объятиях. В буквальном смысле слова – растекаться по телу вампира, исчезая совсем.
– Куда ты? – пробормотал растерявшийся Идо, пытаясь собрать растекающуюся девушку и вернуть на место. – Что происходит?!
Голову пронзила острая боль, заставившая масана взвыть. Следом – головокружение. Стремительное. Резкое. Даже не головокружение, а мозгокружение – словно кто-то ухитрился влезть в черепную коробку и юлой крутануть её содержимое. И так же неожиданно – всё прошло. Без следа. Без последствий. Без лекарств.
Голова стала ясной, как после крепкого, бодрящего сна.
Идо распахнул глаза и зажмурился от слепящего света. Выругался. Заметил, что штаны приспущены, а затем – стоящую за прозрачной стеной Лисс и зарычал от злобы.
– Сучка!
– Как же ты жалок.
Он понял, что пребывал под действием ментального аркана, скорее всего, «заговора Слуа», вспомнил, что представлялось ему во время забытья, быстро поправил штаны и разъярился ещё больше.
– Рано или поздно я до тебя доберусь!
– Каким образом?
– Ты ничего не сможешь мне сделать.
– Лампы, освещающие твою камеру, оснащены «протуберанцами».
– Я больше не боюсь солнечных лучей!
– Не проголодался?
И масан осёкся. Замолчал, сообразив, на что намекает шаса, и ответил ей ненавидящим взглядом.
– В холодильнике есть пара трупов, – небрежно продолжила девушка. – Или, если захочешь, могу отвезти тебя в морг. Там выбор больше, сожрёшь тех дохляков, какие больше понравятся.
– Я ещё не настолько голоден, чтобы унижаться перед тобой, тварь.
– А ты достаточно зол, чтобы похвастаться?
– Чем?
Лисс сделала шаг вперёд, едва не ткнувшись лицом в прозрачную стену.
– Ты убил Клопицкого?
Все говорили, что да – он, Идо Носферату. Однако между «все говорили» и «действительно сделал он» не всегда можно поставить знак равенства. Слухи, конечно, на пустом месте не рождаются, однако часто сплетники выдают желаемое за действительное и рассказывают о том, чего в действительности не было.
Только не в этот раз.
Услышав вопрос, Идо вздрогнул, и девушка поняла, что не ошиблась. И покачала головой:
– Что он тебе сделал?
– Я получил приказ.
– Врёшь – не получал. Консул не хотел трогать Лёню, а ты его убил. Просто так. Потому что захотел. Или разозлился. Ты ведь его даже не высушил, ты просто его убил. – Девушка повернулась к двери. – Я не стану выключать свет – вдруг ты захочешь почитать?
И стала подниматься по лестнице, не обращая внимания на вопли вампира.
Киви вспорхнул следом.
А бесстрастная аппаратура продолжила фиксировать происходящее, дожидаясь, когда «чёрная пыль» перестанет защищать масана от «протуберанцев».
Из Москвы в Санкт-Петербург,
где-то между бензоколонкой и культурной столицей
Дальнейшие остановки путешествующих дикарей особенных проблем не вызвали, и всё благодаря мудрому Штыпселю. Ловкость, с которой он ухитрился понизить обменный курс жадного шаса на целых пять пунктов, помогла уйбую убедиться в своих невероятных когнитивных способностях и поверить, что подчинёнными можно управлять не только палкой. Но и кнутом.
– Нам, бойцы, в натуре, план нужен реальный, – сказал он, пока бак внедорожника наполнялся бензином. – А то поубиваем друг друга на следующей бензоколонке на радость тем, кто потом до багажника доберётся, въехали?
Бойцы, которые были абсолютно согласны с тем, что поубивают, отнеслись к высказыванию вожака максимально серьёзно и тут же принялись фонтанировать предложениями.
Козел сказал, что он готов лично поручиться за ключи от машины, а чтобы у него их не украли, нужно вместе с ключами выдать ему дробовик. Коззявый предложил перед остановками всех связывать, а не связывать только его, потому что он осторожный и ему можно доверять. Жбан сказал, что долго думал и придумал, что надо деньги поделить, и чтобы каждый обмотался своей долей и в ней ходил постоянно, и надёжно, и безопасно, потому что «Пачка денег выстрел из дробовика точно не пропустит, – тут он посмотрел на Козела. – Да не станет никто стрелять, чтобы бабло не попортить». «Ятаганом зарубят», – ответил Козел, делая вид, что не понимает, почему при слове «дробовик» все смотрят на него. А Сырок сказал, что, если его обманут, он взорвёт гранату. На этих словах все напряглись, гранату отобрали, Сырку по шее наваляли, но задумались над тем, у кого ещё граната в штанах припрятана и что с нею делать. Штыпсель сказал, что бо́льших идиотов, чем те, которых ему Спящий в десятку вписал, он в жизни не видел, и предложил свой план.
Оказавшийся вполне реальным.
На любой остановке водила глушил двигатель и передавал брелок сидящему позади бойцу, из которого друзья предварительно вытряхивали всё оружие, включая зубочистки. Затем все одновременно выходили из машины, внимательно следили за носителем брелока и друг за другом.
Переход на продуманную систему горизонтальных взаимосвязей позволил Красным Шапкам вздохнуть свободнее. Нет, каждый из них по-прежнему прикидывал, как бы сподручнее перестрелять остальных, но прикидывал без прежнего задора. С ленцой.
В конце концов, расслабленность дикарей дошла до такого уровня, что Штыпсель разрешил приобрести в придорожном магазинчике десять бутылок шотландского виски, настоящего, односолодового, польского, и устроить пикник на стоянке дальнобойщиков.
– Это нужно отпраздновать, мля! – провозгласил уйбуй. – И не на колёсах, как сироты, а по-взрослому, въехали?
Бойцы, конечно же, въехали и с энтузиазмом поддержали порыв Штыпселя.
– Расслабиться, в натуре, надо, – ухмыльнулся Жбан, распечатывая первую бутылку.
– Может, сначала доедем до Питера и поселимся куда-нибудь? – осторожно предложил Коззявый.
– Доехать успеем, – хихикнул Сырок.
– И поселиться успеем, – поддержал приятеля Козел. – Дайте колбасы, что ли?
– А почему куда-то? – удивился уйбуй. И покосился на Жбана: – Ты позвонил по телефону, который я дал?
– Ага, – подтвердил Жбан. – Хата ждёт.
– Тогда за хату! – поднял первый тост Штыпсель.
Ну, за хату, так за хату, народу в целом было по фигу за что пить. Однако выпившему Коззявому захотелось конкретики:
– Уйбуй, а мы хату купили или напрокат взяли?
– А… ик… рендовали, – ответил Жбан, икнув посреди слова.
– Да и зачем нам себе её тут покупать? – осведомился Козел. – Это же Питер.
– А что, в Питере хату нельзя купить? – насупился Коззявый.
– Можно, наверное, – махнул рукой Козел. – Но зачем тебе в Питере, если можно в Тайном Городе? И жить, как у себя дома, а не в казарме Форта.
– В казарме весело.
– Только бабло спереть могут.
– Из квартиры тоже могут – мы ведь спёрли.
Бойцы задумались, потому что, увлёкшись мечтами перестрелять побратимов, совершенно упустили из виду животрепещущий вопрос хранения добычи, но скрежет их синопсисов прервал всё тот же Коззявый.
– Чота я не втыкаю, – пробормотал он, разглядывая этикетку. – Если лучше в Тайном Городе хату купить, то почему мы в Питер едем?
– Потому что в Тайном Городе нас вешать хотят, – напомнил Штыпсель.
– А в Питере?
– А в Питере только грабить.
– А-а-а…
– Вот тебе и «а-а-а…»
