— Баярд говорит, что в полдень его дядюшка нанес нам визит? — Его глаза небрежно обшаривали толпу. — Разве это разумно, дорогая?
— Ладно тебе, Мартин. Неужели ты всерьез полагаешь, что я направила Девлину приглашение, предложив ему спрятаться у нас в каретной под видом одного из лакеев?
— Нет. Не думаю. — На какое-то многозначительное мгновение улыбка покинула его лицо. — Но где же, черт побери, он скрывается?
— Знаешь, он как-то не удосужился упомянуть. Но если я не ошибаюсь в своих догадках, он прячется у той вертихвостки, в которую как дурак влюбился шесть лет назад, сразу по выходе из Оксфорда.
Уилкокс резко повернулся к ней.
— Ты шутишь.
— О нет. — Аманда поставила бокал. — А, леди Бейнбридж. Извини, дорогой.
И она покинула его, оставив обдумывать эту информацию — или не обдумывать, как пожелает.
Себастьян наблюдал, как Лео Пьерпонт останавливает коня перед открытыми дверьми каретного сарая. Февральский вечер рано опустился на улицы Лондона, и в четыре часа и конюшни, и тянущиеся к дому сады окутала темнота.
— Жиль! — крикнул француз. Его голос эхом прокатился в холодной тишине. — Жиль? Ou est tu? — Пауза. — Шарль!
Выругавшись себе под нос, он спрыгнул с седла и повел усталого гнедого в стойло. Зажег фонарь, висевший на стропилах, и окинул взглядом освещенное мягким светом помещение.
— Merde, — пробормотал он себе под нос, и потянулся расстегнуть подпругу.
Скрытый густой тенью, Себастьян наблюдал за ним, прислушиваясь к приглушенному пыхтению мужчины, не привыкшего самолично расседлывать лошадь и ухаживать за ней. Запах теплого масла смешивался с ароматами сена, овса и конского пота. В ближнем стойле беспокойно переступала одна из упряжных Пьерпонта.
Бесшумно достав из кармана оружие, Себастьян подкрался сзади к французу, водившему скребницей но влажному брюху коня, и начал медленно поднимать пистолет, пока дуло не оказалось в нескольких дюймах от уха Пьерпонта. При звуке оттягиваемого курка мужчина замер.
— Двигайтесь очень осторожно, месье Пьерпонт.
Пьерпонт повернул голову. Глаза его сначала сфокусировались на дуле, затем он посмотрел в лицо Себастьяну.
— Где мои конюх и кучер?
— В том месте, где они нас не смогут потревожить. Француз медленно выпрямился.
— Чего вы хотите?
— Хочу рассказать вам одну сказку.
Пьерпонт поднял брови.
— Сказку?
— Да. — Себастьян уселся на тюк сена, небрежно держа в руке пистолет. — Примерно вот такую. Жил-был в одном дворце — скажем, в Виндзорском — старый сумасшедший король.
— Как оригинально.
— И не говорите! Ладно, пока король все больше погружался в бездну безумия, палаты в его Парламенте в близлежащем городе Лондоне обсуждали детали билля, по которому старший сын короля станет регентом, то есть будет править вместо отца.
— Захватывающе. — Пьерпонт прислонился к деревянному столбу и скрестил руки на груди. — Надеюсь, во всем этом есть смысл?
— Я как раз к этому и веду. В этой сказке есть злодей, понимаете ли. Человек по имени Наполеон.
— Конечно. Раз негодяй, так обязательно француз. Себастьян улыбнулся.
— Страна Наполеона воюет со страной нашего старого безумного короля уже двадцать лет кряду, так что понятно, что Наполеон заинтересован в переговорах. Он понимает, что регентство может быть на руку Франции.
— Как же это?
— Да понимаете ли, король всегда придерживался одной группировки в Парламенте, которую мы назовем тори. Как и старый монарх, тори не любят перемен. Они считают, что страна будет сильной, если такие старые институты, как монархия и Церковь, останутся незыблемыми. И поскольку они получают неплохую выгоду от военных действий, то меньше всего им хочется мирного договора с нашим злодеем Наполеоном.
— Война может быть весьма прибыльным делом.
— Кое для кого. Но наш будущий регент, принц, окружил себя людьми, принадлежащими к другой партии. Назовем их вигами. Так вот, эти самые виги смотрят в будущее, а не в прошлое и считают, что для процветания их страны необходимы перемены. Они видят, что эта долгая разорительная война делает богатыми лишь некоторых, а простой народ страдает. Ужасно. Потому они говорят: «Зачем нам воевать? Наполеон в своей стране, а мы в своей. Это мы ему объявили войну. Так почему бы нам не покончить с этим безумием и не заключить мир?»
— Да, вот именно, почему? — натянуто улыбнулся Пьерпонт.
— Наш злодей Наполеон тоже не слишком стремится продолжать войну. Он намерен подписать мирный договор с вигами, когда те придут к власти. Но поскольку он человек умный, ему хочется улучшить свое положение к моменту переговоров. И приходит ему в голову, что надо подыскать рычаги, которыми можно будет воспользоваться для давления на новое правительство, как только наш принц его сформирует. — Себастьян помолчал. — Предположим, новым премьер-министром станет лорд Ф.
На лице француза промелькнуло удивление.
— Продолжайте.
— Наполеон имеет в Лондоне своего помощника. Назовем его Леоном.
Пьерпонт испустил сдавленный смешок.
— Вы не могли придумать получше, месье?
— Уж извините. Как бы то ни было, Наполеон поручает ему найти уязвимые места лорда Ф. У всех есть свои слабости, и для Леона не составляет труда выявить пристрастие лорда Ф. к молодым красивым мужчинам. И Леон составляет план. Он сводит лорда Ф. с молодым клерком, служащим, скажем, в Министерстве иностранных дел. И он устраивает все так, чтобы компрометирующие свидания проходили в комнатах одной из помощниц Леона, страстной юной революционерки, пока безымянной. — Себастьян задумался. — Назовем ее Рэйчел, вы не против?
— Вы сказку сочиняете, вам и придумывать имена.
— Да-да. Как я понимаю, молодой клерк уговаривает лорда Ф. написать несколько весьма компрометирующих любовных писем, которые попадают в руки Леона. Ловушка готова. И негодяям остается только подождать, пока лорд Ф. станет премьер-министром.
— Куда-то вы не туда забрели.
— Не волнуйтесь, — сказал Себастьян, устраиваясь поудобнее. — Понимаете, хотя план и был хитроумен, что-то пошло не так. Рэйчел решила покинуть Лондон. И ей пришла в голову идея украсть компрометирующие письма лорда Фредерика — наряду с другими важными документами, собранными Леоном, — и продать их заинтересованным лицам, скопив таким образом небольшую сумму, которая поможет начать ей новую жизнь. Она дожидается, пока ее сообщник покинет город, выкрадывает документы и начинает торговлю.
Лицо Пьерпонта оставалось непроницаемым.
— Продолжайте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
