— Вы что, думаете, я этого не знаю? — парировала она; губы у нее дрожали. — Неужели мне нужно объяснять вам, мистер Монкриф, почему Организация решила не делать никаких заявлений? Потому что для Сектора Ральф Стренг не погиб. Плавание продолжается.
— Никто не поверит. Все захотят увидеть это своими глазами.
Она вымученно улыбнулась.
— И увидят. Увидят!
— Не понимаю.
Я уже начал беспокоиться, не помешалась ли она часом из-за гибели Стренга.
— Поймите же, мистер Монкриф. Организация могущественна. Она контролирует средства массовой информации. Если мы скажем, что плавание продолжается без приключений, что Ральф Стренг жив, и подтвердим это трюковыми съемками — тогда в сознании человечества он действительно будет жить. Всего человечества — за исключением двух-трех человек, которым померещилось, что они видели его смерть…
И Алтея Гант ушла.
Удивительно, какими идиотами мы порой бываем. В тот момент до меня так и не дошло, зачем она приходила.
Значительно позже в дверь снова постучали.
Мы с Сюзанной еще не легли. Мы мало разговаривали, и нам не хотелось заниматься любовью. Мешало глупое правило, по которому люди, когда умирает их знакомый, должны приличествующее время пребывать в печали. Сидя с последним стаканом скотча — смешанного с водой, потому что у нас кончился имбирный эль, а я не доверял последней партии продуктов, — я обнаружил, что размышляю, сколько составляет приличествующее время. Час? День? Неделю?
— Кого это черт принес? — проворчал я, направляясь к двери.
Там стояли двое незнакомых мужчин. Они вошли без приглашения, оттолкнув меня в сторону, встали в центре гостиной, и Сюзанна медленно поднялась с широко раскрытыми глазами.
— Станьте лицом к стене. Оба. Вон туда.
Тот, что покрупнее, держал тупорылый лазерный пистолет. И во взгляде его мелькнуло что-то мерзкое, и я понял — он будет рад выстрелить.
17
Они вывели нас из дома. Было темно, и как раз начался дождь. По-моему, я никогда не видел ничего столь заброшенного и столь унылого, как двор моей мастерской в тот момент. Фонарь на эллинге испускал слабый желтоватый мерцающий свет, в котором едва виднелись каркасы трех скиттеров, лежавших среди обрезков дерева и банок с засохшей краской. С недавних пор я перестал работать: отчасти из-за разочарования от антирекламы, отчасти из-за необходимости изображать иммунольную эйфорию, по главным образом из-за непреодолимого отвращения ко всему этому делу. Катера и яхты мне осточертели.
Я не знал, где они собирались убить нас. Я представил себе, что нас поставят на причале лицом к воде, потом уложат выстрелами. Когда в Дельте найдут тела, в убийстве обвинят сбежавшего бронтомеха.
— Сюда, — скучающим голосом приказал один. — Давайте сюда, на понтон.
В полном отчаянии я надеялся только на то, что он хотя бы умеет обращаться с лазером. Выстрел точно в затылок — мне и Сюзанне. Не хотелось бы, чтобы кого-нибудь из нас неловко разрезали пополам…
— Так, теперь садитесь. Рядом с лодкой.
Мы сели на сырые доски понтона. Плавающее сооружение зашаталось от шагов за спиной. Рядом покачивался маленький круглый скиттер Пола Блейка. У меня мелькнула дурацкая мысль: быть может, я сейчас умру, но я подарил миру скиттер. Успел сделать что-то стоящее.
Я почти ничего не почувствовал, когда мне связали запястья. Потом я увидел, что тот из похитителей, кто был пониже ростом, наклонился над Сюзанной и тоже связал ей руки желтой веревкой из моей мастерской. Удовлетворенный, он выпрямился, а мы сидели, не зная, что произойдет дальше.
Они неразборчиво переговорили между собой, затем тип с лазером рывком поднял Сюзанну на ноги и толкнул вперед.
— Залезай, — приказал он.
Сюзанна споткнулась, он снова толкнул ее и спихнул на скиттер Пола Блейка. Меня отправили туда же. Я не понимал, что за игру они затеяли. Нас с Сюзанной со связанными за спиной руками втиснули бок о бок на сиденье, так что мы не могли повернуться, и затянули на нас ремни безопасности. Затем один из них отвязал причальные концы и держал катер, пока второй лазил под капот.
— Нормально, — сказал он, вставая.
Его подручный оттолкнул нас. Скиттер накренился и медленно отплыл.
— Можете сколько угодно кричать, но все в «Клубе». Сегодня вечер танцев. Никто вас не услышит… Вначале.
Мы смотрели, как они уходят по причалу; их шаги громко и гулко отдавались в тишине ночи. Капли дождя стекали по моей шее.
Голос Сюзанны дрожал.
— Он правда сделал с катером то, что я думаю?
— Ну… наверно…
— Милый, сколько у нас осталось времени?
— Минут десять, может, больше. Там есть страховочный ограничитель. Они думают, что мы спустимся по течению и взорвемся, как маленькая атомная бомба. Но этого не будет.
Я умолк.
— Кев, пожалуйста, скажи мне, что будет? Я уже большая девочка, разве ты не заметил?
Я сглотнул. О том, что произойдет, было страшно подумать. Выговорить же — просто невозможно.
— Температура поднимется, и корпус двигателя лопнет. Разлетится расплавленный металл… Конец один. Когда найдут останки, решат, что это несчастный случай. Если не накачаются «Иммунолом» так, что вообще перестанут думать.
Мы провели несколько мгновений в молчании.
— Монкриф, невежа, нагнись и попытайся меня поцеловать. Используем оставшееся время.
Мы выплыли из освещенной зоны, но две луны бросали рассеянный свет сквозь облака. Я посмотрел на Сюзанну.
Глаза у нее блестели, но она улыбалась. Из-за связанных за спиной запястий ее плечи были оттянуты назад. В сочетании с мокрым платьем и врезавшимися в плечи ремнями получалось очень драматично.
— Боже, как я тебя люблю, — пробормотал я.
— Надо будет как-нибудь попробовать эту позу… Кев, а почему нас несет к мосту?
Я взглянул на берег; мы и впрямь плыли вверх по Дельте.
— Прилив. Это ничего не меняет. Как сказал тот тип, все в «Клубе».
Мы покричали.
И услышали эхо, отлетающее от высоких берегов, и далекие звуки музыки с горы. Огни поселка заслоняла пелена все усиливающегося дождя.
— Здесь довольно мелко, — сказала Сюзанна. — Если мы раскачаем лодку, может, нам удастся ее перевернуть. Вода попадет под капот и охладит реактор. А лодка тем временем перевернется обратно, не дав нам утонуть… — Она попыталась улыбнуться. — Потому что мы х-хорошие…
Мы дружно стали раскачивать скиттер, но нам мешал ремень, и наше шевеление действовало слабо. Пришлось сдаться и снова попробовать кричать. А затем отказаться от этого проекта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
