казался личностью чрезвычайно сдержанной и благообразной. Коллеги, однако, его болевые точки знали великолепно, и быстро довели старца до крика.
— Бычий уд соси со своей Солянкой! — ответствовал ему Бахтиар Мстибоевич из Обители Устроителя, возвышаясь всеми своими двумя с гаком метрами над столом, разделявшим спорщиков. — Будто я не знаю, кто на Понасенковых облыжную грамоту написал! Из-за вас Мокшины откачнулись, за малым к черниградцам не перебежали!
В свару с удовольствием влезла Черева Яровидовна, женщина потрясающей красоты и феноменальной несносности характера:
— Про тебя, Бахтиар, Мокшины тоже много чего рассказывают. Отказал Шелепу Мокшину в учебе, а теперь свою вину перекладываешь! Тогда вспомни ещё, как в Коротае наш ткацкий завод сожгли!
— Он не ваш! — в один голос закричали оба старца.
В общем, весело было. Причем надо понимать, что оскорблениями они обменивались на глазах кучи народа, в комнате присутствовала почти вся наша делегация (младшие периодически выходили за дверь с поручениями), и сидели трое бояр Хвостовых во главе с самим Ратмиром Данятовичем. Плюс с каждым старцем пришел сопровождающий, исполнявший роль помощника и секретаря. Можно гарантировать, что подробности о переговорах завтра же разойдутся по столице, горожане станут комментировать наиболее сочные перлы и обсуждать приведенные аргументы.
К моему удивлению, Весела Желановна сидела совершенно спокойно, и, казалось, накалу страстей совершенно не удивлялась. Впрочем, что я знаю о том, как проходят боярские совещания в Березове?
Поведение наставницы полностью себя оправдало. Как следует прооравшись и спустив пар, старцы перешли к конструктиву. Почти не оскорбляя друг друга, они обсуждали спорные моменты, иногда выходя в соседние помещения, чтобы обсудить те или иные нюансы с другими старейшинами. Возвращались переговорщики без признаков усталости на лице, тем самым подтверждая немалую силу и опыт — заклятье дальней связи использовать сложно. Им ещё повезло, что Обители стоят в городской черте, иначе вовсе могли бы надорваться.
К утру они договорились.
Радея о благе земли Новгород-Восходней, наследники богов провозглашали союз, обязуясь предоставить дружины и финансирование. Формально речь шла исключительно о борьбе с тьмой, поход готовился против неё, практически же в тексте соглашения несколько раз фигурировало слово «суд», что, вообще-то, прерогатива светских властей. В обычной ситуации. Но в данном случае князь и другие не возражали, иначе Хвостовы вмешались бы — они для того и сидели, чтобы рубить слишком резкие инициативы. Таким образом, законодательная база для будущего посредничества была заложена.
Осталось публично её огласить.
От того, что наша задача приближалась к успешному завершению, работы меньше не стало. Скорее, наоборот. Весь следующий день свита Веселы Желановны носилась по городу, разнося вести влиятельным людям с просьбой уважить, прийти на центральную площадь, когда старцы народ созывать начнут. Служки из Обителей занимались тем же самым, мы сталкивались с некоторыми в гостях. Причем надо понимать, что те, кого мы приглашали, пришли бы в любом случае, но тогда затаили бы обиду и в будущем обязательно нагадили бы. Следовательно, раз свита старейшины Синеокого бегает по чужому городу и суетится, значит, наша хозяйка как минимум хочет уйти, не испортив отношений с аборигенами. Как максимум — планирует в будущем продолжить деятельность, пока неясно, какую.
Из всех визитов для меня самым интересным оказалось посещение малоприметного домика на окраине, даже не домика, а барака. Началось оно с крошечного инцидента, при другом раскладе имевшего бы неясные последствия. Впрочем, всё обошлось.
Нужного купца на месте не оказалось, поэтому прислуживавший тут отрок, окинув меня оценивающим взглядом, предложил подождать внутри. Решил, что незнакомец с воинским поясом и в приличной одежде на воришку не похож, можно пустить в помещение. Разрешением я воспользовался и, зайдя в приветливо распахнутые ворота, осмотрелся, где можно присесть. Подходящее местечко нашлось возле дальней стены, там даже стоял грубо сколоченный столик и пара чурбаков, служивших своеобразными стульями.
Внезапно поймал себя на нежелании подходить к ним. Вот почему-то не нравился мне тот угол.
Огляделся ещё раз. Большое помещение, с одной стороны штабель бочек, коробок, ящиков, с другой пустота и прислоненные к стене жерди. Подходящих мест, чтобы присесть, нет.
Идти к стульям все равно не хотелось.
Словно бы случайно я положил руку на пояс.
— Хватит-хватит, — через ворота вошел Волк, сразу принявшийся ворчать. — Ни на минуту отойти нельзя. Ты что задумал? Подумаешь, морок навели⁈ Убери руку от ножа.
Выглядел он так же, как во время нашей прошлой встречи, внешностью напоминая слегка облагороженного разбойника. Я молча поклонился ему, кося глазом в угол. Там, на одном из чурбаков, сидел ничем не примечательный человек, взгляд с которого словно соскальзывал, не позволяя рассмотреть. Хотя сейчас, вроде бы, чужое воздействие на меня прекратилось. Или нет?
Быстро проведя доступные тесты (хозяева, кажется, заметили, но никак не отреагировали), убедился, что сознание ясное, чужой энергии в организме нет, органы чувств работают нормально. То есть морок не наложен. Или воздействие невозможно привычными методами идентифицировать, как это было с феромонной атакой старицы Златовласой.
— Можешь говорить при нём свободно, — кивнул на соседа Волк. — Это Крома, он Сказителю служит. Кстати, рад тебя видеть, Тихомир! Заматерел, скоро меня обгонишь! Я ещё тогда понял — далеко пойдёшь!
Пока я сращивал треснувший шаблон, замаскированный старец непонятно откуда извлек третий чурбак и подкатил его к столу, знаком указав мне на оставшийся. Пришлось сесть. Крома, за все время не издавший не единого звука, спокойно смотрел ясными серыми глазами с тенью насмешки на дне. Странное лицо. Смотрю на него, и четко могу описать — русые волосы, прямой нос, короткая бородка, усы, высокие скулы, небольшой шрамик над левой бровью… Забываю всё, стоит отвернуться.
Присутствие условного врага — ведь Сказитель с момента нашего появления в княжестве вставлял нам палки в колеса, — удивления не вызвало. Политические союзы, как показала практика, образуются и распадаются быстро, иногда к вечеру тот, кого ты утром считал врагом, становится едва ли не другом. Это даже у простых людей происходит, что уж говорить о двух Обителях, чьи боги поощряют интриги, коварство и тайные операции? Правда, один момент следовало уточнить:
— С покушения на Веселу Желановну прошло меньше трёх дней, а ты сидишь за одним столом с главным подозреваемым.
— Вот не надо, мы здесь не причём! — сморщился Крома.
Голос у него оказался тихим и приятным, внушающим доверие.
— Им сейчас невыгодно убивать твою наставницу, — частично подтвердил его слова Волк. — Да и нападавший был не из их людей. Совершенно непонятно, чей