Три ржавых грузовика. Он не спеша ощупывал взглядом стену пещеры, испещренную трещинами-морщинами и несколько напоминавшую древнее каменное лицо, словно надеялся найти какое-то послание. Избитая фраза:
«Если бы стены могли говорить» навязчиво вертелась в его голове и отвлекала от поиска верного решения. Могли ли эти стены рассказать ему больше, чем он уже знал? Или все это лишь беспочвенные подозрения?
Могут ли стены объяснить, почему немцы завели три ценных грузовика глубоко внутрь горы, а затем взорвали единственный вход? Были ли это немцы вообще и кто замуровал вход? Могли ли они описать, как чешский промышленник вторгся в пещеру через несколько лет после войны, забрал то, что в ней находилось, а затем наглухо закрыл вход? Или, может, они вообще ничего не знали. Молчаливые свидетели прошлого, пытающиеся сквозь годы помочь отыскать след, извилистую тропинку, приведшую многих искателей к смерти.
Другой выход из пещеры все еще плотно забит камнями и щебнем.
Его команда начнет раскопки не раньше чем завтра. Он взглянул на часы.
Уже почти одиннадцать. Маккой услышал шаги за спиной. Из сумрака пещеры вынырнули Пол и Рейчел.
- Я не ожидал вас так рано. Как ваши головы?
- Нам нужны внятные ответы, Маккой, и не надо больше никому морочить голову, - потребовал Пол. - Мы уже ввязались в это, хотим того мы или нет. Вы сокрушались вчера и употребили слово «натворил». В этой ситуации мы имеем право знать, что вы имели в виду.
- Вы не собираетесь послушать совета Кнолля и уехать домой?
- А нам следует? - спросила Рейчел.
- Это вы должны решить, судья.
- Отъезд откладывается, - твердо сказал Пол. - Так мы хотим знать, Вейленд, что происходит?
- Подойдите сюда.
Он повел их через пещеру к одному из скелетов, лежащих на песке.
- Из того, что было на них надето, осталось немногое, но по обрывкам видно, что это форма времен Второй мировой войны. Образец камуфляжа определенно принадлежит морской пехоте США.
Он нагнулся и показал:
- Это футляр для штыковой винтовки М-четыре образца Второй мировой войны, изготовленной в США. Я не уверен, но кобура для пистолета, возможно, французская. Немцы не носили американскую форму и не использовали французское снаряжение. Однако после войны все европейские военные и полувоенные использовали оружие и снаряжение, выпускаемое американцами. Французский иностранный легион. Греческая национальная армия. Голландская пехота.
Он взмахнул рукой, указывая на другой конец пещеры:
- Один из скелетов обут в ботинки и одет в брюки без карманов.
Социалистическая Венгрия одевала так своих солдат после войны. Одежда, пустые грузовики и бумажник, который вы нашли, говорят о том, что это место ограбили.
- Откуда вы знаете, во что были одеты эти люди? - спросила Рейчел.
- В противоположность тому, что вы, возможно, думаете, я не какойто тупой красношеий мужик из Северной Каролины. Военная история - моя страсть. Это также было частью моей подготовки к раскопкам. Я знаю, что прав. Я понял это в понедельник. В эту пещеру вторгались после войны. В этом нет сомнения. Эти несчастные оборванцы были либо бывшими военными, либо рабочими, одетыми в остатки формы. Их застрелили, когда работы были окончены.
- Значит, все, что вы делали с Грумером, было просто представлением? - возмущенно спросила Рейчел.
- Нет, черт возьми. Я хотел, чтобы это место было полно ценностей, но после осмотра в понедельник я понял, что пещера разорена. Я просто не понимал насколько до сегодняшнего дня.
Пол показал на песок:
- Тот труп, с буквами…
Он наклонился и повторно нарисовал буквы «О», «I» и «С» на песке, оставляя между буквами такое расстояние, как он себе представлял.
- Это было вот так.
Маккой достал фотографии Грумера.
Затем Пол добавил еще три буквы - «L», «R» и «N», заполняя пустые места - и переправил «С» на «G». Теперь на песке читалось слово «loring». Лоринг.
- Сукин сын, - сказал Маккой, сравнивая фотографии с надписью на земле. - Я думаю, вы правы, Катлер.
- Что дает тебе основания так думать? - спросила Рейчел Пола.
- Посмотри сама. Буква «С» могла быть половинкой «G». В любом случае, это имя все время приходит на ум. Твой отец также упомянул об этом в одном из своих писем.
Пол залез в карман и достал сложенный листок:
- Я недавно перечитывал его.
Маккой изучил написанный от руки абзац. На середине письма в глаза ему бросилось имя Лоринга: «Янси звонил мне накануне катастрофы.
Ему удалось вычислить старика, о котором ты говорил, чей брат работал в поместье Лоринга. Ты был прав. Мне не надо было просить Янси снова наводить справки в Италии».
Маккой встретился взглядом с Полом.
- Вы считаете, что целью этого взрыва были ваши родители?
- Я уже не знаю, что думать. - Пол показал на песок. - Грумер говорил прошлой ночью о Лоринге. Петр говорил о нем. Мой отец, возможно, тоже говорил о нем, и это стоило ему жизни. Как, наверное, и этому человеку на песке. Но я определенно знаю, что Кнолль убил отца Рейчел, а эта женщина убила Макарова.
- Давайте я вам еще кое-что покажу, - сказал Маккой.
Он подвел их к карте, разложенной у одной из стоек со светильниками.
- Я немного поизучал ее с компасом сегодня утром. Другая шахта, которая запечатана, ведет на северо-восток. Он нагнулся и показал: - Это карта этого района 1943 года. Здесь раньше была мощеная дорога, ведущая от основания горы в том же направлении, на северо-восток.
Пол и Рейчел присели на корточки возле карты.
- Держу пари, что эти грузовики въехали сюда через другой замурованный вход по этой дороге. Им нужна была твердая поверхность.
Они были слишком тяжелы для песка и грязи.
- Вы верите тому, что сказал Грумер прошлой ночью? - поинтересовалась Рейчел.
- Что здесь была Янтарная комната? В этом нет сомнения.
- Откуда у вас такая уверенность? - спросил Пол.
- Мое предположение, что пещера была замурована не нацистами, а тем, кто ограбил ее после войны. Немцам надо было бы вывезти янтарные панели обратно, после того как они их спрятали. Нет смысла в том, чтобы взрывать вход. Но человек, который был здесь в пятидесятых, не хотел, чтобы кто-либо узнал о том, что он здесь нашел. Поэтому он убил помощников и завалил шахту. Наша находка была счастливой случайностью - благодаря радару. Тот факт, что у нас есть еще один выход, тоже счастливая случайность.
Рейчел, казалось, начала понимать.
- За везение всегда надо платить.
- Немцы и тот грабитель, возможно, даже не знали, что так близко от пещеры проходит еще одна шахта. Как вы сказали, просто тупое везение во время поисков вагонов, груженных ценностями.
- А были железнодорожные пути, ведущие в эти горы? - спросил Пол.
- Конечно, черт возьми. По ним они ввозили и вывозили оружие.
Рейчел стояла и смотрела на грузовики.
- Тогда это, возможно, то место, о котором говорил отец, которое он хотел приехать и посмотреть?
- Очень может быть, - сказал Маккой.
- Вернемся к изначальному вопросу, Маккой. Что вы имели в виду, говоря, что вы что-то натворили? - спросил Пол.
Маккой остановился.
- Я о вас двоих ни черта не знаю. Но почему-то я вам доверяю.
Давайте вернемся в нашу бытовку, и я вам все расскажу.
Пол смотрел, как утренние солнечные лучи играют пылью через грязноватые стекла в окошках рабочего вагончика.
- Что вы знаете о Германе Геринге? - спросил Маккой.
- Только то, что передают на историческом канале, - ответил Пол.
Маккой улыбнулся.
- Он был нацистом номер один. Но Гитлер в конце концов приказал арестовать его в апреле 1945 года. Мартин Борман убедил фюрера в том, что Геринг намеревался устроить государственный переворот и захватить власть. Борман и Геринг никогда не ладили. Так что Гитлер объявил его предателем, лишил всех званий и велел арестовать его. Американцы нашли его сразу после окончания войны, когда взяли контроль над Южной Германией. Пока он был в тюрьме и ждал суда как военный преступник, его много допрашивали. Эти беседы в результате были запечатлены в так называемых сводных отчетах по допросам. Они считались секретными документами в течение многих лет.
- Почему? - спросила Рейчел. - Казалось бы, они должны были быть больше историческими, чем секретными. Война закончилась.
Маккой объяснил, что были две важные причины, почему союзники замалчивали отчеты. Первая - из-за лавины требований о возмещении убытков после войны, многие из которых были умозрительными и поддельными. Ни у одного правительства не было достаточно времени и денег, чтобы тщательно расследовать и дать ход сотням тысяч исков.
Сводные отчеты только увеличили бы количество этих исков. Вторая причина более прагматичная. Принято было считать, что вся Европа, за исключением горстки коррупционеров, благородно противостояла нацистам. Но сводные отчеты открыли, что французские, голландские и бельгийские перекупщики ценностей хорошо заработали на вторжении немцев, поставляя им произведения искусства для проекта «Sonderauf trag Linz», гитлеровского музея мирового искусства. Замалчивание этих отчетов смягчило неловкость, которую этот факт вызвал бы у многих.
