— А что, нужная вещь, — совсем развеселилась девушка. — Только помыть.
Дверцу прикрыли, ведро откинули подальше, и Юрасик снова набрал в грудь воздуху:
— Если в кране нет воды, значит, выпили жиды!
В ящике опять что-то завозилось, Лена открыла дверь, они снова торжествующе воздели руки к куполу. На этот раз появился старый стул с протертым до ватной набивки сиденьем.
— Сказал же, старье сюда не тырить, — раздосадовался Юрасик и набрал номер Андрея.
— Ну чё, Андрюха, помойное ведро и дерево на растопку мы получили, спасибо вам большое.
— Это ж проба, Юрьпетрович, — прыская от смеха, сказал Андрей. — Хотели посмотреть, как металл и дерево проходят. Главное, что ничего не теряется по дороге!
— А может? — насторожился Юрасик.
— Ну, мало ли что может случиться. Мы ж первопроходцы!
— Я понимаю. Все нормально.
— До связи.
«Интимной», — глумливо хихикнул про себя Юрасик.
— Все, Лен, теперь не расслабляться. Там более пятидесяти мест груза. Поехали!.. Если вдруг пропал тротил, к вам чеченец заходил!
Тюк, тюк, тюк, и в ящике мягко заколотилось, застучало в фанерные бока, затрепетало что-то живое. Лена разом раскрыла обе дверки, и на манеж теряя перышки, выпорхнула стайка белых голубей, заметалась, отчаянно хлопая крыльями в прожекторном луче, и быстро расселась рядком на местах будущих зрителей. Птицы, оживленно урча, стали обсуждать случившееся.
— Ни фига себе! — удивился Юрасик. — Мы так не договаривались. Ну ладно… Пробуем дальше. Сперли сало со стола — в розыск объявляй хохла!
Тюк, тюк, тюк!
Из ящика не донеслось ни звука, и поэтому Лена, осторожно приоткрыв верхнюю дверцу, глянула внутрь, издала какой-то невнятный звук и откинула нижнюю. Увидев ее вытянувшуюся физиономию, Юрасик тоже посмотрел внутрь ящика. Там, на полу, трепеща влажными розовыми носами, сидели, плотно прижавшись друг к другу, три серых кролика. Лена слегка наклонила ящик, они, неловко подпрыгивая, сползли на арену.
«Х-ха!» фокусники так и не сказали.
— Так, я звоню Андрюхе, — неуклонно сатанея, произнес Юрасик и вынул мобильник.
— Да? Как дела? — весело откликнулся голос художника.
— А когда тигры будут? Дети тигров хотят!
— Каких тигров? — опешил Андрей. — Это вы, Юрьпетрович?
— А кто же? Я не понял, мы оборудование будет транспортировать или зоопарк заселять?
— А… что у вас происходит?
— Как — что? Цирк! Голубей понапускали, кроликов… Вы чем там в рабочее время заняты?
— Какие голуби?!
— Сизокрылые!!!
— А ящики? Мы их уже три штуки отправили… Вы не получили разве?
— Нет!!!
Юрасик услышал, как Андрей что-то лопочет старику.
— Я перезвоню сейчас.
Юрасик снял чалму и вытер лоб.
— Пять минут перекур.
Он сел на барьер, Лена присела в метре от него, наблюдая за ним краешком глаза.
— Вообще, голуби и кролики — это типично для фокусов с появлением.
— Хочешь сказать — этот ящик выдает нам то, что привык?
— Ну, вроде того. Обычный свой репертуар, наезженный.
— А ведро поганое? А стул?
— Вот это непонятно…
— Маразм у него старческий, вот что я тебе скажу.
Зазвонил мобильник.
— Юрьпетрович, мы тут посовещались… Давайте попробуем еще раз протолкнуть эти три ящика… Георггеоргич волнуется. Может, из-за погоды что-то застревает?
— Ладно. Перезвоню. Лен, давай еще раз.
— А… может, не надо про… тротил? А вдруг это… его сбивает? Непривычно…
— Как скажешь. Я, значит, еще и стихи сочинять должен на ходу… Ну-ну…
Юрасик напрягся:
— Вот такие чудеса — сервелат и колбаса!
Бум-бубум! Бах!
Хорошо, Лена успела отскочить — обе дверце ящика распахнулись с такой силой, что едва не прибили ее. Из ящика пушечными ядрами вылетели очередью, одна за другой, три картонные коробки, пролетели пару метров по воздуху и крепко плюхнулись на манеж.
Голуби, наладившиеся было поспать, снова взмыли в воздух и заметались по залу; кролики, лениво перескакивавшие с места на место, резво порскнули куда-то в сумрак, а ящик, как пушка, откатился назад и запрокинулся, став похожим на бабушкин сундук.
— Ого! — грохнул Юрасик. — Ты глянь, как на колбасу реагирует! А?! Вот это отдача!
Юрасик набрал номер Андрея, но ответила Лена:
— Что у вас там, Юрьпетрович?
— Появились места за номером два, пять и восемнадцать, причем одновременно.
— Да, ну хоть так… Андрюша…
«Уже и Андрюша?!»
— …сказал, что у вас там голуби летают?
— Да, сеструха твоя высказала предположение, что ящик выдал не то, что вы ему наказали, а привычный репертуар — голубей, кроликов… Спроси у деда — это правильно?
— Не думаю, что я буду передавать такую глупость дедушке — у него сейчас не тот момент, и вообще… Мы сейчас зарядим еще две коробки, и Андрей вам перезвонит, хорошо?
— Действуйте.
— …Помощь не требуется?
У входа на арену стоял один из охранников, пришедший, видимо, на шум.
— Да нет, — слегка смутился Юрасик, чего с ним уже четверть века не случалось. — Хотя… не в службу, а в дружбу, брат, перелови кролей и посади их куда-нибудь, а?
— Только за ушки не надо брать! — сказала Лена, подавая одного из серых охраннику. — Вот так — за спинку.
Когда охранник унес последнего кролика, Юрасик задумчиво спросил:
— А тигров в этот ящик не запускали?
— Вроде нет… Тигрят маленьких, ручных, что в цирке родились, иногда применяли… Но сейчас это считается негуманным.
— Ну ладно, успокоила. Давай дальше. Э-э… Предлагаем угощенье — мармалада и печенья!
На этот раз пришли, стоя одна на другой, две коробки. Юрасик вынул их и оттащил подальше. Они были, судя по надписи, из-под зефира в шоколаде и все еще пахли ванилью. Вроде конвейер наладился, а стихи полились из Юрасика просто рекой.
— Вот и черный шоколад! Шоколаду кто не рад?
— Это шоколадик белый! Не робейте, кто не смелый!
— Разбирайте, дети, жвачку! Для сейчас и для заначки!
— Это девочкам игрушки, куклы, мишки и зверушки!
— Это мальчикам забава — стопроцентная халява!
Когда пол-арены было заставлено разнокалиберными коробками, Юрасик объявил перерыв. Он сел, сняв взмокший тюрбан, и отдышался.
— Давненько я не работал грузчиком, давненько! Водички бы…
— Я принесу, — вскочила Лена.
— Сиди, отдыхай, это я так, промежду делом.
— Я сама пить хочу — умираю.
В ящике, который по идее тоже отдыхал, что-то глухо колотнуло. Похоже, он работал и без Юрасиковых заклинаний.
— А чё это? — удивился Юрасик, но вставать не стал — не было сил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
