– В одном портовом кабаке к ним привязались два мерзавца, никто не успел вмешаться, как этот ребенок уложил обоих, причем голыми руками.
– Невероятно.
– Да, и она и ее брат очень своеобразные люди.
– А еще что-нибудь необычное вы заметили?
– Не знаю удобно ли об этом говорить. Она по ночам купалась совершенно голой.
– Я знаю это. Спасибо, капитан, вы свободны. И не надо больше никому ничего говорить о леди Койлок.
– Что на тебя нашло?
– Понимаешь Лота, это же люди! Я не могу видеть, когда на моих глазах ни за что убивают человека.
– Это рабы.
– А рабы, что не люди?
– Ты чудная, никогда не видела рабов?
– Представь себе. Как-то не доводилось.
– И что теперь? Их тут тысячи, ты шагу не сделаешь в Арате не наткнувшись на раба, и хозяин может делать с рабом практически что угодно, и закон на его стороне. Если ты и дальше будешь бить морды в похожих ситуациях, то скоро в синяках будет весь город, а нам придется очень быстро уносить отсюда ноги.
– Я постараюсь держать себя в руках, прости, мне надо к этому привыкнуть, я не могу вот так сразу стать другой. Неужели так везде?
– Да нет, что ты. В некоторых местах рабов совсем нет. Арат это же порт и верфи, поэтому их здесь очень много.
– Надо было ехать в другое место.
– Я же не знала, завтра уедем. Что ты собираешься делать сейчас, я хочу посмотреть город.
– Нет, это ты без меня. Я пойду к своему барону, попробую напиться и расслабиться.
– Ну тогда давай до завтра. Встретимся в “Зеленом петухе”, говорят это хорошая гостиница рядом с префектурой. Очень приличный район. Там такого безобразия как в порту нет.
– Ты хочешь остаться одна?
– Конечно. Я уже договорилась с Алонзо, он послал слугу снять нам там комнату. Не хочу я путаться тут у вас под ногами. Ты развлекаешься, может и мне хочется.
– Хорошо, не забывай про маячок.
– Знаю, знаю. Всегда ношу с собой
– Ты вела себя как последняя дура.
– Да я понимаю.
– Ну что, что на тебя нашло?
– Не знаю. Отведи меня куда-нибудь, я хочу выпить.
– Поедем верхом?
– Нет, закажи карету и желательно с зашторенными окнами.
– Ты боишься, что тебя будут искать? Ерунда. Я договорюсь если, что с префектом. Плюнь ты на этого купчишку, подумаешь, для него должно быть честью получить по морде от благородной дамы.
– Я не боюсь, просто не хочу видеть этого города.
– Ты видишь эту суку?
– Мальчишку что ли?
– Это не мальчишка! Мне ли не знать. Благодаря этой суке я гнию здесь с исполосованной спиной, но мы поквитаемся!
– Я подумал над вашим предложением и решил согласиться.
– Отлично. Вот деньги. И выполните еще одну мою просьбу, не берите никого на ваши корабли, когда будете покидать город.
– Для начала надо войти в бухту.
– Форт будет обезврежен, а с триремой вы и сами справитесь если что.
– Мне нужно еще пару дней. Надо проработать план действий после захвата города.
– Нет, больше ждать нельзя, все висит на волоске, начинаем сегодня ночью, что делать с городом решишь после того, как станешь его хозяином.
Глава 8
Бунт
1 начало бунта
События, получившие в последствии название Аратского бунта, начались в конце недолгой ночи на исходе лета. Невыносимая жара, стоявшая всю последнюю декаду, спала и просто теплая ночь, с легким свежим ветерком, дующим с моря, дарила, измученным зноем, людям прекрасную возможность хорошо выспаться. Специально он не подгадывал, но именно в эту ночь, Чин решили, что мятеж, насколько это возможно, подготовлен, а промедление смерти подобно. Он убедил Феро, что слишком много людей, особенно в последние дни, оказалось вовлеченными в этот процесс, вместе с этим резко возросла и вероятность провала, а именно на внезапности они и строили свой расчет. Подумав, Феро согласился и то, что природа немного поспособствовала их планам, счел хорошим предзнаменованием.
Прикидываясь пьяным, и мурлыча под нос пошлую песенку, Феро приблизился к караульному помещению рядом с бараками в которых держали рабов, работающих на верфи Гнесия Кирпа. Он знал, что в караулке двенадцать охранников. Один из них стоял на часах, точнее должен бы был стоять, на самом деле он сидел на крыльце и опершись на копье пялился в пространство, мутными, от наваливающейся периодически дремоты, глазами. Тщетная борьба со сном забирала все его силы. Одинокий шатающийся прохожий не вызвал у него подозрений.
– Пошел вон, пьянь. Здесь тупик. – Буркнул он, когда Феро подошел достаточно близко.
Еще семерых человек, кравшихся вдоль стен он не видел. Одетые во все черное, с вымазанными сажей лицами и кистями рук, они полностью сливались с темнотой. Трое были бахайскими наемниками из охраны Колима, четверо бывшие солдаты, как и Феро воевавшие в Приграничье и выкупленные им здесь в Арате. Все были опытными воинами и составляли один из ударных отрядов Феро.
– Да я…, да… – Пытаясь, якобы что-то сказать, Феро приблизился к часовому.
Еще два шага, опираясь на копье, охранник начал было подниматься. Феро споткнулся и будто падая преодолел разделявшее их пространство. Часовой не успел ни подняться, ни испугаться, ни тем более поднять тревогу. Узкое лезвие стилета вошло точно в то место горла, куда его и направила опытная рука. Он умер мгновенно и безболезненно. Аккуратно положив тело, Феро махнул своим. Бесшумными тенями они просочились в караулку и рассосредоточились по помещению. Охранники спали. По знаку Феро, нападавшие приступили к делу. Через несколько секунд, все было кончено. Они не успели даже проснуться, как оказались по другую сторону бытия.
Для непутевой охраны все было кончено, но для Феро и его людей все только начиналось.
Чин начал действовать еще раньше. По его приказу охранники купца, уже давно считавшие его, а не Колима своим хозяином, загнали всех слуг находившихся в доме в подвал и заперли их там.
– Я сейчас поговорю с купцом, а вы, – он обвел пристальным взглядом подчиненных, – блокируете дом. Впускать всех назвавших пароль, не выпускать никого. Все ясно? Выполняйте.
Поднявшись на второй этаж, Чин постучал в дверь кабинета Колима.
– Это ты, Чин? Заходи. – Купец выскочил из-за стола и бросился на встречу своему главному телохранителю. – Ну, не тяни.
– Ваша семья покинула Арат, я посадил их на корабль. – Доложил тот Рачату, который в предчувствии им самим спровоцированного катаклизма очень переживал за своих близких.
