— Садись в машину, — мужчина открыл передо мной дверь, попутно запахивая свой плащ посильнее.
— Я не могу постоять на улице и перекурить вместе с вами?
— Я сказал, садись в машину, перекуришь по дороге.
Мне ничего не осталось кроме как подчиниться.
Когда Исаев занял водительское кресло, тяжело вздыхая и поглаживая баранку руля, я повернулась к нему с немым вопросом. Я знала, что он терпеть не мог, когда я делала подобное: если хочешь, что-то спросить — спроси, нечего меня гипнотизировать, говорил постоянно он.
— Что происходит? — прервав затянувшуюся паузу, я взяла его за руку и попыталась заглянуть в глаза, которые он старательно прятал.
— Я не привык бояться, а тем более отступать назад, но когда есть прямая угроза моим близким, я лучше перестрахуюсь 10 раз.
— Это из-за Гордеева?
Артем кивнул и с силой сжал кожаную обшивку на руле:
— Всю свою жизнь я сталкивался с разной швалью, которая пыталась мне угрожать, запугивать меня, потому что блять жизнь у нас такая, но Гордеев.… У него слишком широкая сфера влияния и поэтому я должен быть осторожен…
— Хочешь, я пойду к нему?
— Нет, он только этого и ждет. Не вздумай, Вер. Не нужно сбрасывать нас со счетов, у нас есть силы, чтобы ему ответить, сдаваться никто не собирается. Просто он сейчас в шатком положении и прекрасно это знает, поэтому бить будет по самому больному — по моему окружению, по семье и близким. Я тебя прошу, что бы ни случилось, не встречайся с ним, будь внимательна к тем, кто тебя окружает, если заметишь кого-то подозрительного, сразу говори парням, они будут охранять тебя постоянно. Никакой самодеятельности. Возле офиса будут ждать Глеб с Костей, с ними тебе будет попривычнее, остальные будут в тени.
- А ты сам как?
— За меня не переживай, все будет хорошо, главное что ты и Женя с Ритой в безопасности, все остальное неважно. К матери я тоже отправил ребят. Все будет нормально, главное быть готовым ко всему.
— Неужели все настолько плохо? — я передернула плечами, наконец, почувствовав тревогу и осознание, что все действительно зашло, слишком, далеко.
Артем был серьезно обеспокоен, это было написано у него на лице.
И мне, если честно, совершенно не нравилось то, что я видела.
— Ты знаешь, у Гордеева есть такая не очень нужная мужику черта — нервозность. Он вроде и большая шишка и играть старается по правилам, пиздит правда много, но кто не любит это дело, правда вот когда что-то идет не так, он начинает вести себя как маленькая собачонка, эта новая западная порода, маленькие пидораски, видела их, которые кидаются, лают, скалятся, но подойти боятся. И Гордеев такой же. Несмотря на все говно, которое теперь льется отовсюду, я стараюсь сохранять нейтралитет, даже на разговор к нему пошел по своей инициативе, а он пакостить начал. Козыри свои раскидал, теперь будет подлянки на каждом углу готовить. Потому что по-другому не умеет.
— И что теперь делать?
— Просто быть осторожными и все. За тебя я переживаю больше всего. Если он решить что-то сделать, он подтянет тебя, как сделал это со своим ебучим договором. Я тебя прошу, будь внимательна.
* * *
Когда наступил четверг, уже никто особо праздника не хотел, ну, по крайней мере, я и Артем точно. Мы сидели на кухне втроем, вместе с Людой разговаривая обо всем и ни о чем, слушая, как в зале Захар и Петька бесятся и объезжают новый, подаренный велосипед.
У меня защемило сердце, когда он выскочил в коридор в смешном джинсовом комбинезоне с праздничным колпачком на голове нас встречать. А потом увидел свой подарок и поначалу даже испугался, прячась за Люду. Но Артем решительно взял его за руку, посадил на колено и начал знакомить с новым «другом».
Мне кажется, мальчишка даже всхлипнул пару раз, крепко держась за Исаевскую ладонь, когда последний нажал на сигнальный звоночек на руле.
А потом пришла теть Марина с Петькой, и подарили темно-синего робота, который мог светиться и даже «ходить». И Захар в это время уже бегал кругами вокруг своих подарков, не зная, к чему подступиться вначале. Он был так счастлив, так рад, его глаза так горели, что Люда, прижав ладони к лицу, расстрогалась и убежала на кухню.
Когда в дверь позвонили, Захар с Петькой уже освоились и катались на велосипеде по всей квартире, весело хохоча.
— Захарушка, а к тебе еще гости пришли, пойдем посмотрим, кто там? — Люда взяла его за руку и повела в коридор, где топчась в небольшом дверном проеме, стоял взлохмаченный, улыбающийся Мишка, держа в руках самокат и большую коробку.
— Так, именинник, привет. Ты стал слишком взрослым с нашей последней встречи, — Зимин присел на корточки перед мальчиком, который снова шмыгнул за Люду, — Ну ну, не бойся, мужчине в 5 лет уже не положено бояться. Иди скорее, буду тебе подарки дарить.
— Миш, да вы проходите, мы как раз собирались, торт с чаем пить, — Люда улыбнулась, потрепав чуть осмелевшего сына по макушке. Захар заинтересовался не только новыми подарками, но и Мишкой.
Подошел, оглядел его со всех сторон.
— А можно и не чай, — Зимин достал из-под подмышки бутылку вермута и мешок с фруктами, протягивая все Люде.
— Можно и не чай, — улыбчиво согласилась женщина, унося пакет на кухню, — Проходите Миша, не стесняйтесь. Захарушка, приглашай гостей, не выделывайся.
Мы снова вернулись за стол, уже под приятный Мишкин галдеж, и вроде бы даже расслабились. Отложили ненадолго чай, разлив по бокалам вермут и коньяк, закусывая бутербродами, салатами, которые наготовила Люда.
Разговорились.
Мишка как обычно травил какие-то байки, кажется, даже Исаев пару раз улыбнулся. Я положила ему ладонь на колено, легко погладив, на что получила утвердительный кивок головы.
— Так, ну что зажигаем? — Люда поправив домашнее платье, вытащила из холодильника торт. Я воткнула в сладкий бисквит 5 цветных свечек и подожгла, переживая, чтобы ни одна не потухла или не упала во время поздравления.
У меня даже немного тряслись руки, когда я передавала торт Люде и звала мальчишек на кухню. Они вдвоем, на самокате, влетели маленьким ураганом, врезаясь в табуретку и тут же замирая от вида горящих в торте свечей.
— С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем рожденья Захар, с днем рожденья тебя, — пела Люда, пока я обнимала мальчишек, наблюдая, как пляшут огоньки в глазах младшего брата от восторга.
— Ты готов задуть свечки? — спросила я у него на ушко, на что получила неопределенное пожимание детских плеч, — Нужно загадать желание и задуть все-все свечки на торте, чтобы желание сбылось. У тебя хватит сил задуть свечки?
Он кивнул.
Набрал побольше воздуха в легкие, пока Люда пониже опустила торт — на уровень его лица.
— Стой, — остановил Артем, — Ты желание загадал? — мальчишка кивнул и раскрыл рот, видимо, чтобы озвучить, но Исаев снова его перебил, — Чтобы желание сбылось, о нем не нужно рассказывать, знаешь об этом? — Захар снова кивнул, — Тогда задувай.
— Ура-а-а, — заорал Мишка, хлопая, когда все свечки погасли.
Мы захлопали в ответ, наблюдая, как Захар прыгает от радости, прося Люду поскорее разрезать торт.
Я была счастлива, осознавая, что могу быть причастной к тому, чтобы сделать счастливым кого-то.
Когда раздался писк сотовой трубки Артема, мы почти не обратили внимания, продолжая выяснять у Захара, на чем он будет кататься первее — на велосипеде или самокате.
Исаев сбросил звонок и вздохнул, зажимая переносицу пальцами.
— Что случилось? — я обеспокоенно повернулась к нему, заключая в замок его пальцы и свои.
— Рита пропала.
* * *
9 октября 1995 года
Я томилась в диком ожидании, ходя из угла в угол по кухне, пока Софа гипнотизировала меня, допивая уже четвертую чашку кофе.
После того звонка, Артем сразу же уехал и вот уже третьи сутки от него ничего не было слышно. Он шерстил город в поисках Гордеева, потому что после исчезновения Риты, от него передали весточку, мол, хочешь увидеть дочь — не рыпайся.
