– Хорошо, слушай. – Усталость мгновенно улетучилась. За пять минут Лизавета сумела рассказать обо всем – о череде странных происшествий, о собственных переживаниях, о том, какие версии они разрабатывали с ребятами, пытаясь объяснить необъяснимое.
– Значит, ты меня покрывала до самой последней минуты… – улыбнулся Сергей, когда она замолчала.
– Больше не буду, – буркнула Лизавета. – Твоя очередь отвечать на вопросы.
– Хорошо. Ты меня спрашивала, как я зарабатываю на жизнь, и подозревала во всех смертных грехах. Это довольно сложный вопрос, и я хотел бы получить еще одну чашку кофе.
Лизавета уже открыла рот, чтобы отругать его за нечестную игру, но Сергей перебил ее:
– Ты не волнуйся, вари настоящий кофе, а я буду рассказывать.
Его рассказ был куда длиннее.
Четыре года назад Сергей Анатольевич Давыдов выиграл аспирантский грант и оказался в Лондонском университете. Два года он дисциплинированно учился, писал диссертацию, а заодно подыскивал стоящую работу, что оказалось не просто. Чопорная Британия отнюдь не так охотно принимает чужаков, как открытая Америка. Особенно если речь идет об академическом мире. Можно, конечно, устроиться программистом в какую-нибудь унылую компанию по производству софтвера. Это неплохие деньги, но тоска зеленая. Человеку, привыкшему к университетской вольности, трудно смириться с жестким расписанием, необходимостью угождать боссу и ежедневным восьмичасовым рабочим днем. Не то чтобы Сергей боялся работы, его пугали рутина и обезличенный труд. Одно дело – просиживать у машины сутками в ожидании сказочного результата, и совсем другое – каждый день выписывать положенное число знаков в очередной программе.
Работать можно либо для удовольствия, либо за деньги. А если ты работаешь только за деньги, то чем их больше, тем лучше. Британские компьютерные компании предлагали неплохую зарплату, но всего-навсего «неплохую», не более того. Тогда уж лучше открыть полупиратскую компьютерную фирму на родине. Скука такая же, но хоть моральное удовлетворение от того, что ты хозяин. Сергей уже было совсем собрался вернуться, но тут на него вышли странные люди.
Сначала позвонили по телефону: мол, слышали, вы ищете работу. Назначили встречу. Если быть честным, люди пришли самые обыкновенные. Типичные русские чиновники за границей. Один помоложе, в цейссовских очках на кончике мясистого носа, он все время нервно шевелил пальцами. Второй с лицом номенклатурного функционера. Хорошо пошитый у частного портного костюм не мог скрыть славное комсомольское прошлое, в котором читались и молодежные стройки, и подъем по карьерной лестнице, верхней ступенькой которой стала служба в лондонском представительстве советского банка.
Вопросы они задавали стандартные: где учился, где родился. Анкета после великой российской демократической революции почти не изменилась. Изменился подход к ответам. Не так строго судили за социальное происхождение, да и разные биографические камешки легче проскакивали через сито бюрократического контроля.
Особых личных тайн у Сергея не было, но на вопросы он отвечал сухо. И с каждым следующим раздражался все больше. Пожилой комсомолец, к примеру, спросил, почему Давыдов не живет с женой. Вопрос представлял информацию к размышлению, поскольку Сергей до сих пор не упоминал, что женат.
«Мне он тоже это не говорил», – подумала Лизавета.
Поначалу наниматели представили дело таким образом – прогрессивный, некогда государственный, а ныне акционерный российский банк переходит к новому этапу работы, расширяет сферу деятельности, а заодно и штат программистов, отвечающих за банковские локальные сети. От объяснения за версту несло липой. Прогрессивный банк, задумавшийся о локальных сетях только к девяносто восьмому году, – чудовищный нонсенс, не говоря уж о столь сложных поисках программистов. О предстоящей работе наниматели говорили обиняками, больше выведывали, знает ли Сергей, что такое охраняемые локальные сети, как можно их взламывать и как бороться со взломщиками.
Хакером– профессионалом Сергей в ту пору еще не был, но был талантливым хакером-любителем, и люди, отыскавшие его в Лондоне, очевидно, хорошо об этом знали.
Сергей моментально понял, что интересует потенциальных работодателей. Догадался он и о том, что банкиры просто посредники, на самом деле услуги компьютерного «медвежатника» были нужны кому-то другому.
Осознав все это, он повел переговоры довольно жестко и добился встречи с непосредственными заказчиками. В принципе, заказ был достаточно простым. Эти люди уже разбогатели разными способами, но хотели большего. Им позарез надо было легализовать имевшиеся в их распоряжении немаленькие деньги. Это в отеле, ресторане, в автосалоне или у портного возьмут засаленные стодолларовые купюры, не спрашивая, почему богач с Востока обременяет себя наличными. На бирже, на мировом фондовом рынке – совсем другой коленкор. Туда не пускают российских «пирамидостроителей», там открещиваются от многомиллионых контрактов с наличными, да и не всякие банковские чеки принимают. Скажем, финансовые документы с реквизитами Нассау или Джорджтауна обнюхивают чуть ли не с собаками. И не потому, что все поголовно делают совершенно честный бизнес, а потому, что по правилам игры главное – иметь незапятнанную репутацию, быть чистым, не «отмытым», а просто чистым.
Помимо безупречных банковских счетов хозяева хотели иметь еще и определенные гарантии безопасности. Им важно было быть уверенными, что нанятый партнерами детектив, подосланный конкурентами сыщик или охочий до сенсаций репортеришка не проследят путь, который проделали миллионы и миллиарды долларов, скажем, по маршруту Грозный – Анкара – Кайманы – Цюрих, и не раскопают, как эти деньги или их часть в результате попали к человеку, постоянно проживающему, например, в Москве. Схема чисто гипотетическая. Грозный можно заменить Элистой или Якутском, Анкару – Амстердамом, Каймановы острова – Кипром, а конечным пунктом может быть Лондон или Петербург. Не в географии дело, а в принципе.
Однако принцип этот известен довольно широкому кругу лиц и организаций. Даже сугубое соблюдение всех банковских тайн и правил безопасности не исключало возможность, что кто-то пройдет по проторенной тропинке и выяснит имя отправителя и получателя. А это очень неприятно и очень опасно. Следовательно, нужен фокус в стиле Дэвида Копперфильда. Пусть деньги появятся на определенном банковском счете как бы из воздуха. То есть деньги будут реальные, и они реально придут в этот банк, никто не собирался грабить банкиров, а вот устроить ребус из сопроводительных документов, реквизитов, названий фирм и прочих деталей финансового механизма, но так, чтобы все выглядело солидно и никто не догадался, что перед ним ребус, – в этом и заключался иллюзион. В сущности, ведь Копперфильд тоже не уносит с собой Биг Бен, он лишь делает вид, что унес.
Именно иллюзии, только в мире банковских сетей, и творил Сергей Анатольевич Давыдов. Он получал за это немалые деньги. Хозяева понимали, что человек, умеющий создавать виртуальные дымовые завесы, может их и развеивать, причем в свою пользу, а потому лучше ему хорошо платить. Сергей работал компьютерным фокусником уже два года. Сейчас же его работодатели ушли со сцены. Один – не совсем добровольно, чему Лизавета была свидетелем.
– Но ведь они могут тебя убить!
– Нет, я же не идиот! Я популярно растолковал кому следует, что произойдет со всеми их тайнами, если, паче чаяния, со мной что-нибудь случится. Я надежно застраховался. Система сработает автоматически, и их неблаговидные секреты всплывут сразу в нескольких местах. Причем компьютерная страховка дублируется некомпьютерными средствами, а какими именно – известно мне одному. И следить за мной, контролировать мои контакты, искать через меня тех людей, которые держат пакеты с информацией, – бессмысленно, так как я их никогда не видел и не увижу. После того как я все это объяснил, меня оставили в покое.
Правда, когда я приехал сюда, они опять пришли. Решили, что несчастный случай в нынешней России – вещь настолько распространенная, что система виртуальной страховки не сработает. Придурки! Пришлось расширить их познания. Я и тебя включил в систему, когда услышал про взрыв.
– А ты по-прежнему занят в этом… бизнесе? – Лизавета с трудом подобрала нужное слово. Бизнес в русском языке – это ведь не просто предпринимательство.
– Видимо, я не достаточно жадный. – Сергей мотнул головой. – Я заработал достаточно. Надо быть патологически алчным или невероятно экстравагантным, чтобы потратить то, что я заработал. Так что я вышел из игры. – Он резким движением потушил в пепельнице пятую или шестую сигарету с золотой надписью «Davidoff». – Так что решай сама, честный я человек или нет. А пока решаешь, завари чай, у меня от кофе в желудке революция.
