие той, что была у него на лбу.
– Премного благодарен, – расплылся в улыбке кракен и подхватил бумажку.
С его карты тоже списали средства, и мы покинули магазин с пакетами чипсов и прочей вредной снеди.
– И что? – не унималась я. – Все так просто? Почему тогда у нас половина академии еще не спилась от жизни такой?
На что Морис самодовольно фыркнул.
– Половина академии едва ли смогла бы заключить с Ли Вэем контракт.
– Контракт?
В голове возникла картинка, где прыгающий вампир тычет в Мориса миниатюрными вилами, а тот расписывается кровью в договоре купли-продажи души.
– Ага, – легко кивнул Морис. – Я обязуюсь поставлять ему часть своего тела в течение первого семестра.
– Что-о-о?! – на ультразвуке взвыла я. С верхушек деревьев с испуганным воплем сорвалась стайка ворон. – Щупальца?! Кровь?! Да говори уже!
Морис отпрыгнул от меня и замахал руками.
– Дурная совсем, что ли? Я чуть второй раз не преставился от твоих криков.
Он прокашлялся и, вернув себе достойный вид, спокойно продолжил:
– Ли Вэй держит колдовскую лавку, так что ему постоянно нужны редкие ингредиенты. А поскольку я сам по себе редкий и необыкновенный, я мог ему хоть слюну в баночке продать. Но сошлись на чернилах.
Так я узнала о еще одной стороне жизни в Академии Небытия. Для многих занятий требовались те самые хвосты девятихвостой лисы и лапки кролика-оборотня, что мы с Киррой видели в магазине, а вот поставщиками изрядной доли товаров были… студенты. Само собой, это отдавало чем-то запрещенным, поэтому взамен на «ингредиенты» Ли Вэй оказывал разные услуги и предлагал товары, скрытые из общего доступа. Например, алкоголь. Где он его добывал, оставалось загадкой.
– Не стоило так… – начала я, но Морис перебил:
– Я получил предложение еще на прошлой неделе, но тогда чернила еще не начали выделяться, так что я просто опробовал новые возможности.
За разговором мы вернулись в общежитие. И, что примечательно, по пути нам не встретилось ни одного студента, вообще никого. Я первое время все ждала, когда сверху на меня спикирует крылатая тень и превратит в угольки, но, видимо, казнь откладывалась.
Это и радовало, и тревожило.
В столовой тоже было пусто, хотя я была уверена, что пришла вовремя. Да что за хрень тут происходит? Наконец, к столам раздачи подошла группа, по виду, старшекурсников, а с ними мне почему-то заговаривать не хотелось. Из наших тоже никого не было. Я попыталась связаться с Киррой по браслету, но подруга меня игнорировала. Ребята, к слову, тоже. Без аппетита проглотив обед, я вернулась в комнату, все еще пустую, и завалилась спать.
– Какого черта ты устроил?
Я дернулась, но пошевелиться не смогла, только смотрела, как в тумане появляется фигура, одетая в синий рабочий халат. Я сплю? Тогда какого лешего мне снится наш уборщик?
– А разве ты сам не говорил… – затараторил давешний монах в дырявом носке. Я мысленно приподняла брови, потому что своего тела не ощущала от слова совсем. –
