Как положить конец интригам и зависти? Приходилось отвлекаться от поставленных задач и решать вопросы воспитания подчиненных, устыдить их, что нельзя быть непорядочными и строить личное благополучие на несчастье других.
Я собрал оперативную группу, для начала рассказал своим коллегам по работе древнегреческую басню о лягушках и Зевсе. Согласно этой басне, Зевс откликнулся на просьбы лягушек дать им лягушечьего царя, сильного и деятельного. Зевс, недолго думая, бросил в болото, где обитали лягушки, громадный чурбан. Лягушки присмирели, перестали квакать, когда от чурбана, упавшего с большой высоты в болото, пошли громадные волны в разные стороны, но вскоре они увидели, что чурбан не шевелится, осмелели, расквакались, уселись на чурбан и снова потребовали от Зевса лягушечьего царя, более деятельного и строгого, чем чурбан. Зевс рассердился на лягушек и послал им царем громадного Змея, который и сожрал всех лягушек.
Собин и Саротин сдержанно выслушали басню о лягушачьем царе. Кажется, все поняли, узнали себя, когда они потребовали от начальника Кабульского разведывательного центра полковника Шамиля более деятельного командира, чем Пронин, из-за мягкотелости и личной несобранности которого, по их мнению, не ладится работа на кандагарской «точке». Шамиль принял во внимание жалобу Собина и Саротина, и никого из них не назначил командиром «точки», а направил на «точку» меня командиром. Я стал требовать от личного состава оперативной группы точного и беспрекословного выполнения всех моих распоряжений, запретил пьянство. Это не могло понравиться Собину и Саротину, и они взвыли, стали искать повод, чтобы устранить меня, не получилось. Более того, они сами чуть было не угодили, как куры во щи, и только разоблачение «Акрама» и «Фараха» – оборотней в сети разведки, спасло жизнь разведчикам.
– Вы, командир, кажется, нас с Саротиным неправильно поняли, – сказал майор Собин.
– Понял, и даже очень правильно; поэтому предупреждаю – не доведите меня до крайности, как в случае со Змеем, который всех лягушек сожрал.
– Командир, только поначалу мы с майором Собиным полагали, что вы в вопросах разведки – профан, – признался майор Саротин, – поэтому не все, что вы говорили, воспринимали с должным почтением, теперь убедились, что ошибались, и просим больше не заострять внимание на этих ошибках. Не держите на нас зла!
Такова уж природа всех негодяев – вначале выжидать и прицеливаться к выбранной жертве и только потом больно жалить, нанося ей смертельный удар. Однако Собин и Саротин почувствовали, что я не чурбан, брошенный Зевсом в болото, чтобы напугать лягушек, а боевой офицер, прошедший суровую школу войны в Африке, доказал работой свою профессиональную пригодность, не позволяя никому садиться на себя, как на чурбан, и единственно, что оставалось злопыхателям – ждать, когда я упаду, чтобы затоптать меня в грязь.
За непродолжительный период времени работы в Кандагаре я хорошо узнал своих подчиненных, чего нельзя сделать в условиях мирного времени, а на войне каждый человек на виду и можно судить по его делам, чего он стоит.
Сопоставляя документы личного дела с поведением офицеров на «точке», я приходил к заключению, что в личных делах Собина и Саротина правды нет. Им выдали положительные характеристики, чтобы вытолкнуть пьяниц и дебоширов из части в Афганистан на исправление, понимая, что с отрицательной характеристикой возникли бы дополнительные вопросы к командирам тех частей, откуда прибыли офицеры в Афганистан. Липовые характеристики на Собина и Саротина возымели силу, и офицеров поставили на высокие должности.
Физиономия майора Собина, пустая, как нежилой дом, была неброская, незаметная, можно было пройти рядом с Собиным и не обратить на него внимания. Так же невыразительно выглядел его «кореш», майор Саротин, единственно, что отличало Саротина от Собина, это запах гнили, идущий изо рта от зубов, торчащих восклицательным знаком, как у крокодила. По гнилому запаху можно было безошибочно определить, что Саротин находится рядом и где-то тут прячется.
Кажется, общая гниль и водка объединяли этих двух людей, влюбленных в пороки и недостатки друг друга. Они на людях демонстративно целовались, обнимались и с вечера до утра уединялись в своей комнате, как говорил переводчик Ахмет, – прочищали друг другу мозги, а может, что-то другое.
– Война – это развлечение для настоящих мужчин, – говорил майор Собин переводчикам. – Война помогает убрать с глаз долой хандру, скуку и прокипятить кровь в жилах. Без этой войны я был бы падшим человеком!
– Мне плевать на жизнь, – вторил майору Собину майор Саротин, – я со смертью давно на «ты», она меня страшится и обходит стороной.
Майор Собин прибыл в Кабульский разведывательный центр одним из первых, когда никакого разведцентра еще не было, даже не было помещения, и все разведчики жили в палатках, мерзли зимой, задыхались от жары летом. Собин недолго пробыл в Кабуле, его направили в Герат и там он «сдружился» с такими же людьми, готовыми украсть, как он сам.
Афганцы до русского вторжения в Афганистан не имели привычки закрывать на замок свои двери, воровства не было, в каждой семье был достаток, конечно, не было изобилия, но в городах и кишлаках люди жили неплохо, сытно. С войной это все кончилось. Начался террор, насилие, грабеж местного населения и караванов богатых купцов, идущих из Пакистана, Ирана, Саудовской Аравии. В грабежах активно участвовал майор Собин. Он уничтожал караваны верблюдов, убивал погонщиков и купцов, завладевал богатством и награбленное делил по-братски.
Лилась кровь невинных людей, как водица, они не могли понять, что происходит в стране, бросались бежать, где можно было укрыться от варварства и разбоя, но таких мест практически не было в Афганистане, тогда бросались в Пакистан. Появились узники совести, ставшие в последующем осведомителями или агентами майора Собина. Беседуя с ними, он горько плакал, проливал крокодиловы слезы, чем обезоруживал афганцев, поверивших в искренность его чувств, работа по вербовке шла на «ура», появились некоторые успехи в работе Собина, но одновременно из Герата стали поступать многочисленные жалобы на Собина, что он не столько борется с басмачами, сколько грабит купеческие караваны и убивает ни в чем не повинных людей. Собин был срочно отозван из Герата в Кабул, где во всем признался Шамилю, тот его простил, предварительно получив чемодан награбленного добра, включая золотые украшения, персидские ковры, бриллианты и богатые шубы. Шамиль укрыл Собина от суда и вскоре отправил в Кандагар.
Здесь, в Кандагаре, майор Собин впервые встретился с майором Саротиным и переводчиками Ахметом и Хакимом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
