— Это Барак, — крикнул он.
И без того бледное лицо Ордаза побледнело еще больше, бесцветные губы шевельнулись в бессильном проклятии. Бес насторожился — имя Барака почему-то показалось ему знакомым.
— Скажи посвященному Вару, что мы сделаем все возможное и невозможное, дабы задержать степняков.
— Посвященный Вар остается. Он вверяет свою судьбу и твои руки, Ордаз. Не упусти шанса. Если мы уцелеем, то Вар тебя не забудет, достойный. — Жрец хлестнул коня нитью и поскакал обратно на холм, где спокойно восседал в седле посвященный Вар.
Бесу его спокойствие понравилось. Пятьдесят воинов личной гвардии Вара двинулись было с места, чтобы прикрыть жрецов закованными в стальные доспехи телами, но посвященный жестом остановил их.
Бес подозвал одного из своих подручных, самого разумного среди пешек. Храм, видимо, не доработал с его мозгами, но Бес не стал отправлять его обратно, а выдрессировал сам. Возиться пришлось долго, но овчинка стоила выделки. Крол, как называл он подручного за красные, кровью налитые глаза, вполне мог выполнять задачи самостоятельно, в определенных рамках, конечно. Бес указал ему за холм, Крол кивнул и поскакал прочь, уводя за собой три десятка червей. Риск был, конечно, велик, но Бес был уверен, что пока пешки видят его фигуру на вершине холма, они не посмеют оборвать ослабевшие связи.
Степняки неудержимым потоком накатывали на холм. Было их никак не меньше двух с половиной тысяч, но шли они слишком широкой лавой, далеко разбросав по степи фланги, пытаясь охватить в кольцо силы храмовиков вместо того, чтобы ударить по центру. Ордаз поднял над головой меч и хриплым голосом отдал команду. Тысяча пешек, ведомых поводырями, стремительно ринулись навстречу степной вольнице. Бес не слишком верил в их удачу. Он отвел оставшихся при нем пешек на холм и расположился в нескольких шагах от верховных жрецов.
— В чем дело? — набросился на Беса храмовик в черном плаще почтенного. — Почему не атакуешь?
— Приказ посвященного Вара, — огрызнулся тот, глядя не вперед, а назад, где тридцать его пешек во главе с Кролом уже заняли исходные позиции.
Степняки, как и предполагал Бес, смяли строй кукловодов Ордаза. Пешки умирали безропотно, не помышляя о бегстве. Ордаз на белом, как снег, жеребце крутился в самом центре водоворота из желтых и серых тел. Какой-то степняк, умело орудуя саблей, добрался до жреца-наставника и снес ему играючи голову. Искусство степняка восхитило Беса, он даже присвистнул от удовольствия.
Жрецы на холме заволновались. Гибель Ордаза расстроила ряды храмовиков окончательно. Мечи Храма испуганно поворачивали коней, а следом за ними бежали пешки. Бес этому обстоятельству не удивился, он отлично знал слабое место системы: стоило напугать кукловода, и марионетки, обрывая невидимые нити, разбегались кто куда. И чем крепче была связь кукловода с пешками, тем катастрофичней оказывались последствия даже минутной его слабости.
Неожиданно легкая победа грозила обернуться для степняков большими неприятностями. На призыв вождей атаковать холм откликнулось не более трех сотен человек. Все остальные рассыпались по степи, преследуя бегущих. А победа между тем не была полной. Фланги храмовиков продолжали драться с редким упорством, даже попав в окружение. Да и в центре, на высоком холме, по-прежнему невозмутимо сидели в седлах жрецы Храма. И это спокойствие не могло не насторожить степняков, во всяком случае тех, кто еще не потерял разума от хмеля легкой победы. Триста всадников во главе с Бараком ринулись к холму.
— Пора. — Бес махнул рукой Кролу и повел великанов-туров прямо в лоб надвигающимся степнякам. Туры разрубили строй Барака пополам. Крол ударил из-за холма и в течение нескольких минут смял левый фланг атакующих, не ожидавших неприятностей с этой стороны. Посвященный Вар сам возглавил атаку своих гвардейцев. Латники, вооруженные длинными мечами, разметали по степи правый фланг степняков. Это нельзя было назвать полной победой, ибо воинство Барака значительно превосходило храмовиков числом. И Барак, надо отдать ему должное, пытался оказать сопротивление хитроумным жрецам. Но с дисциплиной у степняков были явные проблемы. Напрасно ловкий всадник на белом легконогом коне вскидывал саблю к небу, напрасно гнусили рожки, призывая степняков сохранять мужество. Пешки Беса творили чудеса, не давая противнику передышки. Без особого труда они опрокинули легковооруженных лихих наездников и разорвали кольцо, уже почти сомкнувшееся вокруг храмовиков. Этот маневр позволил кукловодам развернуть сбившихся в кучу пешек и отразить последнюю отчаянную атаку степняков. Барак еще кричал что-то, но его уже не слышали. Превосходство храмовиков в вооружении и верно выбранная тактика сделали свое дело — разношерстное воинство обратилось в бегство.
Бес не выпустил Барака из виду. Степняк оборачивался на скаку и щерил редкие зубы. Был он не так уж молод, как это поначалу показалось Бесу, глубокие морщины рассекали его темное, словно на костре прокопченное лицо. Вождя окружали не менее сотни степняков, но для пешек Беса они не стали непреодолимым препятствием.
— Ну, иди сюда, змееныш, — просипел Барак, когда понял, что уйти не удастся. Он резко поднял коня на дыбы. Бес едва успел перехватить удар его сабли и тут же ткнул левым мечом в неприкрытое кольчугой бедро Барака. Вождь степняков вскрикнул и выронил саблю. Бес ударом меча плашмя по голове выбросил его из седла.
— Молодец!
Бес обернулся: посвященный Вар благосклонно улыбался ему.
— Это Барак. — Бес кивнул на поверженного противника. Два латника, повинуясь знаку Вара, спрыгнули с коней и склонились над степным коршуном.
— Живой, — сказал один из них, поворачиваясь к посвященному.
— Ценная добыча, — кивнул Бесу Вар. — Я тебя не забуду, Меч Храма.
Лагерь храмовики разбили на месте выигранного сражения. Пешки с равнодушными лицами хоронили убитых, своих и чужих, сваливая всех в одну общую яму. Бес наблюдал за их работой, лежа прямо на прогретой солнцем земле и покусывая белыми крепкими зубами сорванный сухой стебелек. У расшитого серебром шатра посвященного Вара сидел Барак со связанными за спиной руками и с ненавистью смотрел на кукловода. Достойный Ахай скосил в его сторону глаза и презрительно сплюнул. Теперь он знал о степняке многое. Непокорный раб Великого Барак много лет тому назад поднял бунт против Храма. Он то исчезал в бескрайних степях, то появлялся вновь, нанося храмовикам чувствительные удары. Целые поселки снимались с мест и уходили вслед за Бараком. Он уводил их за пределы влияния Храма, и где-то там, на юге, у Барака был собственный город, которому он дал легендарное имя — Таш. Ищейки Храма рыли носом землю в поисках этого города, но пока безуспешно. И вот этот смутьян, опасный не столько силой двух тысяч сабель, сколько примером неподчинения Храму, попался наконец в руки смертельных врагов. Достойный Ахай был горд тем, что его служение Великому началось столь удачно. Об этом ему сказал по священный Вар, об этом же говорили другие посвященные и почтенные жрецы. В подтверждение высокой оценки его заслуг посвященный Вар назначил его тысяцким на место погибшего Ордаза, подчинив ему всех уцелевших после боя кукловодов и пешек. Это была высокая честь, и тысяцкий Ахай поклялся верно служить Великому и его наместникам на земле — Геронту и Вару, да продлятся дни их вечно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
