ЗУСЯ И ГРЕШНИК
Однажды равви Зуся заехал на постоялый двор, где на лбу у хозяина увидел признак многолетнего греха. От этого он какое–то время не мог ни говорить, ни двигаться. Но когда он остался один в отведенной ему комнате, то посреди пения псалмов его охватила внезапная дрожь, и Зуся зарыдал, восклицая: «Зуся, Зуся! Грешник ты, Зуся! Что ты наделал! Если бы не был ты преисполнен лжи, то не совершил бы ни одного из преступлений, в которых замешан. Зуся, глупый, заблудший человек, когда же ты перестанешь грешить?» И затем он стал перечислять грехи хозяина постоялого двора, называя время и место совершения каждого из них, словно бы он сам совершал их, громко при этом рыдая. Хозяин же тем временем тихонько наблюдал за странным постояльцем. Он был у двери и все слышал. Сначала его охватило чувство испуга, но затем он испытал раскаяние и обратился к Богу.
СОВМЕСТНОЕ ПОКАЯНИЕ
Эту историю рассказывал один чтец из синагоги. Когда я услышал, что равви Зуся помогает людям обратиться к Богу, то решил отправиться к нему. Приехав в Ганиполь, я сразу пошел в дом равви и, оставив в прихожей трость и дорожный мешок, спросил наставника. Жена равви сказала, чтобы я шел в Дом Учения. Там, стоя в дверях, я мог видеть равви. На нем было молитвенное одеяние; он только что снял филактерии и читал псалом: «Ответь мне, призывающему!» Сказав эти слова, он зарыдал так горько, что я даже и не знал, что люди могут так сокрушаться. Затем, на полу, я заметил человека, тихо стонавшего. Неожиданно он воскликнул: «Я великий грешник!» Это дало мне возможность понять, что происходит. Позднее я узнал и подробности.
Стонавший человек был в своем городе служителем в Доме Учения. К равви Зусе он пришел, чтобы тот наложил на него покаяние за грехи. Но когда равви сделал это, проситель отказался исполнять это покаяние. Потом… что было потом, мне рассказывал сам равви Зуся, когда я, беседуя с ним о своих делах, высказал свои наблюдения о том, что видел в Доме Учения.
«Что было тогда делать Зусе? – сказал он мне. – Я сложил со своей души все достигнутые ею степени, пока она не опустилась до уровня души просителя, и соединил корень его души с корнем своей. Поэтому ему ничего не оставалось, как покаяться вместе со мной».
Это было воистину великое и страшное покаяние. После покаяния я видел вот что. Когда кающийся прекратил свои крики и вопли, я заметил, что к нему подошел равви Зуся, который нежно обнял покаявшегося грешника. Затем он поднял его на ноги и произнес: «И беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен»*[223].
«Что же до меня, – говорил обычно в конце этой истории ее рассказчик, – то вскоре я стал чтецом в синагоге равви Зуси».
ДЕРЗКИЙ И СТЫДЛИВЫЙ
Наши мудрецы говорят: «Дерзкий обликом идет в ад, стыдливый обликом идет в рай». Равви Зуся, «дурачок» во имя Бога, так толковал эти слова: «Кто дерзок в своей святости, тот нисходит в ад, чтобы возвысить низкое. Он может бродить по улицам и рынкам, не испытывая страха. Но кто стыдлив, кто пренебрегает дерзостью, тому следует всегда оставаться на райских высотах, учась и молясь. Ему не стоит сходить оттуда, чтобы не встретиться со злом».
ЦАДИК И ХАСИДИМ
В один из дней между Новым годом и Йом–Кипуром, когда люди исследуют свои сердца, равви Зуся сидел в своем кресле, а ученики стояли вокруг него с утра до вечера. Равви возвел свои глаза и свое сердце к Небесам и полностью освободил себя от телесных уз. Глядя на него, один из его хасидим стал испытывать сильное желание обратиться к Богу, и по лицу его потекли обильные слезы. И как от одного уголька постепенно зажигаются все сложенные в печку дрова, так и всех этих людей друг за другом объял пламень обращения. Цадик в это время радостно посмотрел на них. Затем он снова возвел очи к Небесам и сказал, обращаясь к Богу: «Владыка мира, вот оно, истинное время для обращения. Но Тебе известно, что у меня больше нет сил для покаяния, – поэтому прими в качестве покаяния мою любовь и мой стыд».
СМИРЕНИЕ
Равви Зуся и его брат равви Элимелек как–то спорили о смирении. Элимелек сказал: «Если человек созерцает величие Творца, он достигнет истинного смирения».
Зуся сказал: «Нет! Человек должен начать с того, чтобы стать истинно смиренным. Только тогда он поймет величие своего Творца».
Потом они спросили своего учителя, Великого Маггида, кто из них прав. Маггид рассудил так: «И то и это – слова Бога Живого. Но милость Его на том, кто начинает с себя, а не с Творца».
ОБ АДАМЕ
Спросил как–то равви Зуся своего брата, мудрого равви Элимелека: «Дорогой брат, в Писании читаем, что души всех людей были заключены в душе Адама. Если так, то и мы должны были присутствовать, когда он ел плод Древа. Я не могу понять, как это я позволил ему есть? И как ты мог позволить ему есть?»
Элимелек ответил: «Мы были вынуждены, как и все. Если бы он не ел плод Древа, в нем навечно бы остался яд змия и он бы постоянно думал: «Стоит мне только съесть плод Древа, и я стану как Бог; стоит мне только съесть плод Древа, и я стану как Бог».
«ПОЙДИ ИЗ ЗЕМЛИ ТВОЕЙ»
Учил равви Зуся: «Бог сказал Аврааму: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе»*[224]. Бог говорит человеку: «Во–первых, пойди из земли твоей, то есть из мрака, который наполняет тебя. Затем уйди от своих родных, то есть от мрака, который передала тебе твоя мать. Потом уйди от отца своего, то есть от мрака, который передал тебе отец твой. Только после всего этого ты сможешь отправиться в землю, которую Я укажу тебе».
«И УВИДЕЛИ ИЗРАИЛЬТЯНЕ»
Спросили равви Зусю: «Сказано: «И увидели Израильтяне Египет мертвым на берегу моря»*[225]. Почему о египтянах говорится здесь в единственном, а не во множественном числе? Затем сказано: «И увидели Израильтяне руку великую»*[226]. Разве не видели они ее прежде?»
Равви растолковал: «Покуда принц–демон Египта был жив и владычествовал, он следил за тем, чтобы занавес отделял Израиль от Отца Небесного, чтобы народ Израиля не мог увидеть славу Его. Но когда принц–демон Египта лежал мертвым на берегу моря – именно поэтому и употреблено здесь единственное число, – занавес был сорван и Израильтяне увидели Его великую руку».
ЗУСЯ И ЕГО ЖЕНА
Жена Зуси была очень сварливой и постоянно приставала к нему, чтобы он дал ей развод*[227], и поэтому у равви было всегда тяжело на сердце. Как–то ночью он позвал жену и сказал ей:
«Смотри!» И показал, что его подушка вся мокрая от слез. Потом добавил: «В Гемаре сказано, что если кто разводится с первой женой, то о таком человеке даже алтарь льет слезы. От этих слез и намокла подушка. Так что тебе надо? Хочешь ли ты еще развода?»
С тех пор жена равви Зуси притихла. А став тихой, стала и счастливой. А став счастливой, стала и доброй.
ЗУСЯ И ПТИЦЫ
Как–то равви Зуся разъезжал повсюду, собирая деньги для внесения залога за арестованных, и заглянул на какой–то постоялый двор. Хозяина в тот момент не оказалось на месте. Зуся тогда стал ходить по комнатам, что обычно делал в таких случаях, и в одной из них увидел большую клетку с разнообразными птицами. Зуся почувствовал, что эти сидящие в клетке создания хотят вновь стать свободными птицами и летать по всему миру. Его охватило чувство жалости, и он сказал себе: «Вот, Зуся, ты ходишь повсюду, освобождая заключенных. Но какое освобождение может быть большим, нежели освобождение этих несчастных пташек из их тюрьмы?» Он открыл клетку и выпустил птиц на свободу.
Когда хозяин возвратился и увидел пустую клетку, он рассвирепел и стал спрашивать всех, кто это сделал. Ему сказали: «Слонялся тут один, похожий на дурачка. Никто, кроме него, этого не мог сделать». Хозяин нашел Зусю и накинулся на него: «Ты, дурак! Как ты посмел украсть у меня моих птиц, лишив меня тех денег, которые я за них заплатил?» Зуся произнес: «Ты ведь часто читал и многократно повторял слова псалма: «Милость Его – на всех творениях Его». Хозяин же в ответ стал бить Зусю и бил его до тех пор, покуда не устала рука. Потом вышвырнул его из своего дома. И Зуся как ни в чем не бывало продолжил свой путь.
ЕГО ДНИ
Каждое утро, просыпаясь, перед тем как обратиться со словами к Богу или к людям, равви Зуся обычно восклицал: «Доброе утро всем детям Израиля!»
Днем он записывал на кусочке бумаги все, что делал. На ночь, перед тем как уснуть, он читал эти записи и рыдал над ними, покуда его слезы не смывали с листка чернила.
БЛАГОСЛОВЕНИЕ
Когда Зуся встречал еврейского мальчика, он благословлял его такими словами: «Будь здоровым и сильным, как язычник».
ПЕСНЯ
Однажды накануне Йом–Кипура равви Зуся слышал, как чтец в синагоге читал слова «И прощается» необыкновенно прекрасным голосом. Тогда Зуся воскликнул, обращаясь к Богу: «Владыка мира! Должно быть, Израиль не грешил вовсе, что такая сладостная песнь воспевается пред Тобою?»
