"Ну, чеченец засратый, совсем зажрался, твою мать!.. Давно втык не получал, морда черножопая! Спит, наверное. Ты смотри: музыка вовсю в доме играет. Может, дочь приехала? Хотя нет, она сказала, что сегодня останется у подруги. Интересно, кто это? Неужели Алимхан баб своих навел в дом? Охранник хренов! Ну, я тебе покажу! Ты у меня наохраняешься!" - чертыхнулся с досады прокурор, вылез из машины, открыл ключом ворота, завел машину во двор, запер ворота за собой и раздраженно направился в дом.
- А вот и хозяин пожаловал, - услышал он незнакомый голос и увидел двух мужчин, одного из которых узнал сразу: накануне он выпустил его из КПЗ по просьбе того самого заместителя мэра, с которым только что гулял и который рассказал ему, что сегодня должно произойти с их непонятливым соседом.
- Ты как сюда попал? - недовольно спросил прокурор и в тот же момент увидел в руках незнакомого парня пистолет, направленный ему в грудь.
- Присаживайся... пока на стул, прокурор, - с иронией предложил Савелий.
- Что вам надо? - все еще уверенный, что это какое-то недоразумение или шутка, нервно спросил тот.
- Сядь, я сказал! - Савелий угрожающе щелкнул затвором.
- Сажусь, сажусь! - испугался прокурор и опустился в кресло.
- Кому ты приказал расправиться с родителями Ивана?
- Какого Ивана? - заикаясь, спросил тот.
- Сам знаешь, какого Ивана! Предупреждаю: я все знаю, и если ты ответишь неправильно, я всажу тебе пулю в левое колено, второй неправильный ответ - и вторая пуля войдет в правое колено, потом перейду на руки.
- Вы что, сумасшедший? - взвизгнул тот, и тут же пуля обожгла его бедро. Ой! Не надо, умоляю! Я все скажу!..
- Итак, - спокойно продолжил Савелий. - Ваше имя, отчество, фамилия, должность...
Когда Савелий получил четкие ответы на все вопросы, включая не только собственную деятельность прокурора, но и махинации всей верхушки города, он достал из кармана наручники, найденные в прокурорском столе, защелкнул один наручник на запястье прокурора, а второй пристегнул к руке парня, приведенного с собой.
- Значит, так, Михаил Филимонович, с этого момента вы и ваша кодла не только оставляете в покое Ивана, а сообща скинетесь и соберете сто тысяч долларов и лично откроете валютный счет на имя Ивана в центральном отделении Сбербанка города Чапаевска: он сам решит, что будет с ними делать. Уедет отсюда или новый дом себе построит.
- С какой стати вы так уверены, что я сделаю все, что вы требуете? невольно буркнул прокурор.
- Вы знаете, неуважаемый Михаил Филимонович, мы с тобой оба сироты: у меня нет родителей, а у тебя - совести! Так что послушай меня внимательно. Очень внимательно: если послезавтра Иван не сообщит мне, что деньги им получены, или, не дай бог, с ним самим что-то случится: допустим, пальчик заболит или простудится, то я буду думать, что это ваших рук дело, в смысле вашей кодлы, и каждого отправлю на тот свет! Ты, наверное, понял, а если не понял, то наверняка догадался, я своих слов на ветер не бросаю и сумею достать каждого из вас в любой точке земного шара! - "Услышав", что прокурор подумал кое о чем, Савелий наклонился к нему и прошептал на ухо: - Напрасно ты думаешь, что твой чеченский наемник, которого ты спас от пожизненного срока и которого взял в качестве своего личного охранника, спасет тебя: он заплатил за свои преступления, и его труп находится в твоей беседке.
- Господи, откуда... - Прокурор взглянул на Савелия, как на привидение, и его лицо стало похоже на чистый лист бумаги.
- Ты все понял, паскуда?
- Да, я все понял, все понял! Только прошу вас, не убивайте меня, умоляю!
- Ты свою смерть и сам найдешь: не долго осталось, - напророчил Савелий. А что касается Ивана, то повторю лично для тебя, сучара: ты и твоя кодла должны теперь охранять его и беречь даже от простуды. Ты понял, пидор ты, вонючий? Савелий схватил его за грудки и последнюю фразу буквально прошипел ему в ухо.
- Понял, понял! - испуганно захныкал тот.
- И благодари Бога, что рядом со мной сейчас нет Андрюши Ростовского, у которого особое отношение к "голубым", а уж "голубого" прокурора он вряд ли бы оставил в живых. - Савелий брезгливо сплюнул. - А чтобы у тебя совсем не возникло никаких иллюзий, вот мой главный аргумент! - Савелий подошел к музыкальному центру, выключил его, отмотал пленку чуть назад, снова включил, и прокурор услышал свой голос.
- Как ты понимаешь, я, в случае чего, не только отправлю эту запись в Генпрокуратуру, но и сделаю копии для твоих друзей, которым вряд ли понравится твоя исповедь. Можешь поверить, они сами тебя закопают.
- Я все понял. - Прокурор обреченно опустил голову.
- Однако это еще не все. - Савелий зло прищурился.
- Что же еще вы хотите? - испуганно взвизгнул прокурор.
- За все злодеяния, причиненные тобой людям, за укрывательство тех, кто убил родителей Ивана, я приговариваю тебя к пожизненной инвалидности! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! А приведет приговор в исполнение, чтобы тебе, прокурор, уже никогда не пришло в голову освобождать преступников без суда, он, то есть тот, кого ты выпустил для выполнения твоих грязных дел! кивнул Савелий в сторону прикованного к прокурору парня.
- Не надо, умоляю вас! Заплачу, сколько скажешь! - упал на колени прокурор, увидев, что Савелий вкладывает парню пистолет в руку.
- Цена уже обозначена! Встань, а то случайно пуля в голову попадет. Савелий вновь зло усмехнулся, крепко удерживая руку парня с пистолетом.
Прокурор испуганно вскочил, а Савелий, направив руку парня с пистолетом дулом в колено, нажал на спуск.
- А-а-а! - завыл прокурор, прыгая на одной ноге.
- А это чтобы тебе не скучно было и отбило охоту зарабатывать таким путем деньги! - не обращая внимания на прокурора, заметил Савелий, после чего сунул пистолет в его руку, направил его в колено парня, и второй выстрел заставил прыгать на одной ноге и выть от боли теперь напарника прокурора. Оставшиеся два патрона Савелий расстрелял в разные стороны, добавив с усмешкой: - Борьба, понимаешь, меж вами была. Я думаю, вы сумеете договориться, как объяснить следователю все происшедшее между вами, - подытожил Савелий и пошел к выходу, но остановился и напомнил продолжавшему стонать представителю судебной власти: - Помни, срок до послезавтра! Если, конечно, жить хочешь.
- Да, да, я понял, - сквозь боль закричал прокурор, в страхе, что беспощадный незнакомец может вернуться и добавить ему страданий.
Вернувшись к Ивану, Савелий поколдовал немного над его ранами, рассказывая одновременно о том, что он сделал с прокурором и что ожидает Ивана в ближайшие два дня.
- Не нужны мне их поганые деньги! - взбрыкнулся Иван.
- Не нужны - подаришь кому-нибудь, например детдому какому-нибудь. Запомни, Иван, деньги не бывают грязными или погаными. Грязными и погаными бывают люди. А тебе нужно здоровье поправить, во-первых, во-вторых, родительский дом, который они отнять хотели у тебя, восстановить! Восстановить так, чтобы и внуки твои и внуки внуков смогли жить в этом доме!..
- Господи, Савка, у тебя же кровь идет! - указал он на плечо Савелия.
- А, пустяки: до свадьбы заживет, - уверил Савелий.
- Давай хоть водочкой продезинфицируем.
- Лучше изнутри, - рассмеялся Савелий.
- Ладно, тебе виднее, - пожал плечами Иван и спросил: - А если они наплюют на твои угрозы?
- Не наплюют! - уверенно сказал Савелий.
Не мог же он объяснить своему приятелю, какие импульсы страха послал в мозг прокурора, и этот страх тот не только обязательно донесет своим друзьям-приятелям, но и сохранит до конца дней своих, всякий раз когда ему захочется преступить закон, острой болью отзовется колено.
До самого утра Савелий рассказывал Ивану о своей жизни, а когда дошел до исчезновения Воронова, извинился:
- Теперь, дружище, ты понимаешь, почему я не могу задержаться здесь? Так что не обижайся, пожалуйста. И звони, если что. Хоть по мобильному, хоть по городскому. Договорились?
- Договорились.
Добравшись до станции, Савелий первой же электричкой уехал в Омск, а там сел на ближайший самолет и вылетел в Москву. Чисто интуитивно он торопился потому, что был уверен: в Москве его ожидают новости.
XIII
Нашелся брат
Интуиция и на этот раз не подвела Савелия, он не напрасно торопился домой в Москву: в почтовом ящике обнаружил конверт, надписанный, похоже, рукой Андрея. Обрадовавшись, Савелий схватил письмо, и в следующий момент его охватило волнение: он рассмотрел штемпель города, откуда пришло письмо. Было от чего взволноваться: письмо пришло из Нью-Йорка!
Господи, каким образом Воронов оказался в Штатах? Как его занесло туда? Почему Андрей так внезапно исчез? Может быть, волнения напрасны и сейчас письмо все объяснит ему и все окажется совершенно простым, не стоящим выеденного яйца делом? Тем не менее Савелий так волновался, что, открывая конверт, даже чуть надорвал письмо.
"Здравствуй, дорогой мой брат! Извини, что заставил тебя волноваться, однако, к моему большому сожалению, я никак не мог предупредить тебя об отъезде. В силу обстоятельств я не могу довериться бумаге, чтобы хоть немного посвятить тебя в существо дела. Единственное, что могу сказать: это вопрос жизни и смерти!
