будешь ее подозревать, она, чего доброго, обидится и прогонит тебя с порога! А уходить от Ганны Олекса не хотел. Уж слишком тепло ему было с нею в постели.
– Что, припомнил? – спросил у Олексы Тарас. – Оно и хорошо, что припомнил. Ну так расскажи и нам, что ты припомнил.
Но Олекса лишь недоуменно и в смятении крутил головой. Похоже, он пребывал в каком-то подобии шокового состояния.
– Эк тебя разобрало! – покачал головой Тарас. – Вот до чего доводят коханки! Нет, не буду я у тебя ничему учиться! А то ты меня научишь чему попало. Все мое целомудрие пойдет прахом от твоей учебы! Весь мой моральный облик искорежится!
– О наших планах она тебя спрашивала? – задал вопрос Мартын.
– Спрашивала, – кивнул Олекса.
– О Евгене – спрашивала?
– Спрашивала.
– О магазине?
– Да.
– О том, что в село прибыли сотрудники СМЕРШа?
Олекса кивнул.
– О том, кого из бандитов убили, а кого отправили живым в район?
– Так.
– О Свириде Зеленюке?
– Тоже.
– Значит, она спрашивала, а ты обо всем ей докладывал, – подытожил Тарас. – В красочных, так сказать, подробностях. С притопом и прихлопом.
– Но ведь это ничего не значит! – Олекса недоуменно повертел головой. – Ведь это же бабье любопытство, и ничего другого! Каждая баба как сорока: все ей надо знать!
– Ты так думаешь? – после молчания спросил Тарас.
– А что, разве не так?
Но Тарас ничего не ответил. Мартын с Евгеном тоже промолчали. Помолчав, Мартын спросил у Олексы:
– А какие-нибудь поручения она тебе давала? Или, может, какие-то просьбы у нее к тебе были.
– Просьбы? – недоуменно взглянул на Мартына Олекса. – Какие еще просьбы. Никаких просьб… Ничего, кроме разговоров…
– В которых ты обо всем ей рассказывал и она соответственно была в курсе всего, что творится в селе, – кивнул Мартын. – А что, неплохо. Добровольный бесплатный информатор. Нет, и в самом деле неплохо.
– Это ты о чем? – не понял Олекса.
– Да так… – ушел от ответа Мартын. – Скажи, а какие-то гости у нее бывали?
– Гости? – переспросил Олекса. – При мне – никаких гостей… Вот разве что…
– А что такое? – насторожился Тарас.
– Помню, однажды приходил Свирид Зеленюк, – потер лоб Олекса. – Ночью… Но она его даже не пустила в хату. О чем-то они поговорили на крыльце, и он сразу же ушел. А зачем это он приходил к тебе ночью, спросил я ее. Да так, сказала она, по пустякам. Еще и рассмеялась. Не бойся, говорит, он мне не любовник, он старый. Ну я и не стал ни о чем больше спрашивать.
– А сама о себе твоя Ганна что-нибудь рассказывала? – спросил Мартын.
– Не помню, – потер лоб Олекса. – Кажется, ничего. Говорила только, что жила раньше с мужем в другом селе. Говорила еще, что муж пропал на болотах.
– А в каком именно селе они жили с мужем, она не говорила? – спросил Мартын.
– Кажется, нет… Да что, в конце концов, такое? К чему все эти вопросы? При чем тут Ганна?
– Интересная штучка эта твоя Ганна, – сказал Тарас. – С болотяныками она связана, вот что. А вот кем она им приходится – это еще надо выяснить.
– Что ты брешешь! – Олекса даже вскочил с места. – Ганна – с болотяныками? Ты за свои слова-то держи ответ!
– Лучше бы ты держал ответ за свои слова, а не разбрасывал их перед коханкой, – сказал Тарас. – Я-то знаю, о чем говорю. Это ты не все знаешь…
– Но как же так… – с оторопью произнес Олекса.
– А вот так! – подытожил Тарас. – Герой-любовник, понимаешь! Пригрела молодуха – ты и распустил язык! Ты – ей, а она – бандитам. Для того, думаю, она тебя при себе и держала. А не ради твоих всяких разных достоинств.
– Я не верю… – опустил голову Олекса.
– Ну уж это дело твое, – пожал плечами Тарас.
Он хотел сказать еще что-то, но тут за окнами послышались шаги и приглушенные голоса. Евген, Тарас и Мартын схватились за оружие. Но это были не бандиты, а свои. В помещение вошли Марко и Павло Онысько.
– Ага! – сказал Марко. – Вся компания в сборе. Это хорошо. Ну и у нас все пока в порядке. – Марко помолчал, взглянул с прищуром на Олексу Цыганка и спросил у него: – Ну что, грешная твоя душа? Раскаялся?
– Можно сказать, и так, – ответил за Олексу Мартын.
– И что? – спросил Марко.
– Как мы и предполагали, – сказал Мартын. – Так сказать, невольный и добровольный осведомитель. И, кажется, никто больше.
– Ох, хлопче, хлопче! – вздохнул Марко, глядя на Олексу с отеческой жалостью. – Вот видишь, как оно бывает! И что теперь с тобой делать? С одной стороны, вроде ты и не виноват, а вот с другой – так получается, что виноват. Мартын, как называется его вина по закону?
– Трудно сказать, – пожал плечами Мартын. – С одной стороны, вроде как использование служебного положения в корыстных целях. Но с другой-то стороны – может ли любовница считаться корыстной целью? Далее. Выдача служебной информации врагу. Но, опять же, есть здесь и другая сторона. Он ведь это делал неумышленно! И не корысти ради! Если, опять же, любовница – это никак не корыстная цель. Или все-таки корыстная? Тут смотря что считать корыстью… Короче говоря – юридический нонсенс, да и только.
– Вот и я говорю, – печально сказал Марко. – Загнал ты себя в яму, хлопче. Как тот волк. Только волка гонят к яме, а ты – попал в нее по своей воле. Ладно. Посиди до утра тут, а там – поглядим. Но не дури.
– Да я… – начал было Олекса, но не договорил.
За окном послышался топот копыт и фырканье лошадей.
– Это что еще за ночная кавалерия? – удивился Марко. – Что, бандиты на лошадях? Ну-ка, гаси свет!
Лампа погасла, все, кроме Олексы, у которого отняли винтовку, схватились за оружие.
– Эй, не стреляйте! – послышался голос со двора. – Это я, начальник милиции Перетятько! А то еще поубиваете нас сдуру.
– Докажи, что ты Перетятько! – крикнул в ответ Марко.
– А, дьявол! – выругался голос во дворе. – Да как я тебе докажу, когда темно?
– Подойди к окну и посвети на себя чем-нибудь! – крикнул Марко.
– Вот сейчас! – пообещал голос.
Вскоре к окну приблизилась смутная человеческая фигура. Вспыхнул огонек зажигалки.
– В самом деле Перетятько! – сказал участковый.
– А кто еще с тобой? – спросил Марко.
– Пятеро милиционеров, – ответил Перетятько. – Не шастать же мне в одиночку по вашим бандитским краям!
– Ну заходи, коли так, – разрешил Марко.
В помещение ввалился начальник милиции. Зажгли лампу. Перетятько был весь мокрый от ночной росы и в комьях болотной грязи.
– Галопом мчались – от самого города! – пояснил начальник милиции. – Можно сказать, не разбирая дороги.
– А что
