потом наступил один из моментов просветления, и он заметил вокруг себя людей – его куда-то тащили на носилках. Хайд хотел заговорить, но оказалось, что его тело ужасно далеко и уплывает все дальше, а сам он снова погружается в забытье.
В другой момент просветления ему почудилось, что он слышит голос Келли Бёрр, нежный и мелодичный, звучащий прямо возле его уха. Но голос сразу стих, потому что тьма рванула Хайда обратно к себе.
Когда же все чувства вернулись к нему в полной мере, Хайд понял, что он лежит и смотрит в потолок сливочного цвета, светлый и яркий до рези в глазах. Не сильно, но пахло карболкой – точно так же, как в водолечебнице, вспомнилось ему. Над ним наклонилась медсестра и что-то сказала, но он не разобрал слов. Затем она исчезла, а когда опять появилась, теперь вместе с молодым человеком в белом больничном халате, Хайд уже пришел в себя окончательно.
– Вы можете назвать свое имя? – спросил молодой врач.
– Эдвард Хайд. Капитан Эдвард Генри Хайд. Где я?
– В Королевском госпитале. Вы помните, как получили рану на голове?
– Меня ударили сзади. – Хайд попытался сесть на койке, но был наказан за это вспышкой боли под черепом и приступом тошноты.
– Вам пока лучше не шевелиться, капитан Хайд, – сказал врач. – У вас как минимум тяжелое сотрясение мозга, и нам еще нужно проверить, нет ли других повреждений.
– Мне нужно идти, – возразил Хайд. – Я должен срочно поговорить с главным констеблем Ринтулом. Немедленно.
– Боюсь, вы не сможете. Вам придется остаться и какое-то время побыть под нашим наблюдением.
– Тогда пошлите кого-нибудь за ним! – рявкнул Хайд на врача так, что тот попятился. Капитан перевел дыхание и продолжил более спокойно: – У меня полицейское дело особой важности. Мне правда необходимо безотлагательно поговорить с главным констеблем Ринтулом.
Врач кивнул:
– Что ж… Сестра, прошу вас.
Медсестра вышла из палаты. Врач задал Хайду еще несколько вопросов – все они были призваны выяснить, насколько он ориентируется в окружающем пространстве и не потерял ли память. Хайд ответил на все вопросы без затруднений.
Болела у него не только голова – правая рука готова была с ней потягаться за первое место. Капитан перевел взгляд вниз, на забинтованное предплечье.
– У вас на руке глубокий порез, нанесенный холодным оружием, – пояснил молодой человек. – Пришлось зашивать. Возможно, повреждена какая-нибудь мышца или сухожилие, поэтому рекомендую держать руку на перевязи, когда начнете вставать и ходить.
Вернулась медсестра:
– Посыльный уже на пути в главное управление полиции, – сообщила она. – А пока к вам просится другой гость.
Женщина отошла в сторону, и за ее спиной показалась Келли Бёрр. На ней были парчовый жакет и шляпка в тех же павлиньих тонах – синих, изумрудно-зеленых и бирюзовых, – в которых была оформлена ее гостиная. В молочно-сливочной госпитальной палате она казалась экзотическим созданием, диковинной птицей, неведомо откуда здесь взявшейся. И снова Хайд, несмотря на свое самочувствие, был поражен ее красотой.
– Как вы, Эдвард? – спросила Келли.
– Радуюсь, что не сошел с ума, – отозвался он. – Призраки не сумели бы меня так отделать. Человек, который порезал меня ножом, – тот самый соглядатай, о котором я вам говорил, это он стоял возле участка напротив окна моего рабочего кабинета. А его напарник, полагаю, напал на меня сзади.
– Я и не сомневалась в том, что это реальные люди, – сказала Келли.
– Правда? А вот я сомневался. – Хайд слабо улыбнулся. – Спасибо вам.
– За что?
– За то, что позаботились обо мне. Это ведь вы отправили меня в госпиталь?
– Доктор Бёрр сделала гораздо больше, – вмешался молодой человек в белом халате. – Она обработала ваши раны, перед тем как вызвала помощь. Без нее вы могли бы истечь кровью.
– На моем месте так поступил бы любой врач, – пожала плечами Келли.
– Значит, мне повезло, что вы врач, и я вам ужасно благодарен, – еще раз улыбнулся Хайд. – Я послал за главным констеблем Ринтулом. Мне нужно с ним о многом поговорить.
– Он провел здесь почти всю ночь, ту, первую, когда вас привезли, – сказала Келли, положив ладонь на здоровую руку капитана. – Ис тех пор постоянно присылает кого-нибудь справиться о вашем состоянии.
– Первую ночь? – повторил Хайд. – Сколько я здесь нахожусь?
– Две ночи. А сейчас уже почти полдень второго дня. С момента нападения вы то теряли сознание, то приходили в себя. Мы боялись, что у вас трещина в черепе и под ней может быть поврежден мозг.
– Келли, – сказал Хайд, взяв ее за руку, – от меня вы уже знаете обо всем, что происходило до настоящего момента, а значит, понимаете, что я не могу просто так валяться здесь – мне нужно вернуться к расследованию сразу нескольких дел.
– Это исключено, ведь вы… – начал молодой врач, но Келли осадила его взглядом. – Я оставлю вас с доктором Бёрр. – Он покорно вздохнул и удалился, кивнув медсестре, которая последовала за ним.
– Послушайте, Эдвард, – заговорила Келли, когда эти двое ушли, – у вас тяжелая травма головы… пока даже невозможно определить, насколько тяжелая. Мы не знаем, было ли у вас кровоизлияние в мозг и сколько крови там скопилось. Если вы сейчас встанете на ноги, это может оказаться чистым самоубийством.
– Но…
– Никаких «но». Вы должны остаться здесь на двадцать четыре часа, быть может, и дольше, а когда вас отпустят, надо пройти период восстановления.
– Это невозможно, Келли, – запротестовал Хайд. – Бог с ними, с убийствами, которые я расследую, хотя следы преступников остывают все больше с каждым прошедшим часом. Но есть и другое дело – найти пропавшую девушку. От ближайших двадцати четырех часов может зависеть исход этих поисков, а именно: найдем мы ее живой или мертвой. – Он так и не отпустил руку женщины – маленькую и хрупкую в его здоровенной лапе с толстыми пальцами. – Келли, пожалуйста, мне нужна ваша помощь.
Она несколько мгновений смотрела на него своим прямым, пристальным взглядом, от которого делалось неуютно, потом вдруг улыбнулась:
– Я предложу местным врачам провести еще раз медосмотр сегодня вечером. Если в вашем состоянии будут улучшения, попрошу выписать вас под мою ответственность. Но имейте в виду, Эдвард, «под мою ответственность» означает, что вы станете беспрекословно выполнять мои указания. И я буду повсюду следовать за вами, ни на секунду не оставлю без присмотра. Таковы мои условия.
Он тоже заулыбался:
– На эти условия я бы с радостью согласился при любых обстоятельствах.
Ринтул примчался сразу после обеда. Хайд пытался поесть, но в результате его вырвало, а все
