Впрочем, первая была ее точной копией, только в угольно черном, блестящем, как зимнее ночное небо, балахоне. Их звали Судьба и Воля. Темная, тоталитарная сущность Судьбы отражалась и на игре. Она сейчас поигрывала черным ферзем, ожидая хода соперницы, играющую за белые.
Воля прикоснулась своим костяным пальцем до одной из фигур, и та ожила. Огляделась по сторонам и заскакала по полю, сама съедая одну вражескую пешку за другой. Она ходила как в шашках. Не всегда, но сейчас – правила не нарушены. Но какими бы ни были усилия белых фигур, Судьба, победоносно сверкнув огоньками глаз, передвинула своего ферзя и поставила мат вражескому королю.
– Скучно играть, не находишь? – спросила Воля, расставляя заново фигуры на столе. – Мы сражаемся за право существ выбирать и быть ведомыми. Но сами…
– Сами вынуждены вязнуть здесь до скончания вечности, – поддакнула Судьба, оглядывая место, в котором они играли. Уютная веранда с крытой колоннадой, выходящая прямиком в зеленеющий сад. Множество мелких трещинок мерцали то там, то тут, показывая в какое событие во вселенной или даже во вселенных еще можно вмешаться.
– Нам бы выбраться из этого ада, – мечтательно протянула Судьба, проворачивая в пальцах черную фигуру ферзя.
– Загадай чего попроще, – все еще обиженно за поражение буркнула Воля и отняла у своей подруги ее фигуру, поставив ее на пустующее место. – Я выбираю, по праву форы!
Скелет в черном балахоне усмехнулся. Она и не собиралась отнимать это право у подруги, но та всё время так говорила, будто боялась, что и это у нее заберут.
– Трещина… трещина… – задумчиво водила Воля костяным пальцем от одного мерцающего разлома в пространстве, к другому. – Вот! Вон та!
Она указала на ширящуюся расселину, горящую янтарным светом. Она все увеличивалась, будто бы с обратной стороны кто-то бил гигантским молотом. Но это был отнюдь не молот. В один момент в трещину проник узкий и длинный клинок с сияющей гравировкой. В следующий миг расселина разверзлась, открыв покрытое сворачивающейся кровью сморщенное лицо, похожее на чернослив.
– Приветствую, – быстро отсалютовал он. – Мое имя – Неминем, и я – тот, кто сломал Барьер Адинамии и освободил вас!
– Освободил? – недоверчиво протянула Судьба, снова беря в руку ферзя и начиная им поигрывать. – Неужели?
– Брось этот фарс, Судьба, – бесцеремонно прервал ее возмущение нарушитель. – Ты все прекрасно понимаешь! Молчать!
Он крикнул, предупредив всякие опровержения со стороны сестер. Особенно Воли, которая уже открыла свою челюсть, намереваясь задать вопрос.
– Слушайте внимательно, – вновь понизил голос Неминем. – Все, о чем я вас прошу в уплату – помочь моим вампирам освоиться и закрепиться. Вам ясно?
Нарушитель вечной идиллии явно умел убеждать. Его приказов не могли ослушаться даже неодушевленные предметы, но Судьба и Воля задумались. Задумались глубоко, погрузившись в молчание.
– А как… – Воля не закончила вопрос и тут же получила на него ответ от Неминема.
– Одни убивают других, обращая их, – холодно пояснил он. – Вы не можете отказаться!
Незнакомец с морщинистым лицом давил, уверенный в своей силе, но ответ вовсе не был ожидаем:
– Я против, – гордо ответила Воля. – Любое существо вольно выбирать, кем ему быть, а кем – нет.
– А мне понравилась идея насильного обращения… – Протянула Судьба, доселе молчавшая. – В этом есть что-то… дисциплинарное!
– Мы беремся!
– Мы не беремся! – хором заявили сестры.
– Ваш ответ? – холодно взглянул своими маленькими глазками Неминем на Волю, пытаясь хотя бы своим видом внушить ей нужное ему решение.
– Мы всегда спорим относительно важных вопросов, – поспешила примиряюще фигура в черном балахоне. – Но выбор сделан. Мы сыграем и поверьте мне, я смогу победить!
– Я верю, – Неминему только и оставалось, что склонить голову в благодарности. Янтарные нити связали конца расселины и стянули ее в маленький разлом, разбившийся во мгновение в кучу новых трещин. Недавно выбранная Волей узкая полоска разрыва в ткани реальности раскрылась, показывая мощеную площадь с огромным металлическим крестом на постаменте.
– Всегда ты усложняешь все, – вздохнула Воля.
– Заключим пари? – подмигнула Судьба. – Кто выиграет, тот и барин, а проигравший не мешает его решению.
– Это же было очевидно, нет? – насупилась Воля. – Проигравший на следующие пять партий будет вынужден играть по правилам противника.
– А ты бываешь жестокой, – полыхнули азартом огоньки глаз Судьбы. – Готовься проклинать меня за то, что предложила это условие.
Фигура в рыжем балахоне промолчала и не глядя на доску коснулась белой пешки, и та, изогнувшись словно резинка, гордо перепрыгнула на две клетки вперед.
***
Стоя в пугающей тишине, Хранитель пытался осознать, что произошло. Это не казалось чем-то трудным, но опыта в таких делах ему еще явно не доставало. Первым делом он вычислил примерную позицию снайпера и вглядывался в туман, гадая, как тот смог выцелить монстров сквозь такую завесу. Он был благодарен тому, что цели было две, потому что только благодаря ним он знал откуда можно ждать выстрела. И хотя скорее всего снайперов здесь находилось несколько, Хранитель поспешил обогнуть постамент, скрывшись из поля зрения стрелка.
С одной стороны, это было лишним – если бы снайпер хотел его подстрелить, то уже сделал бы это. С другой, он мог медлить и получать приказ на устранение.
В этот момент с характерным шорохом отъехала часть торца постамента, откуда высунулся чернявый паренек. Только сейчас Хранитель смог получше рассмотреть местных: кожа смуглая с медным отливом, будто металлическая. Лицо привычное, разве что насчитывало одну лишнюю пару глаз, не имеющих радужки. От такого зрелища путешественника невольно передернуло, что он зарекся смотреть местным в их глаза. Нос этих существ был короткий, почти не отделимый от лица, с тремя ноздрями и широкими крыльями. Уши походили чем-то на лисьи, но обтянутые кожей и находящиеся на своем законном месте, насколько это понятие вообще можно применить к представителю другой расы.
– Что стоишь столбом? Залазь, – сухо и резко сказал парень. Он хмыкнул, и его голова исчезла в проеме. Хранителю ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. И хотя это может показаться безрассудным, но на деле его снедал интерес. Что творится в этом месте? Хранитель был твердо намерен это узнать.
Под крестом оказалась просторная площадка, выложенная черной, коричневой и белой плиткой. Судя по всему, то, что он изначально принял за помост, было верхушкой этой комнаты. Прямо по центру свисала странная люстра с недавно затушенными свечами. Однако больше вопросов вызывал голубоватый минерал, большой осколок которого был инкрустирован в ее цепь.
Его проводник нажал кнопку и дверь закрылась, зато помещение озарилось электрическим светом. Проводник прошел к двери на противоположной стороне и с лязгом
