родителям, наших может и не хватить, – это единственное, что я мог сказать жене о своем плане. Я не хотел, чтобы Наташа знала всю правду обо мне, даже с учетом последних событий. Она ничего не сказала о том, что я легко согласился на ее план мести Марине, ни к чему ей знать, что подобное мне не впервой. Как и ни к чему задумываться, какую цену нам придется заплатить для того, чтобы вернуть дочь.
– Может быть, получится хоть немного за это выручить. – Наташа сняла браслет с руки и цепочку с кулоном и протянула мне. Она даже не представляла, что стоили подарки Вадима весьма-весьма прилично, но, как всегда, не интересовалась подобным.
Наташа пыталась помочь, чем могла, поэтому я послушно взял украшения. Что поделаешь?
Наташа накинула пальто, взяла в руки сумку. В комнате еще стоял запах корицы и булочек, которые она мне принесла. Жене уже пора было возвращаться.
– Тебе не страшно оставаться там? Мало ли что этому экспериментатору придет в голову.
Она покачала головой
– Я справлюсь, – сказала она таким же тоном, как и я. – Главное, чтобы у тебя все получилось.
Я крепко обнял жену на прощание, вдохнул сладкий аромат ее духов, легко коснулся губ. Кто знает, когда мы увидимся в следующий раз.
А сейчас пора было заняться обдумыванием плана. Что ж, опыт какой-то у меня был. Главное, изучить ежедневный маршрут Кравченко и найти помощников, один я не справлюсь. Меня подгоняла мысль, что срок эксперимента уже истекает и чем дольше я тяну, тем ближе для Наташи возможная гибель.
Наконец был намечен день операции, и, покидая свою квартиру, я отправил супруге сообщение:
«Началось».
* * *
Наталья Серикова
Ожидание – одна из страшных вещей, особенно когда ничего не можешь сделать, только отчаянно молиться, чтобы с мужем ничего не произошло. Все-таки нужно было попросить Вадима помочь, но нет, я послушалась супруга, руководствующегося своей глупой гордостью больше, чем здравым смыслом. Вадим помог бы, он как никто знает, на что можно пойти ради собственного ребенка.
Но вместо этого я сидела на старой скрипучей кровати в съемной квартире Кирилла и вздрагивала от любого постороннего шума. Казалось, сейчас заскрипит ключ в замке, откроется дверь и за мною придут. Вколют какую-то очередную гадость, и перед тем, как отключиться, я узнаю, что мой супруг мертв.
Я крепко сжала сумку с вещами. Кирилл сказал брать только самое необходимое: деньги и документы, – чтобы мой тюремщик Евгений ничего не заподозрил раньше времени. Остальное купим по дороге, в том числе и вещи для ребенка.
Ногти впились в ладони чуть ли не до крови, я с томлением в душе наблюдала, как медленно движутся стрелки на часах. Если Кирилл не явится через полчаса, значит, все кончено.
Я напряглась, услышав, как открылась входная дверь. К счастью, через несколько мгновений в дверном проеме показался Кирилл, и я облегченно выдохнула. Уставший, замученный, но, главное, живой.
– У него не было ребенка, – тихо произнес Кирилл, отвечая на вопрос, который я еще не успела задать, и сел на стул. – Малышка у заказчика.
Я молча кивнула. Хотелось уже обнять своего ребенка, но, к сожалению, нас ждала еще работа. Марина что-то говорила про заказчика, но я так и не могла понять: если им была нужна я, зачем забирать новорожденного младенца? Не легче ли его оставить у отца?
– Кто заказчик? – спросила не для того, чтобы узнать, а скорее чтобы нарушить звенящую тишину, Слишком не нравилось мне пораженческое настроение супруга, который свесил голову на спинку стула.
– Белецкий, – сказал он, так и не подняв головы. – Очередной богатый мужик, который считает, что может творить что хочет.
Фамилия показалась на удивление знакомой. Я где-то слышала ее, точнее, видела. Может быть, в новостях или в газете? Я ощутила головокружение, как будто пол уплывал из-под ног.
– Все хорошо, Наташ? Мы найдем ее, обещаю, – голос Кирилла долетал будто сквозь пелену.
«Белецкий – очень нужный нам деловой партнер, – говорила мне начальница перед заключением договора в тот день, когда Вадим пожаловал ко мне на работу. – Важно его не упустить.
Стало тяжело, меня всю колотило. Невозможно. Не мог сотворить подобное, это какое-то дурацкое совпадение. Разве может человек смотреть с таким огромным сочувствием, когда моя дочь находится у него? Разве можно настолько лгать? Так не хотелось верить, но и в причастность Марины я тоже не хотела верить поначалу.
Неужели такое романтическое знакомство на поверку оказалось всего лишь красиво сыгранным спектаклем, впрочем, как все остальное? Отношения, казавшиеся такими идеальными, оказались лишь частью эксперимента. А ведь Марина, несмотря на отсутствие моральных ценностей, пыталась меня предупредить, она говорила, что мне будет плохо и больно, но я не предполагала насколько. Все эти дни, все эти ночи, проведенные вместе, – все это было ложью. Он был близко лишь для того, чтобы удостовериться, что технология работает.
– Наташ. – Кирилл явно заметил, что что-то не так. Но я не могла признаться ему в своем внезапном открытии, настолько это было подло и низко.
Муж подошел ко мне, крепко обнял, провел рукою по волосам. Так приятно было уткнуться носом в его шею, знать, что этот человек всегда будет рядом и никогда не предаст. Такой родной, любимый и, как всегда, надежный.
– Завтра. Мы подумаем, что будем делать, завтра, – произнесла я, отстранившись от мужа. В который раз за последнее время я лгала. Никакого завтра не будет, нужно действовать сегодня, пока Кирилл еще не понял, что заказчик нам с ним знаком. Он не позволит мне заняться этим самой и не будет слушать, что меня без труда пропустят к Вадиму охранники, для Кирилла это не будет аргументом.
– Мне пора домой. – Крепко поцеловала его, как будто это в последний раз, хотя кто его знает, может быть, и так. Прости, любимый, но в этот раз я должна все сделать сама. Тебе ни к чему слышать наш последний с Вадимом разговор, я верну нашу дочь, и все будет как прежде.
Сев в такси, я набрала номер Вадима. Тяжело было слушать его голос – приятный, бархатистый, полный радости оттого, что я позвонила. Он казался таким искренним, но я уже поняла: это очередная ложь. Он сам предложил увидеться, и я покорно согласилась, никак не показывая, что сама хотела встретиться, и Вадим любезно предложил отправить за мной машину.
Что ж, было время прихорошиться, выбрать самое красивое платье: темно-синее, приталенное, из летящего шелка, – уложить волосы, сделать макияж и, как финальное дополнение,
