– Привет! Как дела в школе?
– Нет времени. Я спешу, и мне нужны деньги.
Да, было заметно, что она спешит: помчалась к себе в комнату, копалась в шкафу так, что я в кухне слышала, как скрипят дверцы под ее напором. Через секунду хлопнула уже дверь ванной.
– Есть чем перекусить? – крикнула из-под душа.
– Суп и котлеты, – ответила я.
– Налей супа!
Я не спрашивала, куда она собралась. Я перестала задавать ей вопросы с тех пор, как она пошла в лицей. Сейчас она всегда возвращалась домой вовремя и трезвая. Во всяком случае, мне так казалось.
– Можешь подкинуть пару червонцев? Пожалуйста.
– Ты вчера свои карманные получила.
– Уже закончились, – ответила она, торопливо глотая помидорный суп.
– Уже?! – воскликнула я.
– Пожалуйста, – попросила она сладким голоском, делая умильные глаза. – Были кое-какие непредвиденные траты. Ну, пожалуйста. Только один раз.
– Какие траты?
– Такие! – возмутилась она, но через секунду добавила: – У подружки днюха была. Мы скинулись.
Издалека запахло брехней.
– Да? А у какой подружки? Что вы ей купили? – начала допытываться я, однако очередную ложь слышать не хотелось, потому добавила: – Сегодня дам, но в следующий раз попытайся уложиться в то, что есть.
– Спасибо! Люблю тебя! – крикнула она мне в ухо, чмокнула в щечку и выскочила из дома.
Я вздохнула и побрела в кухню, чтобы навести порядок после обеда.
Мне пришлось ей поверить, потому что иного выхода у меня не было. Больше всего мне не хотелось сейчас ругаться с Олей. За семестр оценки у нее были хорошие, я их своими глазами видела – она закончила первый год в лицее твердой хорошисткой. Я ею гордилась.
– Оля, хочу тебя похвалить!
– Ух ты, что-то новенькое.
– Моя панночка, ты хорошо училась в этом году. А требования в вашей школе высокие. Тебе нелегко, куча домашних обязанностей и старая тетка, которая не может тебе помочь…
– Зато не мешает! – перебила Оля.
– Пожалуйста, не перебивай. Я тебя не так часто хвалю.
– Золотые слова, тетя! Золотые слова! – прокряхтела она, прикидываясь старухой, и вытянула вперед трясущуюся руку с поднятым указательным пальцем.
Я выделила ей больше денег на каникулы. Она съездила в три лагеря, в том числе один заграничный. Мое финансовое положение было подорвано.
Олька жила своей жизнью. Ходила на всякие мероприятия, в кино, целыми днями где-то пропадала, но оценки у нее были хорошие.
– Не представляю себе, как тебе это удается! – однажды заявила я.
– Что, тетя? – спросила она невнятно, потому что как раз красила губы перед зеркалом в коридоре. Собиралась уходить.
– Целыми днями где-то шляешься, уроки не делаешь, а оценки у тебя хорошие.
– Так я способная! – промурлыкала она, и след простыл.
Чаще всего я видела ее только утром или когда она возвращалась из школы, но надолго она не задерживалась.
Глава 7
Входная дверь хлопнула так громко, что я проснулась, хоть и выпила перед сном таблетку. Лежала, прислушиваясь. До меня донесся чей-то голос, определенно женский, а потом опять какой-то треск или удар. Потом тишина. Ни скрипа двери в ванной, никакого движения в коридоре. Я страшно испугалась: сердце расшалилось, руки тряслись, а изо рта полился поток слов.
– Какого черта ты там вытворяешь! Ты знаешь, который час? Тебе же завтра в школу! Вот холера, ты что, опять ушла? – проворчала я, надевая тапки, и побрела к дверям своей комнаты.
Я нажала на ручку и сделала шаг вперед. Нога больно ударилась о дверь. Она не открылась. Я остановилась, ошеломленная. Замок сломался? Или меня кто-то закрыл? Попробовала толкнуть дверь еще раз, посильнее. Ручка работала, но сама дверь даже не дрогнула. Ругаясь себе под нос, я налегла на дверь бедром. Теперь она чуть сдвинулась. В щелочку было видно, что на пороге лежит что-то большое и тяжелое. Вот почему я не могу ее открыть.
– Оля! – крикнула я в щелочку. – Олька, что здесь лежит?
Мне никто не ответил.
– Оля, ты где?
Снова тишина.
В коридоре раздался какой-то звук. Писк или скрип. Через секунду мой мозг распознал его как стон.
– Оля! – заорала я и сильнее налегла на дверь. Голова закружилась, накатила боль, а в глазах потемнело.
– Успокойся! Успокойся! – повторяла я себе, кричать не было сил. – Дыши глубоко!
Я послушалась собственных советов. Когда зрение вернулось, через щель я разглядела, что в коридоре лежит что-то, одетое в Олину куртку и брюки. Человеческое тело в Олиной одежде. Отодвинулась на несколько сантиметров от двери и еще раз налегла. Она даже не шевельнулась, а я почувствовала, как кровь прилила к голове и меня затошнило. Через минуту меня вырвало прямо под дверью. Я не могла сдвинуть Олю даже на сантиметр. Она весила килограмм семьдесят, а я сорок два. Я присела на корточки и просунула руку в щель.
– Оля, Оля, – позвала я и потрясла ее.
В ответ она что-то невнятно пробормотала.
Я встала, отвернулась и окинула взглядом комнату. На тумбочке лежал мобильник. Я взяла его в руки и задумалась. А кому звонить? В «скорую помощь»? В полицию? Игорю? Роберту? Моему другу неврологу Юреку?
Последний вариант показался мне наиболее разумным.
– Юрек! Можешь прямо сейчас ко мне приехать? – спросила я.
Я догадывалась, что говорю невнятно, тяжело дышу и голос у меня дрожит.
– Аня? Алло? Не понимаю! Что ты говоришь? – подтвердил он мое предположение. Голос у него был заспанный – похоже, я его разбудила.
– Юрек! Пожалуйста… приезжай… ко мне… немедленно… – повторила я, делая вдох после каждого слова и стараясь говорить четко.
– Сейчас приеду! – ответил он и положил трубку.
– Возьми с собой… – начала я, но было уже поздно. Позвонила еще раз. Юрек взял трубку после первого сигнала. – Возьми с собой сумку с лекарствами! – крикнула я и уронила телефон на кровать.
Медленно подошла к двери и уселась рядом со щелью. Сидела на полу и ждала Юрека, положив руку Оле на спину. Сама того не осознавая, начала ее гладить. Вдруг я поняла, что заперта в своей комнате. Юрек не сможет попасть в квартиру. В ту самую минуту входная дверь со стуком открылась и зашел мой приятель. Видимо, Оля забыла ее запереть.
– А… – воскликнул он. Наверное, хотел крикнуть «Аня», но на этом «А..» и остановился, заметив с порога лежащую девушку. Я увидела через щель, как он бросился к Оле и склонился над ней. Через пару секунд поднялся.
– Аня! – крикнул он взволнованным голосом. – Аня. Боже мой, где ты?
– Здесь я, здесь, – простонала в щель, пытаясь его перекричать.
– Аня! Аня!
Если бы он на секунду замолчал, то услышал бы меня. Попробовала еще раз, погромче.
– Здесь я!
Он услышал меня и подошел к щели.
– Аня, ты как?
– Нормально. Я в порядке, только не могу отсюда выйти. С Олей что? – спросила я, протискиваясь в дверь, когда Юрек отодвинул ее немного вместе с ковром. Он снова наклонился над лежащей без сознания Олей.
– Похоже, пьяна и под кайфом, – сказал уверенно. – Надо «скорую» вызвать.
– Никакой «скорой»! – категорически заявила я.
Он удивленно на меня взглянул.
– Сильно? – спросила я, многозначительно щелкнув пальцами по горлу.
– Не очень. Завтра у нее будет жуткое похмелье. Может, промучается пару дней. Позвони в «скорую» или давай сами ее в больницу отвезем. Там ей желудок промоют, дадут лекарство, и ей будет легче.
– Ни в коем случае! Никакой «скорой»! Никакой больницы! – запротестовала я, повышая голос. И сразу же почувствовала хорошо знакомую боль в грудной клетке. Я знала, что так и будет, но сейчас мне было не до того.
Оля все еще лежала на коврике в коридоре. Время от времени что-то бормотала или нескладно махала руками. Попыталась встать. Мы стояли над ней и думали, что делать дальше.
– Оля, вставай! Я отведу тебя в комнату! – нагнувшись, я попыталась ее уговорить.
Она отмахивалась левой рукой.
– Ну, давай! Пошли! – повторила я, пытаясь сдвинуть ее с места.
Без толку. Она просто вываливалась у меня из рук. Юрек мне помог, и мы дотянули ее на ковре до дверей ее комнаты. Я принесла лед, завернула его в мокрую тряпку и приложила этот компресс к Олиному лбу. Юрек открыл сумку. Он был врачом старой школы и потому таскал с собой все необходимое. Там были и катетеры, и флаконы с жидкостями. Он начал готовить капельницу. К счастью, холодный компресс подействовал, Оля открыла глаза и попыталась подняться. Юрек отреагировал мгновенно. Сразу отложил шприц и подхватил ее.
– Оля, пошли в кровать!
Она повисла у него на руках и, казалось, даже ему помогает. Я подхватила соплячку сзади за пояс на штанах, и общими усилиями мы ее подняли. Первый шаг был самый трудный. Голова Оли повалилась набок, она потеряла равновесие и съехала по стене, потянув нас за собой. Я ударилась локтем, а Олька стукнулась глупой башкой о дверной косяк, так что аж загудело. К счастью, мы ее удержали. Медленно, шаг за шагом, мы дотащили до кровати. С трудом развернули ее так, чтобы, падая на постель, она оказалась на своем месте. Ударившись о кровать, она громко охнула. Мы с Юреком, страшно измученные, посмотрели друг на друга.
