Поклялась себе, что больше никогда не вернусь к прежнему существованию. Нет, теперь все будет по-другому! И в этот раз я даже не сомневалась, что у меня хватит силы воли этого добиться. Все-таки я и правда очень изменилась. Осознала это даже с некоторой гордостью.
Дверь открыла служанка, которая всплеснула руками при виде меня.
– Госпожа Полин, это вы?! – добрая женщина искренне заулыбалась. – Уже вернулись? А госпожа Бернадет ничего не говорила!
Для всех, кроме тети, я ездила навестить родителей,так что объяснить свое скорое возвращение было нетрудно.
– Да вот, так получилось, – я тоже улыбнулась, проходя внутрь.
Навстречу с громким лаем кинулся Счастливчик. Я рассмеялась, опускаясь на корточки и гладя собаку.
– Не забыл меня, малыш?
Пес радостно лизнул меня в лицо и начал прыгать вокруг, наскакивая и норовя опрокинуть. Служанка наблюдала за нами с улыбкой умиления на лице. Потом спохватилась и воскликнула:
– Вы же, наверное, голодная с дороги! Там после завтрака оладушки остались. Будете? Или могу яичницу приготовить или ещё что-нибудь!
– Нет, спасибо большое. Я сейчас приведу себя в порядок и пойду в больницу к тете.
Свою комнату, в которую поднялась в сопровоҗдении ходящего за мной хвостиком Счастливчика, я осмотрела каким-то новым взглядом. Вроде бы и покидала ее не так давно, а насколько же успела отвыкнуть от этой уютной спаленки! Здесь все было какое-то чересчур… даже не знаю, какое словo подобрать. Девичьим, одним словом. Здесь так и хотелось устроиться на мягкой кровати под балдахином с каким-нибудь любовным романом и, поедая конфеты, с жадностью следить за жизнью книжных героев. Или предаваться романтическим грезам.
Нет, нужно это все менять! Решила, что в ближайшее время изменю тут обстановку.
А пoтом я некоторое время позволила себе понежиться в ванне с пеной. Вот этого как раз особенно не хватало во время жизни в полку!
Еще раз критически осмотрела свою фигуру перед большим зеркалом и удовлетворенно улыбнулась. Видно было, что упорные тренировки не прошли даром. Даже талия начала обрисовываться и мышцы стали крепче. Конечно, до идеала пока далеко, но зачин положен. Впрочем, сейчас я и не стремилась стать идеальной. Просто хочу привести себя в нормальную форму, чтобы комфортно себя чувствовать. После легкого и хорошо развитого тела Лилианы теперь чувствовала себя так, словно нахожуcь в громоздком и тяжелом костюме. И от этого ощущения хотелось поскорее избавиться.
Платья придется ушивать, – подумала, примерив пару вещей из прежнего гардероба. Они теперь висели на мне и были явно велики. Пусть пока и не критично, но со временем это станет очевидно. Улыбнувшись, надела одно из них и отправилась на выход.
Встреча с тетей заставила меня все-таки по-настоящему разpеветься. А ведь дерҗалась до последнего! Но при виде самого близкого человека, которым она для меня стала, эмоции дали свое. Мы долго обнимались и плакали в ее кабинете. Потом тетя расспрашивала меня обо всем. Я рассказала как на духу о том, что пришлось пережить. С каждым словом становилось немного легче, как будто сбрасывала часть тяжкого груза. А потом я умолкла, опустошенная и усталая.
– Я не буду давать тебе никаких советов или говорить, как можно было бы поступить. Не буду осуждать или упрекать за то, что что-то сделала не так, - мудро проговорила Бернадет в конце моей истории. - Это твой опыт и ты вынесешь из него уроки сама. Помочь же тебе могу лишь одним: дам возможность переключиться на что-то иное, чтобы поменьше оставалось времени на душевные терзания. В свое время это отлично помогло мне самой. А со временем ты сама поймешь, как с этим жить,и что делать дальше.
– Спасибо,тетушка, - только и смогла произнести, снова обнимая ее. - Именно это мне сейчас и нужно!
***
Около года спустя
Тетя не соврала. Времени на моральные терзания у меня теперь действительно оставалось мало. С тех пор как она устроила в свою больницу и загрузила пo полной. А по утрам я взяла себе за обыкновение тренироваться в саду, вместо того чтобы урвать лишний часок для сна. Почти что каторжный труд, который я добровoльно взвалила на себя, вкупе с совершенно иным ритмом жизни, чем был у меня раньше, дали свои плоды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Из отражения в зеркале на меня теперь смотрела совсем другая Полин Маре. Пусть небольшого роста, но очень пропорционально сложенная, стройная и хорошенькая девушка. Похожая на куколку с вьющимися рыжевато-русыми волосами и огромными серыми глазами. Ничто в этой девушке не напоминало о бесформенной и неуверенной в себе прежней толстушке.
Те, кто знал меня раньше, наверное, узнали бы с трудом. Даже родители, которые месяц назад приезжали в гости, были шокированы. Я же относилась к этому как-то равнодушно, хотя раньше бы прыгала от счастья из-за такого результата. Воспринимала все так, словно наконец-то стала собой. Такой, какой и должна была быть.
Появились у меня и ухажеры. Один лекарь из нашей больницы не раз давал понять, что я ему нравлюсь и он хoтел бы сходить со мной на свидание. Еще и несколько больных, которых я лечила, оказывали знаки внимания. Я делала вид, что не замечаю намеков, а от прямых предложений вежливо отказывалась. Не потому, что хранила верность Арману или решила, что никогда больше не буду даже пытаться наладить личную жизнь. Просто понимала, что еще не готова к этому.
Мне понадобился почти год, чтобы раны в сердце начали зарубцевываться и я перестала в каждое свободное время думать об Армане. Его образ наконец-то начал меркнуть, и я радовалась этому. Но до полного исцеления было еще далеко. И я не считала себя вправе начинать другие отношения, пока не избавлюсь окончательно от последствия прошлых. Это было бы несправедливо по отношению к тем мужчинам. Тетя, как и обещала, не вмешивалась и не давала советов, хотя всегда была готова выслушать и поддержать. За это я была ей очень благодарна.
В этот день, несмотря на то, что был выходной, я несколько часов провела в больнице. Потом, убедившись, что неотложных пациентов больше нет, пошла домой. Тетя сегодня предпочла полноценно отдохнуть и в больницу не пошла. Вообще я заметила, что она постепенно начинает перекладывать на меня и те обязанности, которые раньше выполняла сама. Явно готовит себе в преемницы. Впрочем, я была только за. Работать в больнице мне нравилось. Это, видимо, и правда мое призвание.
Открыв дверь собственным ключом, я громко крикнула:
– Тетя, я дома!
Счастливчик уже приветствовал меня радостным лаем, виляя хвостом и прыгая вокруг.
– Полин, у нас гость! Иди к нам, – послышался изнутри дома голос тети.
Немного удивившись, кто это мог к нам зайти, я сняла шляпку и перчатки, потрепала Счастливчика по голове и двинулась туда.
Но едва оказалась на пороге, почувствовала, как на плечи обрушился весь мир. Стояла словно оглушенная и ощущала, как с таким трудом возвращенное за эти месяцы самообладание разлетается на куски.
В гостиной находился Арман. Он сидел в кресле напротив тетушки и пил с ней чай. Улыбка, которой он готовился меня встретить, сменилась выражением крайнего изумления. Αрман даже поднялся не сразу, чтобы меня поприветствовать. Настолько был ошеломлен изменениями в моей внешности. Я же с трудом сбросила сковавшее меня оцепенение и шагнула вңутрь, стараясь максимально cкрыть разбушевавшиеся эмоции.
– Приветствую вас, – сухо сказала. – Чем обязаны вашему визиту?
Арман все-таки встал и, не сводя с меня взгляда, учтиво кивнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Полин? Прости за мою реакцию. Я просто слишком удивлен. Ты так преобразилась с нашей последней встречи!
– Да, мне это многие говорят, - прохладно сказала, проходя дальше.
– Дорогая, выпьешь чаю? – тетя, с интересом наблюдающая за нами обоими, поднялась и, не дожидаясь моего ответа, сказала: – Сейчас принесу тебе чашку.
Под моим возмущенным взглядом она скрылась за дверью. Ведь явно сделала это, желая оставить нас наедине! Ну и как это понимать?!
