вопрос о личности никому не известного молодого человека, которому доверили держать малыша. Вопрос этот снялся сам собой, когда стало понятно, что Антон находился на ферме в качестве наемного работника. Он, видимо, жил там уже несколько недель или месяцев на тот момент, когда был сделан снимок. В рождественскую пору во фьорд пешком добралась молоденькая девушка из Сиглуфьордюра, чтобы запечатлеть на кинопленку красоту зимней природы. – Ари перевел взгляд на Делию. – Она единственная из нас, кто встречался с Антоном.
– Да, но не забывай Хьединна, – вмешалась Кристина.
Ари улыбнулся:
– В твоих словах что-то есть. Скажу по-другому. Делия – единственная, кто с ним встречался и помнит об этой встрече.
– Да-да, – кивнула Делия. – Наш разговор… с этим Антоном. Он врезался в мою память навсегда, – задумчиво произнесла она.
– Вы, в частности, обсуждали с ним, каково это – жить в таком уединенном месте, верно? – спросил Ари.
– Да, действительно, – подхватила она. – Мне показалось, что в том фьорде обитают призраки. Было что-то мистическое в окружавшей нас тьме.
– Призраки? – усомнился Хьединн. – Это вряд ли. Родители никогда ни о чем подобном не упоминали… Впрочем, они мало рассказывали о своей тамошней жизни, если уж говорить начистоту.
Делия продолжила:
– Антон сказал, что видел там что-то неестественное. Мне даже показалось, что он напуган. А потом его окликнул Гвюдмюндюр – он был не особенно рад моему визиту. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.
– Я поднял эту тему в беседе с близким приятелем Антона, – сказал Ари. – Он вспомнил, что и ему Антон говорил нечто подобное, и связано это было, как ни странно, с грудным вскармливанием.
– Вот как? И что-то удалось прояснить? – спросила Делия.
– Никаких дальнейших разъяснений от его друга я не получил, но это замечание идеально вписывается в картину случившегося, как ее представляю себе я.
– И как же вы ее себе представляете? – полюбопытствовала Делия, которую продолжение истории, казалось, занимало больше, чем Хьединна.
Последний, вероятно, испытывал растерянность или даже страх перед тем, что ему предстояло услышать. Вполне вероятно, что он предпочел бы и не знать правды.
– Немного терпения, – произнес Ари, наслаждаясь прикованным к его персоне вниманием.
Он чувствовал себя сказочником, который исчезнет, как только его повествование закончится. В тот же момент он осознал, что такой возможности у него, видимо, не будет. После разговора с Томасом он пообещал себе не думать о будущем, а вместо этого просто расслабиться и поразмышлять о том, стоит ли ему подавать заявку на должность начальника полиции Сиглуфьордюра, – может, надо сделать это как-нибудь в другой раз. Однако будущее уже наступало на пятки, и совсем скоро Ари предстояло принять это важное решение. Как бы то ни было, ему удалось усилием воли отвлечься от этих раздумий и сконцентрироваться на настоящем моменте.
– Сначала я поподробнее расскажу вам об Антоне, – произнес он, мысленно возвращаясь в Хьединсфьордюр. – Когда скончалась Йоурюнн, его не было на ферме. Да и вообще, Гвюдмюндюр позаботился о том, чтобы как можно меньше людей знало о пребывании Антона в Хьединсфьордюре той зимой.
Ари уловил тяжелое дыхание Хьединна.
– Полагаю, что Антон покинул ферму в январе или феврале, – продолжил Ари. – Уехать его попросил Гвюдмюндюр, все же заплатив ему до весны.
– Чем же он провинился? – насторожился Хьединн.
– Ничем. Просто ваш отец захотел от него избавиться и даже оплатил его учебу в Норвегии, после того как скончалась Йоурюнн. И билет на корабль он ему купил, и плату за обучение внес за всю зиму, – сказал Ари.
Воцарилась тишина; казалось, даже ветер затих за окном.
– Гвюдмюндюр захотел избавиться от своего работника? – едва слышно спросила Делия.
– Именно так. Сначала его выслали из фьорда, а после убийства Йоурюнн полумерами было уже не обойтись. Так что самым оптимальным вариантом было отправить парня за границу.
Хьединн вздрогнул и ухватился руками за край стола.
– Что вы сказали? После убийства Йоурюнн? – срывающимся голосом прохрипел он.
– Да. Ее убили. У меня нет никаких сомнений.
– И кто же ее убил? – Во взгляде Хьединна читался неприкрытый страх.
– По крайней мере, я могу сказать вам, Хьединн, – торжественно произнес Ари, – что ни ваша мама, ни ваш отец не виновны в этом злодеянии.
48
Атмосфера была наэлектризована до предела. Хьединн что-то едва слышно пробормотал и умолк. Делия не произносила ни слова. Кристина отпустила руку Ари, но теперь уже он сам сжал ее кисть в своей ладони – ее теплые пальцы передавали ему ощущение безопасности, в котором он внезапно почувствовал необходимость.
Наконец Хьединн встрепенулся и, придав голосу решительности, произнес:
– То есть вы полагаете, что это Мариус убил свою жену? – В его интонации смешались удивление и едва заметное облегчение.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Ари ответил:
– Нет. Мариус ее не убивал.
– О чем вы, черт возьми, вообще говорите? – еще больше распалился Хьединн. – Вы что же, намекаете, что этот… как его… Антон вернулся в Хьединсфьордюр и убил Йоурюнн?
– Совсем нет. Он абсолютно невиновен. Просто он оказался не в то время и не в том месте и знал слишком много.
– Ну… тогда я вообще ничего не понимаю, – произнес Хьединн. – Там ведь больше никого не было!
– Ну да… – тихо сказала Делия. – Кроме самого Хьединна.
Хьединн резко поднялся на ноги, с грохотом отодвинув стул, и в тот же самый момент очередной порыв ветра налетел на дом, заглушив все остальные звуки.
– Нет, черт возьми! Эту ересь я выслушивать не намерен! Мне ведь тогда и года не исполнилось.
Ари спокойно поднялся с табурета и, положив руку на плечо Хьединна, сказал:
– Успокойтесь. Разумеется, я не собираюсь утверждать, что вы совершили убийство в возрасте десяти месяцев.
Хьединн опустился на стул.
Ари тоже снова занял свое место, а Делия дрожащими губами прошептала:
– Это был призрак.
Ари на ее реплику никак не отреагировал.
– Давайте кратко обобщим факты, которые привлекли мое внимание, – деловито произнес он. – Начав изучать материалы этого дела, я поговорил с руководителем Общества уроженцев Сиглуфьордюра. В его понимании сестры Йоурюнн и Гвюдфинна имели схожие характеры, и ни та ни другая не являлись любительницами погруженных во тьму фьордов, они обе выросли в Рейкьявике. При любом упоминании о смерти Йоурюнн, все сходятся на том, что она обладала весьма хрупкой психикой. Я прослушал запись беседы с Никюлаусом касательно этого дела и поначалу воспринял его слова как лишнее тому подтверждение. Буквально он сказал…
Ари достал из кармана записную книжку и открыл ее на той странице, где в преддверии сегодняшнего вечера сделал некоторые заметки. Затем он продолжил:
– Никюлаус
