Первые Вороны прибыли в Афганистан пару месяцев назад и с самого начала заслужили глубокое уважение военных. А ну-ка — идет колонна, а над ней кружит этот аппарат, в колонне идет машина управления, в ней экран и командир колонны видит, что происходит перед ней. Прямо сразу видит, в режиме реального времени! Аппарат может пролететь дальше, осмотреть склон, опасный поворот, место, где часто бывают засады, подозрительный кишлак. Если видно, что впереди засада — тут любому дураку понятно, что делать. Развернули минометы — да и накрыли место засады, корректируя огонь по тому же Ворону, по картинке, которую он дает. Или зеленка. Кружит над зеленкой аппарат, авианаводчик смотрит и передает команды летчикам или группе спецназа, действующей в зеленке. Самое главное — увидеть противника прежде, чем он увидит тебя, если увидел — шансов у душманов нет, как нет шансов у любой банды против частей регулярной армии.
Именно поэтому — за первые пять месяцев девяностого года в Афганистане погибли всего двести шестнадцать солдат Советской армии, и количество погибших продолжало неуклонно сокращаться. Сокращалось и количество желающих стать шахидом на пути Аллаха…
УАЗ, бодро фырча мотором, вывел аппарат на полосу, там один из летных техников отцепил водило[10]. В УАЗе же находилась стартовая аппаратура контроля, ею управлял летный инженер.
— Предполетный контроль — громко крикнул инженер — питание!
— Есть! — отозвался техник, включая питание вручную.
— Плоскости!
На аппарате зашевелились закрылки, которые были здесь как на обычном самолете.
— Норма!
— Хвостовое!
— Норма!
— Тормоза!
Летный техник нагнулся и осмотрел тормоза.
— Норма!
— Потребители!
— Норма, есть движение!
— От винта!
— От винта выполнил… двигатель запущен!
Двигатель — простейший, питающийся стандартным летным керосином, специально переданный так, чтобы потреблять его как можно меньше — схватился «с полтолчка», уверенно забухтел.
— На полосе чисто, предполетный выполнен… вышка!
— Мы вас видим — отозвалась вышка — есть разрешение.
— Управление!
— Принято, готовы — отозвался КУНГ, в котором находились «потребители» разведывательной информации. Как только аппарат оказывался в воздухе — управление переходило от группы запуска к группе управления…
— Принял решение произвести запуск. Обороты…
Самолет едва удерживался на месте, готовый сорваться в полет, его удерживали лишь тормозные колодки. Мотор работал ровно и стабильно.
— Полоса!
— Чисто!
— Взлет!
Самолет рванулся вперед, его начало заносить влево по полосе — но летный инженер парировал это ручкой управления. Пробежав сотню с лишним метров, аппаратик оторвался от земли и начал набирать высоту, превращаясь в едва заметную точку в небе…
— Так… запуск… шестьдесят три… успешно, без претензий — летный инженер заполнял журнал летной работы — иди, распишись. На сегодня, наверное, отмучались.
— Навряд ли… — техник служил здесь больше, чем инженер и чувствовал обстановку по только ему известным признакам — какая-то ерунда серьезная делается, если ретранслятор подняли. Не дадут нам сегодня покоя…
Самолетик, который запустили с Кандагарского аэродрома, покачиваясь в восходящих воздушных потоках, спиралью поднимался над городом. С левой плоскости уже была видна плотина ГЭС Суруби, которую тогда чудом удалось уберечь от подрыва, видна были и нитка дороги Кандагар — Кветта, запруженная транспортом. Заняв положенный эшелон, самолетик завершил последний при наборе высоты круг и полетел на восток…
Воздушное пространство Афганистана
Борт самолета Ан-12РТ 86 ОДРАЭ
Операция «Сеть»
12 июня 1988 года
Окрашенный в светло-серый цвет четырехдвигательный Антонов-12РТ, выделявшийся среди других самолетов уродливыми наростами антенн по бокам — неспешно описывал круги над пустыней, стараясь держаться на максимально выходных с точки зрения экономии топлива высоте и скорости полета. Официально — это был самолет-ретранслятор, призванный обеспечить надежной связью все отряды и группы, действующие в приграничье, а так же нормальную связь с Кабулом джелалабадской группировки. На самом же деле — самолет принадлежал к восемьдесят шестой отдельной разведывательной эскадрилье и функции его были несколько шире…
— Береза, Береза, я Купол-два, Купол-два. Аппарат семь вошел в зону, мы его видим. Передавайте управление, передавайте управление.
— Купол-два, передаю управление, все системы стабильны, до передачи пять четыре три два один — управление передал.
— Береза, управление принял.
Оператор на борту модернизированного Ан-12РТ покачал штурвалом, чтобы убедиться в том, что самолетик слушается — и показания авиагоризонта и других приборов подтвердили, что самолет перешел под воздушный контроль.
Управление беспилотным аппаратом с борта большого самолета было для советской военной науки и практики совершенно новым направлением — да и не только для советской. Во Вьетнаме американцы использовали небольшие самолеты — они запускались либо с земли, либо с борта С130, почти такого же турбовинтового транспортника. Разница была в том, что они летели по раз и навсегда заданному маршруту и не могли отклониться от него — а тут нужно было реализовать именно управление. Но это реализовали — в войска поступили уже три Ан-12РТ, модернизированных для управления беспилотными аппаратами с воздуха, на каждом из них было по два операторских места для управления беспилотниками. Уже были отработаны все элементы управления — и даже такие сложные, как взлет и посадка на аэродром по управлению с воздуха…
Поскольку дистанционное управление летательным аппаратом требует большого объема передаваемой информации — управление осуществлялось при помощи нескольких стандартных авиационных приборов, которые были установлены на Ан-12РТ и на которые передавались показания с Ворона и с помощью модернизированной РЛС. Она видела маленький беспилотный самолетик по установленному на нем радиомаяку и позиционировала его на карте местности, заранее загруженной в память управляющей ЭВМ. Взлет и посадку можно было осуществлять по визуальному каналу — то есть можно было на отдельном телевизоре видеть картинку с установленной в носу камеры — но в таком случае, терялась возможность получать разведывательную информацию, система просто не могла пропустить одновременно два потока информации. Впрочем, году к девяносто второму им обещали беспилотные аппараты нового поколения — способные держаться в воздухе до двадцати четырех часов. Сейчас было десять.
— Управление, системы стабильны, управление взял.
— Оператор, приступить к поиску, использовать радиоканал.
— Есть.
Перед оператором управления БПЛА были стандартные органы управления от легкого самолета, которыми он манипулировал, был телевизионный экран для получения картинки и что-то вроде экрана РЛС — для получения картинки уже в радиолокационном поле. Система боевого документирования не только записывала сигнал с обоих каналов — но и могла передавать его в штаб на земле в реальном режиме времени.
На экране РЛС не было ничего кроме зеленой мути — это и впрямь был экран от РЛС, но модернизированный для того, чтобы искать цели на земле, цели, отмеченные радиомаяками. Оператор повел аппаратик вдоль дороги — и его усилия почти сразу были вознаграждены ярко-желтой, пульсирующей точкой, появившейся на экране.
— Управление, есть радиоконтакт, контакт устойчивый, помех нет.
— Приступить к сближению.
Оператор перенаправил самолетик так, чтобы желтая точка была в самом центре экрана, потом развернул самолет и включил видеоканал. Беспилотный аппарат шел на высоте около полутора тысяч метров, день был солнечным — и чтобы увидеть его, нужно было смотреть в небо и знать, что он там.
— Сближение завершено, визуальный канал… есть визуальный канал. Даю увеличение…
Аппаратура, которая была установлена на беспилотном аппарате — была разработана Ленинградским оптико-механическим объединением и в своей основе имела наработки для самолета М55 Геофизика, который уже сходил со стапелей КБ Мясищева для летных испытаний. Это был высотный разведывательный самолет, предназначенный примерно для тех же целей, для каких был предназначен знаменитый U2, сбитый под Свердловском. Тогда советские военные эксперты предположили, что такой самолет не будет нужен, потому что он уязвим для вражеских ракет ЗРК — и жестоко ошиблись. Сейчас U2 активно переделывались в самолеты мониторинга наземной обстановки и передачи информации — то есть эти самолеты должны были контролировать «свою» территорию и обеспечивать передачу разведывательной информации наземным силам в реальном времени. Учитывая сложности с бандитизмом во многих странах, идущих по пути социализма, проблемы в Афганистане — сверхвысотный разведывательный самолет, способный длительное время контролировать территорию с огромной высоты и передавать данные в наземные штабы немедленно — нужен был и Советской армии. Постановлением Политбюро ЦК КПСС в обязанности мясищевского ЭМЗ[11] и смежников вменялось представить самолет с характеристиками, аналогичными U2 последних модификаций к испытаниям не позднее первого квартала девяносто первого года.
